New Look

New Look (англ. — новый облик) — элегантный, женственный, романтичный стиль одежды, предложенный Кристианом Диором в 1947 году.

Представляет образ «идеальной женщины» с тонкой талией, хрупкими плечами, изящными бёдрами. Для New Look характерны конкретность формы моделей (три ведущих силуэта: «широкий клешёный», «овальный», «прямой»), тщательный подбор аксессуаров.

Причины возникновения стиля New Look

В 1920—1930-е годы сформировался принципиально новый женский тип — активная, решительная спортсменка, которая работает наравне с мужчинами, а вечером без устали танцует модные танцы. В моде — загар, крепкое худое тело, короткие стрижки. В 1940-е годы этот образ стал ещё более «суровым», поскольку женщины стран Европы и Америки испытали на себе тяготы войны. Как обычно бывает в истории моды, за периодом аскетизма последовала эпоха расточительной роскоши: стиль, предложенный Кристианом Диором явился реакцией на строгость и умеренность предшествующего периода.

Предложение Кристиана Диора

Модельер не сделал никакой революции: его «новый облик» — лишь попытка вернуть женщине забытую элегантность и загадочность. В моду вошли корсеты, утягивающие талию до 50 см, возродилось применение кринолина и узкого, прилегающего лифа. На пошив одного платья Диор тратил от 9 до 72 м ткани; весили они до 30 кг.

«Новый облик» критиковали многие, кому он казался чрезмерно расточительным — от домохозяек до коллег Диора (К. Баленсиага и К. Шанель). Однако показ каждой коллекции вызывал необычайный успех, поскольку стиль создал совершенно новый образ женщины, которая устала от тягот войны и наконец получила возможность быть женственной, изящной и слабой.

Диор говорил:

Мы оставили за собой эпоху войны, форменной одежды, трудовой повинности для женщин с широкими плечами боксера. Я рисовал женщин, напоминающих цветы, нежно-выпуклые плечи, округлую линию груди, лианоподобные стройные талии и широкие, расходящиеся книзу, как чашечки цветка, юбки.

Популярность «нового облика» была велика даже в СССР, хотя, «нарочито-буржуазный», он не мог стать направляющим в советской моде.

Отрывок, характеризующий New Look

Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.