Конфедерация футбола Океании

Поделись знанием:
(перенаправлено с «OFC»)
Перейти к: навигация, поиск
ОФК

Карта ОФК

Членство:

14 национальных ассоциаций

Штаб-квартира:

Окленд

Тип организации:

Спортивная федерация

Официальные языки:

Английский

Руководители
Президент

Дэвид Чунг

Основание
Основана

15 ноября 1966 года

[www.oceaniafootball.com aniafootball.com]

Конфедерация футбола Океании — (англ. Oceania Football Confederation (OFC)) — одна из шести континентальных конфедераций мирового футбола. Она контролирует и управляет развитием футбола в регионе, проводит квалификационные турниры среди стран-членов организации, для участия в Чемпионатах мира. Это самая слабая конфедерация: на декабрь 2010 года её самая сильная сборная — Новая Зеландия — занимала в рейтинге ФИФА 63 место, следующая команда — Фиджи — 152-е, а сборные Американского Самоа и Папуа — Новой Гвинеи делили со сборными других регионов заключительные, 203—207-е места рейтинга с 0 очков.





История

Конфедерация создана в 1966 году. Членами-основателями были Федерация Австралии, Новой Зеландии и Футбольная Ассоциация Фиджи. В 1996 году был установлен статус ОФК, как полноценной конфедерации и она получила право на место в комитете ФИФА. В 1998 году ОФК представляет новую эмблему и создаёт официальное печатное издание, под названием Волна.

24 мая 2004 года принят двенадцатый член конфедерации — Федерация футбола Новой Каледонии. А 1 января 2006 года Австралия покинула состав конфедерации, чтобы присоединиться к Азиатской.

Из федераций, ныне входящих в ОФК, только Новая Зеландия участвовала в чемпионатах мира 1982 и 2010 годов. Причем в 2010 году новозеландцы добились любопытного достижения - стали единственной командой на чемпионате мира, которая никому не проиграла. Бывший член конфедерации Австралия участвовала дважды, но второй раз в 2006 году состоялся, когда Австралия была членом АФК, хотя в отборочном турнире выступала ещё в зоне Океании.

С 1996 года OFC один раз в два года проводит континентальное первенство. Кроме этого, организует клубный турнир, победитель которого участвует в Клубном чемпионате мира.

Члены ОФК

* — ассоциированный член, не состоит в ФИФА

Турниры

Национальные

Региональные

Клубные

Участие в мировых первенствах

Представители Океании четырежды выступали на чемпионатах мира: Новая Зеландия в 1982 и 2010, Австралия в 1974 и 2006. И только в 2006 году им удалось преодолеть групповой этап.

ОФК — единственная конфедерация, не имеющая гарантированной квоты на чемпионат мира. В период с 1966 по 1982 годы отборочный турнир был совмещён с азиатским. С 1986 года, чтобы попасть на чемпионат мира, победителю отбора в Океании приходится встречаться в стыковых матчах с командой из другой конфедерации. В последний раз, когда был отбор на ЧМ-2014, этой командой стала Мексика, занявшая четвёртое место в отборочном турнире в Северной Америке.

Чемпионат Прошедшие квалификацию Примечания
1930-1962 Нет Команды Океании не участвовали
1966 Нет Проводился совместно с азиатской квалификацией
1970 Нет Проводился совместно с азиатской квалификацией
1974 Австралия Проводился совместно с азиатской квалификацией
1978 Нет Проводился совместно с азиатской квалификацией
1982  Новая Зеландия Проводился совместно с азиатской квалификацией
1986 Нет Австралия проиграла Шотландии в стыковых матчах.
1990 Нет Израиль (игравший в зоне Океании по политическим мотивам) проиграл  Колумбии в стыковых матчах.
1994 Нет Австралия выиграла у Канады, затем проиграла Аргентине в стыковых матчах.
1998 Нет Австралия проиграла Ирану в стыковых матчах.
2002 Нет Австралия проиграла Уругваю в стыковых матчах.
2006 Австралия Австралия выиграла у Уругвая в стыковых матчах.
2010 Новая Зеландия Новая Зеландия выиграла у Бахрейна в стыковых матчах.
2014 Нет Новая Зеландия проиграла Мексике в стыковых матчах.

Напишите отзыв о статье "Конфедерация футбола Океании"

Ссылки

  • [www.oceaniafootball.com Oceania Football Confederation Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Конфедерация футбола Океании

Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.