Новое словенское искусство
Новое словенское искусство (нем. Neue Slowenische Kunst, NSK) — неформальная организация, созданная в 1984 словенским музыкальным коллективом «Laibach» в сотрудничестве с группой художников «Irwin» и театральной труппой «Scipion Nasice Sisters». В 1991 году NSK было преобразовано в виртуальное государство.
Содержание
На сегодняшний день наиболее значимыми членами этого движения являются: «Laibach», «Irwin», «Noordung», «Студия нового коллективизма», «Отделение чистой и прикладной философии», а также множество более мелких подразделений, которые появляются и исчезают по мере надобности.
NSK получила достаточно большое развитие в Словении. Как виртуальное государство, оно разработало собственный паспорт, марки и т. д., и имеет собственное электронное посольство в Интернете, которое периодически открывает свои офисы во время визитов в другие города (например, офис такого посольства был открыт на месяц в Москве, в 1992 году).
Гражданство NSK доступно для людей доброй воли со всего мира, вне зависимости от религии, расы, национальности, пола и убеждений. Гражданство подтверждается паспортом NSK, сведения о гражданстве фиксируются в реестре. Паспорта имеют номер и имеют ограниченный срок действия.
Государство NSK транснационально, оно не имеет постоянной территории и национальных границ, и отрицает их как необходимый атрибут государственности. Граждане NSK могут одновременно быть гражданами других стран.
По заявлению основателей, сегодня в NSK больше граждан, чем в Ватикане[1].
Организационным принципом NSK объявлен коллективный абсолютизм, а главой государства — имманентно-трансцендентный дух. В NSK отсутствует формальное правительство, власть осуществляется прямым действием граждан, то есть основана на самоуправлении. Техническая поддержка осуществляется бюрократами и исполнителями.
В 1996 году режиссёр Майкл Бенсон снял документальный фильм об NSK «Prerokbe Ognja»[2].
Состав группы
Стать участником объединения NSK могла любая художественная группа, бросавшая вызов запретным темам и нормам словенской национальной идентичности. Музыкальная группа Laibach — самый известный участник художественного коллектива NSK. Среди других участников группы — IRWIN, театральная труппа Gledališče sester Scipion Nasice (Scipion Nasice Sisters Theatre), также известная как Red Pilot и Cosmokinetic Theatre Noordung, Novi kolektivizem (New Collective Studio, графический дизайн), Retrovision (кино и видеоарт), а также Oddelek za čisto in praktično filozofijo (Department of Pure and Applied Philosophy[3], «Отдел теоретической и прикладной философии») .
Характерные особенности творчества
NSK обращается к символике, почерпнутой из тоталитарных и ультранационалистических движений, аппроприирующей тоталитарный китч в визуальном стиле, напоминающем дадаизм. Художники группы NSK противопоставляют символы разных (часто несовместимых между собой) политических идеологий. Например, плакат группы NSK 1987 года вызвал скандал после победы на конкурсе на югославском фестивале Дня молодежи[4]. В плакате использовалась работа нацисткого художника Ричарда Кляйна. Изображение флага нацисткой Германии было заменено югославским флагом и немецкий орел — югославским голубем. Власти посчитали, что плакат сравнивает маршала Тито с Адольфом Гитлером. После того, как журнал Mladina напечатал плакат на обложке[5], тираж был запрещен.
IRWIN и «Лайбах» подчеркивают, что их творчество скорее коллективное, нежели индивидуальное. В подписях к песням и аранжировкам Laibach указывается коллективное авторство, имена музыкантов группы не упоминаются на обложках альбомов. В какой-то момент даже существовали две группы, гастролировавшие одновременно, называвшиеся Laibach. В каждой из них играли музыканты оригинальной группы. Точно таким же образом, художники группы IRWIN никогда не подписывают своих работ; вместо этого они используют печать или сертификат, указывающий на то, что данная работа принадлежит художественному коллективу IRWIN.
В 1996 году режиссёр Майкл Бенсон снял документальный фильм о группе NSK, который назывался Predictions of Fire (Предсказание огня, Prerokbe Ognja)[6]. Среди героев, интервьюируемых в фильме, был словенский философ Славой Жижек.
Государство NSK
После событий 1991 года художественный коллектив NSK заявил, что представляет собой государств. Его притязания были аналогичны требованиям небольших наций. NSK выдают паспорта[7], устраивают выставки свих работ в посольстве или даже в качестве территории собственного воображаемого государства, имеют консульства в нескольких городах, в том числе в хорватском Умаге (с 1994). NSK также выпустила почтовые марки. В 2006 году группа Laibach записала государственный национальный гимн NSK на пластинке Volk. В гимне используется мелодия другой песни группы, The Great Seal. В гимне NSK в версии группы Laibach звучат отрывки знаменитой речи Уинстона Черчилля («Мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда»)[8].
Паспорт NSK
Паспорта NSK являются арт-проектом и не являются действительными для поездок за границу.
Тем не менее, многие отчаявшиеся люди стали жертвой мошенников, получив паспорт NSK. Многие из этих мошенников были из Нигерии и Египта. Первый конгресс граждан NSK прошел в 2010 году в Берлине[9]. За ним последовала встреча р NSK во французском Лионе, ещё одна «Встреча NSK» состоялась в Лондоне 26 февраля 2011 года. Третья по счету «Встреча NSK» прошла с 1 по 3 февраля 2012 года в Музее современного искусства[10] Нью-Йорка.
См. также
Напишите отзыв о статье "Новое словенское искусство"
Примечания
- ↑ [lenta.ru/articles/2006/10/14/laibach/ Lenta.ru: О высоком: Свобода — это рабство]
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9C06E0DA1F3CF931A35753C1A960958260 Facing the Menace of Totalitarianism] // The New York Times
- ↑ [rhizome.org/community/4426/ Rhizome]. Rhizome. Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ [times.nskstate.com/documentary-the-fine-art-of-mirroring-day-of-youth-1987/ Documentary “The Fine Art of Mirroring, Day of Youth 1987” | The NSK TIMES]
- ↑ [www.mladina.si/97147/plakatna-afera/ Plakatna afera | MLADINA.si]. Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ Holden, Stephen. [www.nytimes.com/1996/10/02/movies/facing-the-menace-of-totalitarianism.html Facing the Menace of Totalitarianism], The New York Times (2 октября 1996). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ [www.passport.nsk.si/en/the_NSK_passport NSK STATE : English]. www.passport.nsk.si. Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ [en.wikipedia.org/w/index.php?title=We_shall_fight_on_the_beaches&oldid=740536846 We shall fight on the beaches] (англ.) // Wikipedia, the free encyclopedia. — 2016-09-21.
- ↑ [congress.nskstate.com/ First NSK Citizens Congress | Berlin 2010]. congress.nskstate.com. Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ [times.nskstate.com/nsk-ny-moma/ NSK Passport Office, New York & NSK Rendezvous MoMA | The NSK TIMES]. times.nskstate.com. Проверено 27 сентября 2016.
Литература
- James Gow, Cathie Carmichael. Slovenia and the Slovenes: A Small State and the New Europe. C. Hurst & Company, 2001
- Darko Pokorn (Hrsg.): Neue Slowenische Kunst. Grafički zavod Hrvatske (Zagreb) in collaboration with Amok Books (Los Angeles), Zagreb 1991
- Arns, Inke. Neue Slowenische Kunst (NSK) — eine Analyse ihrer kuenstlerischen Strategien im Kontext der 1980er Jahre in Jugoslawien. . Museum Ostdeutsche Galerie, Regensburg. ISBN 961-90851-1-6.
- Arns (ed.), Inke (Hrsg.): IRWIN RETROPRINCIP. (Ausstellungskatalog), Revolver/Archiv für aktuelle Kunst, Frankfurt 2003, ISBN 3-936919-51-8.
- Monroe, Alexei. Interrogation Machine. Laibach and NSK (Short Circuits). The MIT Press, 2005. ISBN 0-262-63315-9.
- Alexei Monroe: Laibach und NSK — Die Inquisitionsmaschine im Kreuzverhör. Ventil Verlag, 2014, ISBN 978-3-95575-001-5 (deutsch)
- NSK (Hrsg.): NSK 1993—1994. NSK Information Centre, Ljubljana 1994.
- Zdenka Badovinac/Eda Cufer/Anthony Gardner (Hrsg.): NSK From Kapital to Capital, Moderna galerija Ljubljana/The MIT Press, Ljubljana 2015, ISBN 978-0-262-02995-7
- Naomi Hennig/Viktor Skok (Hrsg.): Ausstellung LAIBACH KUNST — Rekapitulacja / Recapitulation 2009. Muzeum Sztuki, Lodz 2009.
Ссылки
|
|
| ||||||
Отрывок, характеризующий Новое словенское искусство
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
