Nakajima A6M2-N
A6M2-N | |
---|---|
Тип | поплавковый истребитель |
Разработчик | Nakajima |
Производитель | Nakajima, завод в Коизуми |
Главный конструктор | Ниитаке, Тадзима |
Первый полёт | 8 декабря 1941 года |
Начало эксплуатации | лето 1942 |
Конец эксплуатации | лето 1945 |
Статус | снят с эксплуатации |
Основные эксплуатанты | Императорский флот Японии |
Годы производства | декабрь 1941 — сентябрь 1943 |
Единиц произведено | 327 |
Базовая модель | Mitsubishi A6M Zero |
Изображения на Викискладе |
Накадзима A6M2-N (англ. Nakajima A6M2-N) — японский поплавковый истребитель цельнометаллической конструкции.
Разработан под руководством инженеров Ниитаке и Тадзимана на базе истребителя A6M «Зеро». Первый полет прототипа состоялся 8 декабря 1941 года.
Принят на вооружение в начале 1942 года под наименованием гидроистребитель морской тип 2.
Кодовое имя союзников — «Руфь» («Rufe»).
Тактико-технические характеристики
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации A6M2-N:
Технические характеристики
- Экипаж: 1 человек
- Длина: 10,1 м
- Размах крыла: 12,0 м
- Высота: 4,3 м
- Площадь крыла: 22,44 м²
- Масса пустого: 1 912 кг
- Максимальная взлётная масса: 2 460 кг
- Силовая установка: 1 × радиальный Nakajima NK1F Sakae 12
- Мощность двигателей: 1 × 950 л.с. (1 × 970 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 435 км/ч
- Крейсерская скорость: 300 км/ч
- Практическая дальность: 1 780 км
- Практический потолок: 10 000 м
- Скороподъёмность: 12,3 м/с
Вооружение
- Стрелково-пушечное:
- Бомбы: 2 × 60 кг под крылом
</ul>
Напишите отзыв о статье "Nakajima A6M2-N"
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/fww2/a6mn.html A6M2-N. Энциклопедия «Уголок неба».]
|
|
Отрывок, характеризующий Nakajima A6M2-N
– Нет, Ростову вы знаете?– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.