No More Heroes (песня)
Поделись знанием:
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
| «No More Heroes» | ||||
 | ||||
| Сингл The Stranglers с альбома No More Heroes | ||||
|---|---|---|---|---|
| Выпущен | ||||
| Формат |
7"-сингл | |||
| Записан |
сентябрь 1977 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность | ||||
| Продюсер | ||||
| Композитор | ||||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
| Места в чартах | ||||
| Хронология синглов The Stranglers | ||||
| ||||
No More Heroes — песня The Stranglers, открывающая вторую сторону второго (одноимённого) альбома группы. Сингл «No More Heroes», выпущенный записывающей компанией United Artists в сентябре[1] 1977 года, 22 октября достиг максимальной позиции #8 в UK Singles Chart, продержавшись в Top 40 девять недель.[2]
Песня задумывалась как сатира на феномен «звездности»: в числе тех «героев», на чьё отсутствие сетуют авторы, — Лев Троцкий, Санчо Панса, Ленни Брюс и Элмир де Хори — венгерский специалист по подделыванию шедевров мировой живописи.
«После выхода альбома мы не раздавали автографов. Мы говорили: Героев нет, становитесь кумирами себе самим!.. Ведь перечисленные в песне персонажи являются, скорее, анти-героями…» — рассказывал Хью Корнуэлл.[3] Позже вокалист группы признавался, что, наблюдая за тем, как «сходят с ума» подростки во время исполнения песни, он не раз ловил себя на мысли, что последняя «поддерживает тот самый миф, который должна была бы уничтожить».[4]
Состав
- Хью Корнуэлл — гитара, вокал
- Жан-Жан Бернел — бас-гитара
- Дэйв Гринфилд — клавишные
- Джет Блэк — ударные
См также
- [www.youtube.com/watch?v=g6yTRq_rJg4 Top of the Pops], 1977. Альтернативная версия. Характерными жестами Бернел выразил своё отношение к необходимости играть под фонограмму.
Напишите отзыв о статье "No More Heroes (песня)"
Примечания
- ↑ [www.stranglers.org.uk/uk/uksingle.htm The Stranglers. UK 7"] (англ.). — www.stranglers.org.uk. Проверено 18 ноября 2009. [www.webcitation.org/66q7BrROc Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- ↑ [www.chartstats.com/songinfo.php?id=7525 The Stranglers] (англ.). — www.chartstats.com. Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/66rpsBBWp Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
- ↑ [www.songfacts.com/detail.php?id=5196 No More Heroes] (англ.). — www.songfacts.com. Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/66rpsaS10 Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
- ↑ [www.punk77.co.uk/groups/stranglersdiscography1.htm Strangles discography] (англ.). — www.punk77.co.uk. Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/5w5lIel8i Архивировано из первоисточника 29 января 2011].. — We’re up there singing No More Heroes and in front of us are thousands of kids going crazy. It’s almost as if we’re perpetuating the very myth we set out to destroy. — Hugh Cornwell
Отрывок, характеризующий No More Heroes (песня)
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
