NSSDC ID

Номер полёта (англ. International designator — международный идентификатор, сокращённо NSSDC ID — номер по каталогу Национального центра анализа данных космических исследований США (англ. National Space Science Data Center, сокр. NSSDC) представляет собой каталожный номер каждого летающего космического объекта, находящегося на орбите и зарегистрированного в COSPAR. Понятие «летающего объекта» трактуется довольно свободно и включает также все объекты, появившиеся в результате старта какой-либо ракеты и самостоятельно находящиеся на орбите. Всякие летающие объекты могут служить источником помех при астрономических наблюдениях. Чтобы исключить подобные помехи, параметры орбит таких объектов должны быть известны в гражданской астрономии. Подобная информация не могла быть почерпнута из национальных каталогов стран во время холодной войны. По этой же причине суборбитальные старты не получали номера полёта.

Согласно астрономической научной традиции любое новое небесное тело после 1957 года получало имя, состоящее из номера года и одной буквы греческого алфавита. С целью отождествления множественных объектов после буквы добавлялась одна цифра. Например, первый искусственный спутник Земли имеет обозначение 1957 α 2 (номер 1 получила вторая ступень ракеты-носителя, также вышедшая на орбиту и имеющая гораздо большие размеры, чем спутник). Начиная с 1961 года, двадцати четырёх букв греческого алфавита стало не хватать, и для обозначения стали использовать две буквы.

В 1963 году перешли к обозначению, использующемуся и сегодня — год-порядковый номер (двух- или трехзначный) и буквенный индекс — так называемый NSSDC ID. Буквенный индекс присваивается согласно кажущейся значимости объекта. Поскольку в настоящее время известна практически вся информация о полезной нагрузке ракет, то индексами A и далее обозначаются спутники, и лишь затем ступени ракет и прочие части. По состоянию на 2008 год в каталоге находилась информация о почти 6500 объектах.

Альтернативной системой обозначения искусственных спутников является SCN.

Ссылки

• [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/sc-query.html Поиск NSSDC на сайте НАСА]
• [www.unoosa.org/oosa/en/SORegister/regist.html UNOOSA: Регистр ООН]
• [www.planet4589.org/space/un/un.html Зеркало регистра ООН] с комментариями Джонатана Макдауелла (Jonathan’s Space Report)

Отрывок, характеризующий NSSDC ID

В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.