North American OV-10 Bronco

Эта статья о самолёте. Слово «Bronco» имеет и другие значения.

OV-10 Bronco
Тип	Лёгкий штурмовик
Производитель	Норт Америкэн
Первый полёт	16 июля 1965
Начало эксплуатации	октябрь 1967
Конец эксплуатации	1994 - 2016
Основные эксплуатанты	США
Изображения на Викискладе

North American OV-10 BroncoNorth American OV-10 Bronco

Норт Америкэн OV-10 Бронко (англ. North American OV-10 Bronco) — американский лёгкий штурмовик, предназначенный для использования в контрпартизанской войне.

Разработка

В сентябре 1963 года ВВС, ВМС и армия США совместно объявили конкурс на создание многоцелевого самолёта LARA (англ. Light Armed Reconnaissance Aircraft — лёгкий вооруженный разведывательный самолёт), предназначенного для использования в малоинтенсивных партизанских конфликтах. Согласно требованиям конкурса, самолёт должен был иметь два двигателя, экипаж из двух человек, грузовой отсек для перевозки 1100 кг груза, 6 десантников или такого же количества носилок, скорость не менее 560 км/ч, разбег 240 м (то есть укороченный разбег), способность взлетать с грунтовых аэродромов и авианосца, возможность установки поплавков для превращения в амфибию. Требования были направлены в 22 авиастроительные фирмы США. На рассмотрение было представлено 9 проектов (фирмами Grumman, Goodyear, Beechcraft, Douglas, General Dynamics/Convair, Helio Aircraft Company, Lockheed, Martin Marietta, North American Aviation). Все они предусматривали использование турбовинтовых двигателей. В августе 1964 года победителем конкурса была названа фирма North American (с 1967 года — North American/Rockwell International) со своим проектом NA-300, выполненным по достаточно редкой двухбалочной схеме. В октябре был подписан контракт на производство 7 прототипов. Фирма General Dynamics/Convair опротестовала результаты конкурса и на собственные средства построила свой Модель 48 «Чарджер». Этот прототип разбился в ходе летных испытаний в 1965 году, оставив NA-300 без конкурентов.

Новый самолёт получил обозначение OV-10 и название «Бронко». Первый полет был совершен 16 июля 1965 года (летчик-испытатель Эд Гиллеспи). В дальнейшем заказчики отказались от ряда выдвинутых требований. Так, OV-10 никогда не использовался в качестве санитарного самолёта, как это первоначально планировалось.

В октябре 1966 года последовал первый заказ на серийные самолёты. Серийное производство началось в июне 1967 года. Всего для вооруженных сил США был построен 271 самолёт, по другим данным 356 самолета.

Серийное производство самолёта было завершено в 1976 году. В США OV-10 окончательно были сняты с вооружения в 1994 году. После этого небольшое число самолётов оставалось в частном владении. Гражданские «Бронко» использовались правительственными организациями по борьбе с наркотиками для распыления ядохимикатов над наркоплантациями. Самолёт всё ещё находится на вооружении в ряде других стран.

Варианты

• YOV-10A — прототип.
• OV-10А — первая и основная серийная модификация.
• OV-10B — буксировщик мишеней для ВВС ФРГ. Выпущено 6 машин.
• OV-10B(Z) — буксировщик мишеней для ВВС ФРГ. Выпущено 18 машин.
• OV-10C — экспортная модификация для ВВС Таиланда. Выпущено 32 машины.
• OV-10D — модернизированный OV-10A. Установлены тепловизор, лазерный дальномер-целеуказатель, 20-мм пушка под фюзеляжем. Переоборудовано 17 самолётов из ранее построенных.
• OV-10D+ — модернизированный OV-10A.
• OV-10E — экспортная модификация для ВВС Венесуэлы. Выпущено 16 машин.
• OV-10F — экспортная модификация для ВВС Индонезии. Выпущено 16 машин.
• OV-10X — Боинг предлагает эту модель в качестве перспективного лёгкого штурмовика для ВВС США.

OV-10D

OV-10D является вторым поколением Bronco, созданных в рамках программы по созданию вооружённого самолёта с системой наблюдения в ночных условиях (NOGS). Модификация D использует сильно изменённый планер OV-10A с инфракрасной системой ночного видения переднего обзора с вращающейся камерой под вытянутым носом (на модели A нос был короткий и закруглённый). Модель D также имела большие двигатели и большие стеклопластиковые винты. Другое внешнее отличие от модели A заключалось в том, что посередине хвостовых балок был установлен автомат для сбрасывания дипольных отражателей и специальные выхлопные патрубки для снижения инфракрасной заметности (смешивали выхлопные газы с холодным воздухом для снижения тепловой заметности).

OV-10D+

Следующей модификацией для Корпуса морской пехоты США стала модель D+. В процессе её создания модели A и D были сильно доработаны на авиационной базе морской пехоты Черри Пойнт. Модель получила новую проводку и усиленные крылья. Также индикаторы приборов контроля параметров двигателя с круговой шкалой были заменены на цифровые индикаторы. Первый самолёт D+ был поставлен корпусу морской пехоты в конце 1979 года.

Экспорт

Кроме США, самолёты «Бронко» состояли на вооружении 7 стран мира.

• ФРГ — 24 OV-10B и OV-10B(Z)
• Венесуэла — 10 OV-10A и 16 OV-10E
• Индонезия — 16 OV-10F
• Колумбия — OV-10A
• Марокко — 6 OV-10A
• Таиланд — 32 OV-10C
• Филиппины — 12 OV-10A и OV-10C

Боевое применение

Самолёты OV-10 применялись в боевых действиях всеми странами, где состояли на вооружении (кроме ФРГ).

Наибольшую известность «Бронко» принесло их участие во Вьетнамской войне. Самолёт создавался именно для конфликтов такого типа и поступил на вооружение в самый разгар войны. Первые OV-10 прибыли во Вьетнам 6 июля 1968 года, войдя в состав эскадрильи морской пехоты VMO-2 в Дананге; в тот же день были совершены первые боевые вылеты. Основным эксплуатантом «Бронко» в Юго-Восточной Азии стал Корпус морской пехоты. Некоторое количество самолётов использовалось армией. С 1969 по 1972 годы в дельте Меконга действовала 4-я легкая штурмовая эскадрилья (VAL-4) ВМС США «Черный пони», вооруженная OV-10; это была единственная наземная эскадрилья американских ВМС во Вьетнаме. Самолёт применялся для выполнения различных заданий, в первую очередь как воздушный авианаводчик (ВВС США применяли его исключительно в этой роли). От своего предшественника ОV-1 он выгодно отличался бронированием, живучестью, скоростью и вооружением. Самолёт имел хорошую маневренность, прекрасный обзор из кабины, его практически невозможно было сбить из легкого стрелкового оружия. В то же время половина потерь всех самолётов произошла из-за поражения пилотов через небронированное остекление фонаря кабины. OV-10 имел малое время реакции на вызов, оказавшись по этому показателю вне конкуренции. Нарекания вызывали вибрация хвостового оперения на больших скоростях, отсутствие кондиционера и ограниченные способности самолёта в ночное время суток. Экипажи «Бронко» чувствовали себя «незащищёнными» в кабинах с хорошим обзором - возникало впечатление, что каждое огневое средство противника стреляет именно в их самолёт. Тем не менее, лётчики OV-10 демонстрировали героизм, как, например, капитан Джозеф Персонетт, посмертно награждённый Военно-воздушным Крестом за то, что в ходе двух своих последних вылетов уничтожил 265 солдат противника и 20 миномётов и орудий. За пять лет войны ВВС США потеряли 64 самолёта OV-10, КМП США 10 самолётов и ВМС США 7 самолётов.

Второй раз американские OV-10 использовались в бою, во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году. Морская пехота задействовала их для наведения союзной авиации. В первых же вылетах выяснилась неадекватность самолёта условиям современной войныК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Иракскими зенитчиками было сбито два OV-10A, после чего задачи целеуказания возложили на другой самолёт, а OV-10 продолжали использоваться для наведения авиации до конца войны.

В составе ВВС других государств OV-10 принимали участие в различных антипартизанских войнах и военных переворотах.

• Венесуэла: участие в попытке военного переворота в 1992 году, при этом потеряна четверть авиапарка OV-10 ВВС Венесуэлы. В частности, два «Бронко» было сбито истребителями, один из ПЗРК RBS 70 и один огнём лёгкой зенитки.
• Индонезия: против партизан в Восточном Тиморе.
• Колумбия: участие в местной гражданской войне, было потеряно как минимум три самолёта.
• Марокко: против партизан ПОЛИСАРИО в Западной Сахаре. Два самолёта было сбито.
• Таиланд: в пограничном конфликте с Лаосом; также предположительно против местных партизан. Один тайский разведчик был сбит над территорией Лаоса и ещё один над территорией Камбоджи.
• Филиппины: участие в попытке военного переворота в 1987 году, а также в антитеррористических операциях на Минданао.

• 2015 год: в рамках операции против ИГ самолёты OV-10 Bronco, возраст которых составляет почти 50 лет, выполнили 120 боевых вылетов. Американские военные намерены выяснить, будут ли лёгкие турбовинтовые самолёты эффективнее, чем более совершенные и дорогие F-15 и F-35, в условиях борьбы с нерегулярными формированиями: «Старые самолёты могут оказаться более выгодными экономически для непосредственной авиационной поддержки сухопутных войск. Пилоты же могут лучше видеть и атаковать повстанцев, вооруженных низкотехнологичным оружием». Отмечается, что час полета современных боевых самолетов обходится приблизительно в 45 тыс. долларов, в то время как для Bronco этот показатель составляет менее 5 тыс. долларов.

Характеристики

Летно-технические характеристики варианта OV-10A:

• Размах крыла — 12,19 м
• Длина — 12,12 м
• Высота — 4,62 м
• Площадь крыла — 27,03 м кв.
• Масса пустого — 3161 кг
• Нормальная взлетная масса — 4494 кг
• Максимальная взлетная масса — 6552 кг
• Максимальная боевая нагрузка — 1633 кг
• Двигатели: 2 ТВД Garrett T76-G-10 (правый) и T76-G-12 (левый) (2x715 л.с.)
• Максимальная скорость у земли (без подвесок) — 452 км/ч
• Минимальная скорость устойчивого полета — 90 км/ч
• Максимальная скороподъемность — 11,8 м/с
• Боевой радиус действия (с максимальной боевой нагрузкой) — 367 км
• Перегоночная дальность — 2298 км
• Практический потолок — 8 550 м
• Длина разбега — 226 м
• Длина пробега — 226 м
• Вооружение:

• 4 пулемета М60С (7, 62 мм, 4x500 патронов)
• НАР (70 мм, 127 мм)
• бомбы Мк.81, Мк.82, Мк.83, кассетные бомбы Rockeye Mk.20, напалмовые баки
• подвесной пушечный контейнер CBU-2/A (20 мм, 300 патронов) или 3 пулеметных контейнера SUU-11B/A (7,62 мм, 1500 патронов)
• до 2 УР AIM-9

Аварии и катастрофы

Известные случаи:

24 марта 1994 года, OV-10C таиландских ВВС, взлетевший с аэродрома в Чиангмай, врезался в магазин возле городской трассы, лётчик погиб.

1 апреля 1997 года, пилоты OV-10 филиппинских ВВС решили катапультироваться прямо над городом Давао, после возникших проблем с двигателем. Падающий самолёт рухнул на жилой дом, в котором находилась семья. Женщина сгорела на месте, ещё два ребёнка получили лёгкие ожоги.

9 октября 2004 года в воздушном музее Янки в результате пожара сгорел музейный OV-10A «Бронко».

См. также

• AHRLAC
• Embraer EMB 314 Super Tucano
• FMA IA 58 Pucará
• Air Tractor AT-802
• Raytheon T-6 Texan II
• Douglas A-1 Skyraider

Литература

• Никольский М. Противопартизанский "Бронко". Об американских самолётах OV-10A и OV-10D (рус.) // Крылья Родины. — М., 1999. — № 8. — С. 27-30. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-2701&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-2701].

Ссылки

• [scalemodels.ru/modules/photo/viewcat_cid_264.html Фотографии OV-10 Bronco из музея в Бангкоке].
• [www.ov-10bronco.net Ассоциация OV-10 «Бронко»]  (англ.).
• [www.soldiering.ru/avia/airplane/OV_10A.php Статья о «Бронко» в журнале «Зарубежное военное обозрение»].
• [www.airwar.ru/enc/attack/ov10.html OV-10 на сайте «Уголок неба»].

Отрывок, характеризующий North American OV-10 Bronco

– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.