Nakajima A1N

A1N
Тип	палубный истребитель
Разработчик	Nakajima
Производитель	Nakajima
Главный конструктор	Генри Фолланд, Такао Ёсида
Первый полёт	12 декабря 1927 года
Начало эксплуатации	1929 год
Конец эксплуатации	1935 год
Статус	снят с эксплуатации
Основные эксплуатанты	ВМС Японии
Годы производства	1929–1935 (A1N)
Единиц произведено	151
Базовая модель	Gloster Gambet

Nakajima A1NNakajima A1N

Nakajima A1N (яп. 三式艦上戦闘機), палубный истребитель флота, Тип 3) — японский палубный истребитель-биплан времён японо-китайской войны. Разрабатывался компанией «Накадзима» на основе британского истребителя Gloster Gambet.

Разработка прототипа

В апреле 1926 года Императорский флот Японии объявил конкурс на создание нового палубного истребителя для замены истребителей Mitsubishi 1MF. В конкурсе участвовали компании «Мицубиси», «Айти», «Накадзима» и «Каваниси». Компания «Накадзима» в 1920-е годы незначительно уступала «Мицубиси» в опыте авиастроения, но первые опыты конструирования авиации заканчивались постоянными авариями. Ситуация изменилась после начала работы инженера Дзинго Курибара на заводе в городе Ота, когда начался подъём общего производства. Когда был объявлен конкурс на разработку нового истребителя, компания обратилась за помощью к специалистам из британской авиастроительной компании Gloster.

Инженеры Nakajima в Англии подобрали два прототипа для разработки собственного самолёта: Gloster Gamecock и Gloster Gambet, разработанные Генри Фолландом. В июле 1927 года были закуплены два истребителя Gloster Gambet и получена лицензия на их производство и закупки двигателей Bristol Jupiter VI. Следя за опытом конкурентов, ушедших вперёд и допускавших ошибки в проектах, руководство завода в Ота изменили конструкцию самолёта, отказавжшись от герметизации конструкции и решив разместить внутри силового набора самолёта воздушные мешки. В сентябре 1927 года прибыли образцы истребителей, и руководителем проекта разработки был назначен Такао Йосида, адаптировав Gloster Gambet под технологические особенности японского производства. Новый самолёт получил название Nakajima A1N и классификацию «палубный истребитель флотский, тип 3».

Испытания успешно завершились в первой половине 1928 года, а в августе истребитель A1N установил рекорд высоты для Японии, поднявшись на 7300 метров. С 1929 года истребитель стал входить в палубные авиагруппы.

Описание

Истребитель компании «Накадзима» представлял собой цельнодеревянный биплан с полотняной обшивкой и открытой кабиной, которую прикрывал небольшой козырёк. Внутри задней части фюзеляжа был расположен воздушный мешок, позволявший самолёту сохранять плавучесть в случае аварийной посадки (подобное решение использовалось на всей палубной авиации Японии в течение всей Второй мировой войны). Двигатель — 9-цилиндровый радиальный воздушного охлаждения Bristol Jupiter IV мощностью 420 л.с., который производился с конца 1927 года на японских заводах и стал базой для семейства японских авиадвигателей в 1930-е и 1940-е годы. Оружием были два 7,7-мм синхронные пулемёты Vickers-E. Дополнительно на борт принимались две 30-килограммовые бомбы.

С 1928 по 1939 годы было выпущено 50 экземпляров подобной модели, известной под индексом A1N1. Производство велось на заводе компании Nakajima в городе Ота. Позже была внедрена модификация A1N2 с двигателем Nakajima Kotobuki-2 мощностью 450 л.с., который был создан на основе Bristol Jupiter и Pratt & Whitney Wasp. В модели также заменили деревянный винт на металлический и убрали массивный кок. К концу 1932 года было выпущено около 100 образцов Nakajima A1N2.

Служба

С 1929 года истребители Nakajima A1N начали поступать на вооружение палубных групп авианосцев «Хосё», «Акаги» и «Кага», а с 1933 года — на «Рюдзё». Также они состояли на вооружении гарнизонов городов Касумигаура, Татеяма, Йокосука, Сасебо и Омура. В морской авиации истребитель состоял на вооружении до 1935 года, но успел отличиться в боях против китайцев: он стал первым самолётом, который одержал воздушную победу в пользу Японской империи.

27 января 1932 года к китайскому побережью вблизи Шанхая подошла японская эскадра в составе авианосцев «Кага» и «Хосё», линкора «Кирисима» и двух лёгких крейсеров (34 корабля, командир — вице-адмирал Китисабуро Номура). На следующий день начался так называемый «Шанхайский инцидент», переросший в полномасштабные боевые действия, затянувшиеся на два месяца. В ходе этих боёв японская авиация провела первую пробу сил: 9 истребителей A1N на «Хосё» и 24 на «Кага». 7 февраля 1932 года авиагруппа «Кага» во главе старшего лейтенанта Ёситане Янагимура перелетела на аэродром Кунда для поддержки своих войск. Самолёты вылетали на бомбардировку и штурмовку, но не атаковали авиацию.

Первый воздушный бой японской авиации состоялся 22 февраля 1932 года над железнодорожным узлом Сучжоу, когда три бомбардировщика Mitsubishi B1M под командованием старшего лейтенанта Сусуму Котани вылетели бомбить узел. Их сопровождали три истребителя Nakajima A1N: старший лейтенант Нокидзи Икута, старшина 2-й статьи Тосио Куроива и матрос Кадзуо Такео. На них понёсся китайский истребитель Boeing P-12, который пилотировал Роберт Маккоули Шорт, американский доброволец (англ. Robert McCawley Short). Шорт быстро атаковал ведущего бомбардировщика и открыл огонь: Котани, занимавший место штурмана, был убит на месте, также был ранен стрелок Сасаки. Икута и Куроива атаковали американца с тыла и расстреляли его самолёт. «Боинг» рухнул на землю, а Шорт погиб. Так была одержана первая победа японской авиации после Первой мировой войны. Погибший Котани и Шорт, а также выжившие пилоты истребителей прославлялись обеими сторонами как герои одинаково. Икута вышел в отставку в декабре 1932 года, во время Второй мировой войны работал инструктором лётной школы, дослужившись до звания капитан-лейтенанта и выйдя в отставку уже после войны. Японцы утверждают о ещё одной воздушной победе 26 февраля 1932 года, когда авиагруппа авианосца «Хосё» из лётчиков Токоро, Сайто и Ацуми сбила китайский истребитель, однако никаких данных, подтверждающих это, нет.

В 1935 году истребитель Nakajima A1N был убран из боевых частей и заменён новой модификацией Nakajima A2N.

Характеристики

Технические характеристики

• Экипаж: 1 человек
• Длина: 6,5 м
• Размах крыла: 9,7 м
• Высота: 3,3 м
• Площадь крыла: 26,3 м²
• Масса пустого: 882 кг
• Нормальная взлётная масса: 1375 кг
• Силовая установка: 1 × 9-цилиндровый радиальный Nakajima Kotobuki-2
• Мощность двигателей: 1 × 450 л.с. (1 × 336 кВт)

Лётные характеристики

• Максимальная скорость: 241 км/ч
• Крейсерская скорость: 148 км/ч
• Практическая дальность: 370 км
• Практический потолок: 7 км

Вооружение

• Стрелково-пушечное: два 7,7-мм синхронных пулемёта Vickers-E
• Бомбы: 2 бомбы по 30 кг

</ul>

Литература

• Евгений Аранов. Палубный истребитель Nakajima A1N Тип 3
• Naval Institute Press. Robert C. Mikesh, Shorzoe Abe. Japanese aircraft 1910 to 1941
• Shuppan Kyodo. Encyclopedia of Japanese aircraft
• Avions. Malcolm Passinghem. Les premiers chasseurs embarques Nakajima
• Tadeusz Januszewski, Krzysztof Zalewski. Japonskie samoloty marynarki 1912-1945

Ссылки

• [www.airwar.ru/enc/fww1/a2n.html Истребитель A2N]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Nakajima A1N

– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.