Табак обыкновенный

</td>

   </tr>

Табак обыкновенный
Общий вид цветущего растения
Научная классификация
Царство: Растения Отдел: Покрытосеменные Класс: Двудольные Порядок: Паслёноцветные Семейство: Паслёновые Род: Табак Вид: Табак обыкновенный
Латинское название
Nicotiana tabacum L.

Таба́к обыкнове́нный, или Табак вирги́нский (лат. Nicotiána tabácum) — вид травянистых растений из рода Табак семейства Паслёновые. Растение культивируется, именно из него делают табачные изделия.

История

Применение у ацтеков

В произведении «Общая история дел Новой Испании» (1547—1577) Бернардино де Саагун, опираясь на сведения ацтеков о свойствах растений, привёл различные сведения о табаке обыкновенном, в частности, о том, что:

Против гнойников, образующихся на голове, нужно прикладывать эти лекарства, а именно, небольшое количество извести, смешанной с травой писиэтль в достаточном количестве… От непрерывных головных болей мы используем эти лекарства: нужно нюхать некую траву под названием экушо, или траву писиэтль, когда она ещё зелёная, и сжимать голову платком и окуривать определёнными окуриваниями, но если пойдут ухудшения, то смолоть некую траву под названием сосойатик… От болезни насморка или простуды нужно взять [зелёную] траву, называющуюся на мешикском языке йэкучотон и понюхать [траву] икуэшо или писиэтль, пока она зелёная, или перетёртую в порошок… Недуг кисты, выходящей из горла у людей, лечится раскрытием с помощью навахи места, где они расположены, а после извлечения их корня, нужно принять измельчённый писиэтль, и перемешанный с [известью и] травой под названием ийэтль, и с солью, всё вместе — тёплое, и приложенное к тому месту… Рак. Лечат вырезанием, и туда прижимается лекарство писиэтль с известью… Писиэтль. Это лекарство от усталости. Тот, кто устал, жуёт её [траву]. С его помощью она унимается. Или, возможно, кладут его на пуп для исцеления… Писиэтль. Широкие, несколько удлинённые её листья. А её цветы — жёлтые. Их размягчают камнями, перемалывают, перемешивают с известью; ею натирают того, кто сильно устал, и того, у кого подагра. И её жуют. Так её жуют: только к губам прикладывают. Они [листья] опьяняют людей, вызывают обморок у людей, спаивают людей, и убивают голод и желание [что-либо] есть. В изобилии её прикладывают тому, у кого вздулся живот, на живот и к пупу…

Ботаническое описание

Ботаническая иллюстрация из книги «Köhler’s Medizinal-Pflanzen», 1887

Однолетнее культивируемое растение, достигающее высоты 3 м.

Стебель твёрдый, ветвистый.

Листья очерёдные, цельные, варьируют от широко-яйцевидных до узко-ланцетовидных, основание листа получерешковое, нижние листья низбегающие. Поверхность листа ворсинчатая, смолистая.

Соцветия узкие. Цветки трубчатые или воронковидные, правильные, спайнолепестные, с пятью лопастями, розово-белые. Венчик длиной до 5—6 см.

Распространение

Родиной табака считаются Боливия и Перу, в Европу его завезли экспедиции Христофора Колумба.

Основные районы культурного возделывания — Северная Америка, Китай, Индия, Малая Азия, Предкавказье, Закавказье, Средняя Азия, Приднестровье, Крым.

Активные вещества

Как и другие вида рода Nicotiana, все части растения содержат никотин (в листьях — 0,75—2,88 %), норникотин, никотеин и анабазин. Растение также содержит сравнительно много ингибиторов МАО класса бета-карболинов, включая гармин, гармалин и тетрагидрогармин, благодаря чему обладает некоторым энтеогенным действием и используется в шаманских практиках ряда коренных народов Америки.

Практическое использование

Табак выращивается для получения сырья, используемого в табачных изделиях. Табак — растение теплолюбивое, оптимальная температура для него около 30 °C. Для него подходят сильно увлажнённые, лёгкие, сыпучие песчаные почвы со слегка кислой реакцией. Размножают семенами, выращивая из них рассаду, которую затем высаживают в грунт.

Основной элемент табака — никотин — назван в честь Жана Нико — французского посла в Португалии, в 1560 году приславшего семена табака в Париж. Никотин содержится во всех частях растения, кроме зрелых семян, но наибольшая концентрация — в листьях, которые и являются сырьём для лекарственных препаратов. Сам никотин современная медицина в лечебных целях не использует, зато широко применяет никотиновую кислоту, получаемую при окислении никотина хромовой кислотой. Никотиновая кислота входит в комплекс витамина B. Она используется для лечения диареи, дерматита и других заболеваний кожи, лечения сердца, пищеварительных органов, глоссита, стоматита. Кроме того, никотиновая кислота применяется при осложнениях, встречающихся при лечении сульфамидными препаратами. В восточной медицине табак применяют как противоглистное средство. Сторонники гомеопатии предполагают, что чрезвычайно разведённый ими табак помогает от морской болезни, различных болей и при эпилепсии.

Никотин чрезвычайно токсичен. Некоторые из веществ, содержащихся в табаке, канцерогенны. Поэтому курение табака опасно для здоровья.

Литература

• Бернардино де Саагун, Куприенко С.А. [kuprienko.info/bernardino-de-saagun-s-a-kuprienko-obshhaya-istoriya-o-delah-novoj-ispanii-knigi-x-xi-poznaniya-astekov-v-meditsine-i-botanike/ Общая история о делах Новой Испании. Книги X-XI: Познания астеков в медицине и ботанике] / Ред. и пер. С. А. Куприенко.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2013. — 218 с. — (Месоамерика. Источники. История. Человек). — ISBN 978-617-7085-07-1.
• Всё о лекарственных растениях на ваших грядках / Под ред. Раделова С. Ю.. — СПб: ООО «СЗКЭО», 2010. — С. 216. — 224 с. — ISBN 978-5-9603-0124-4.

Ссылки

• Виргинка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.inchem.org/documents/pims/plant/nicotab.htm Nicotiana tabacum L.] (англ.). IPCS Poisons Information Monograph (PIM) 371. IPCS. Проверено 19 марта 2014. [www.webcitation.org/6OBReoToc Архивировано из первоисточника 19 марта 2014].

Отрывок, характеризующий Табак обыкновенный

– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.