Music & Me

Об альбоме Nate Dogg см. Music & Me (альбом Nate Dogg).

</tr></tr>

</tr>

Music & Me
Студийный альбом Майкла Джексона
Дата выпуска	13 апреля 1973
Записан	март 1972 — март 1973
Жанры	R&B, соул, поп, рок
Длительность	32:09 </td></tr>
Продюсер	Хэл Дэвис </td></tr>
Лейбл	Motown </td></tr>
Профессиональные рецензии
Allmusic [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=10:f9fixq95ld6e~T1 Рецензия] </td></tr>
Хронология Майкла Джексона
A Collection of Michael Jackson's Oldies (1972) Music & Me (1973) Forever, Michael (1975) </td></tr> </td></tr>
Синглы из Music & Me
«With A Child's Heart» Выпущен: 5 мая 1973 «Morning Glow» Выпущен: июль 1973 год (Великобритания) «Music and Me» Выпущен: октябрь 1973 «Happy» Выпущен: декабрь 1973</td> </tr> </td></tr> </table>К:Альбомы 1973 года Music & Me (рус. «Музыка и я») — третий сольный студийный альбом американского певца Майкла Джексона, выпущенный 13 апреля 1973 года на лейбле Motown и проданный в количестве двух миллионов копий во всём мире. Альбом был переиздан в 2009 году как часть состоящей из трёх дисков компиляции «Hello World: The Motown Solo Collection». Информация об альбоме Альбом был выпущен во время трудного переходного периода, который молодой певец испытывал из-за вокальных изменений и изменяющейся ориентации в музыке. Под влиянием помощников из Motown, таких как Марвин Гэй и Стиви Уандер, Майкл хотел включить в альбом свои собственные композиции. Однако лейбл не позволил ему этого сделать. Несмотря на то, что на обложке альбома Джексон изображён играющим на акустической гитаре, певец не играет ни на каком инструменте в этом альбоме. Мало того, Майкл вообще не умел играть на гитаре, что не было секретом. Следовательно, как считал Майкл, фотография с гитарой могла подорвать его репутацию в глазах поклонников. Майкл рассказал обо всём этом своему отцу Джо Джексону, который помог Майклу и его братьям разорвать их договор с Motown и договориться о прибыльных контрактах с Epic Records. Так как Джексон со своими братьями находился в мировом гастрольном туре в качестве члена Jackson 5, раскрутка этого альбома была ограниченной. Был выпущен сингл «With a Child’s Heart» в США, где он достиг 14-й строчки в чарте «Hot R&B/Hip-Hop Songs» и 50-го места в списке «Billboard Hot 100». Две дополнительные песни («Music and Me» и «Morning Glow») были выпущены как одиночные синглы в Великобритании, но они не попали в чарты. Другой трек, «Too Young», был выпущен как сингл в Италии, в то время как «Happy» был синглом в Австралии, а сингл «Doggin' Around» был выпущен ограниченным тиражом в Нидерландах. Спустя 10 лет после выпуска этого альбома, «Happy» был выпущен как сингл в Великобритании для продвижения компиляции «Motown’s 18 Greatest Hits». Джексон работал два года над своим последующим альбомом «Forever, Michael», который был сфокусирован на созревающем вокале певца. Список композиций № Название Длительность 1. «With a Child's Heart» (Викки Бэйсмоур, Генри Косби, Сильвия Мой) 3:24 2. «Up Again» (Фредди Перрен, Кристиан Яриан) 2:47 3. «All the Things You Are» (Оскар Хаммерстайн II, Джером Керн) 2:55 4. «Happy» (Мишель Легран, Смоки Робинсон) 3:19 5. «Too Young» (Сидни Диппмэн, Сильвия Ди) 3:37 6. «Doggin' Around» (Лена Эгри) 2:52 7. «Euphoria» (Леон Уэйр, Хиллиард-ансамбль) 2:48 8. «Morning Glow» (Стивен Шварц) 3:36 9. «Johnny Raven» (Билли Пейдж) 3:31 10. «Music and Me» (Майк Кэннон, Дон Фенсетон, Мел Ларсон, Джерри Марселлино) 2:35 Компиляция «Music & Me» иногда путают с одноимённой компиляцией Майкла Джексона, которую Motown выпустил в 2000 году. Она содержала все песни из одноимённого альбома (за исключением «Doggin' Around»), а также некоторые композиции из альбомов «Got to Be There», «Ben» и «Forever, Michael». Список композиций Rockin' Robin Johnny Raven Shoo-Be-Doo-Be-Doo-Da-Day Happy Too Young Up Again With a Child’s Heart Ain’t No Sunshine Euphoria Morning Glow Music and Me All The Things You Are Cinderella Stay Awhile We’ve Got Forever Напишите отзыв о статье "Music & Me" Примечания Ссылки [www.azlyrics.com/j/jackson.html Тексты песен альбома] [www.discogs.com/Michael-Jackson-Music-Me/master/121919 Music & Me на discogs.com]

Отрывок, характеризующий Music & Me

– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.