О, Калькутта!
«О, Калькутта!» (англ. Oh! Calcutta!) — эротическое музыкальное ревю на либретто британского музыкальныого критика Кеннета Тайнена, в течение длительного времени игравшееся в музыкальных театрах Нью-Йорка.
Музыкальная пьеса состоит из двух актов и финальной части. Впервые была поставлена в 1969 году в театрах Офф-Бродвей (Off-Broadway). В большей части сцен ревю — созданных, кроме прочих, Сэмюэлом Беккеттом (Breath), Джоном Ленноном и Жюлем Фейффером — актёры играют и танцуют совершенно обнажёнными. Музыкальную часть шоу создавали три композитора — Питер Шикеле, Роберт Деннис и Стэнли Уолден.
Премьера ревю в театрах Вест-Энда состоялась в 1970 году, в театре на Бродвее — в 1976 году. Постановка мюзикла осуществлялась 13 лет подряд, что на некоторое время сделало его наиболее «долгоиграющей» пьесой на Бродвее.
Английское название пьесы Oh! Calcutta! — каламбур, обыгрывающий французскую фразу «O quel cul t’as!» («Какая у тебя красивая задница!»).
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Oh! Calcutta! (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Напишите отзыв о статье "О, Калькутта!"
Отрывок, характеризующий О, Калькутта!
Данило не отвечал и помигал глазами.– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
