Международная организация радиовещания и телевидения

Запрос «Интервидение» перенаправляется сюда; также см. Интервидение (конкурс песни).

<tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">

</td></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; "> Зеленым цветом выделены страны — члены Международной организации радиовещания и телевидения </td></tr><tr><th style="font-weight:normal;">Членство:</th><td class="" style=""> 14 членов </td></tr><tr><th style="font-weight:normal;">Штаб-квартира:</th><td class="adr" style=""> Брюссель, Бельгия (1946-1950)
Прага, Чехословакия (в н.в. Чехия) (1950-1993) </td></tr><tr><th style="font-weight:normal;">Тип организации:</th><td class="" style=""> Союз вещательных организаций </td></tr><tr><th style="font-weight:normal;">Официальные языки:</th><td class="" style=""> Русский, Французский </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">Основание</th></tr><tr><th style="font-weight:normal;">Основание</th><td class="" style=""> 28 июня 1946 </td></tr> </table> Международная организация радиовещания и телевидения (официально по-французски: Organisation Internationale de Radiodiffusion et de Télévision или OIRT (до 1960 года Organisation Internationale de Radiodiffusion (OIR)) - евразийская организация национальных государственных телерадиокомпаний. Она продвигала интересы вещательных компаний, помогала в поиске международного содействия и решения в любых вопросах, касавшихся вещания, изучала и разрабатывала все меры, основной целью которых было развитие вещания, создавала связи и обеспечивала обмен информации между ними.

История

IBU (1929 - 1946)

В 1929 году RRG, BBC, PTT, EIAR, INR, AVRO, CLR, SR, Radiotjänst, Yle, NRK, RAVAG, SRG, Unión Radio, PTR, Radiojournal, MTR, Radio București, Радио Београд, Ankara Radyosu, VRF, LR, RRH и НКПЧ СССР создали Международный вещательный союз (International Broadcasting Union, IBU). По мере дальнейшей радиофикации стран в IBU были приняты Радио Египет (1934), ENR (1935), Радио София (1936), ΥΡΕ (1938), Radio Tirana (1938).

IBU и OIRT (1946 - 1950)

Без участия BBC 26 членов организации основали OIR 28 июня 1946 года. На следующий день, на Генеральной Ассамблее международного союза вещателей (General Assembly of the International Broadcasting Union), была попытка распустить это образование, но инициатива не набрала достаточного большинства голосов. RDF (совместно с вещателями-сателлитами подмандатных территорий и протекторатов - Radio Damascus, Radio Liban, Radio Tunis и Radio Maroc), Rai, INR, NRU, CLR, Radio Monte Carlo, PTR, Radiojournal, Rádióélet, Radio România, Радио София, Радио Београд, Radio Tirana, Радиокомитет СССР, Радиокомитет УССР, Радиокомитет БССР, Радиокомитет МССР, Радиокомитет Литовской ССР, Радиокомитет Латвийской ССР и Радиокомитет Эстонской СССР (18 из 28 членов) вышли из IBU и стали соучредителями нового OIR. В 1946 году новый OIR разместился в здании IBU, в Брюсселе. Технические действия осуществлялись снова под руководством двух председателей, один из которых был от Советского Союза, а другой — от Франции.

EBU и OIRT (1950 - 1993)

В 1950 году RTF, Rai, INR, NRU, CLR, Radio Monte Carlo и Радио Београд вышли из OIR и совместно с BBC, SR, Radiotjänst, NRK, ENR, ЕIР, Ankara Radyosu и Yle (сохранила членство в OIR) создали EBU. Как следствие, OIR и его технический центр был перемещён из Брюсселя в Прагу в 1950 году. Персонал из Бельгии и других западных стран, некоторые из которых были задействованы даже до войны, остались в Брюсселе, и центр стал техническим центром нового EBU. В 1951 году в OIRT вступила BERU, в 1952 году - DFF.

Позднее в OIRT вошли RTA (Алжир, 1962, в 1969 году перешёл в EBU), VOV (Вьетнам, 1956), ERTU (Египет), CCBC (Китай, 1952), KCBC (Корея (КНДР), 1953), ICRT (1962, Куба), ORTAS (Сирия) и Иракское радио. В 1961 году OIRT запустила телевизионную сеть Intervision (по-русски Интервидение, по-болгарски Интервизия, по-польски Interwizja, по-венгерски Intervízió).

1 января 1993 года OIRT самораспустилась, РГТРК "Останкино", ВГТРК, TVP, PR, TVR, RR, CT, CRO, STV, SRO, MTV, MR, БНТ, БНР, LRT, LTV, LR, ER, ETV, ГТРК Украины, Гостелерадио Республики Беларусь и RTN вошли в EBU (DFF была ликвидирована 1 января 1992 года).

Члены

Членами OIRT были:

• Германия (ГДР) - BERU (до 1992) и DFF (до 1992)
• СССР/Россия - Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию (с 1991 г. - РГТРК "Останкино")
• Финляндия (одновременно являлась членом EBU) - Yle
• Польша - PR и TVP
• Чехословакия - ČSRo и ČST
• Венгрия - MR и MTV
• Румыния (на начало 1972) - RR и TVR
• Болгария - БР и БТ
• Албания - Радио Тирана (до 1960-х гг.)
• Эстония - ER и ETV
• Латвия - LR и LTV
• Литва - Государственный комитет Литовской ССР по телевидению и радиовещанию (с 1990 г. - LRT)
• Молдова - Государственный комитет Молдавской ССР по телевидению и радиовещанию (с 1990 г. - RTN)
• Украина - Государственный комитет УССР по телевидению и радиовещанию (с 1991 года - Государственная телерадиокомпания Украины)
• Беларусь - Государственный комитет Белорусской ССР (с 1991 г. - Республики Беларусь) по телевидению и радиовещанию

Управление

Высший орган - общее собрание (L'Assemblée générale), состоявший из телерадиокомпаний-членов, между общими собраниями - совет директоров (Conseil d'administration), избираемый общим собранием, высшие должностные лица - президент (в 1946-1950 гг. 2 президента - от СССР и Франции) и генеральный секретарь.

Мероприятия

OIRT была одним из организаторов проводимого с 1964 года международного телевизионного фестиваля «Злата Прага», на котором телевизионным фильмам вручались призы Интервидения. Например, в конкурсе 1973 года в Праге почётный диплом получил фильм «Солдат — сын солдата» Ленинградской студии документальных фильмов (режиссёр О.Куликов, оператор В.Петров). Среди других победителей телевизионного конкурса Интервидения фильмы «Дети как дети», «Анюта», «Старший сын», Старое танго. Также OIRT была одним из организаторов спортивных соревнований «Кубок Интервидения». Издавал журналы «Радио и телевидение» (на английском, французском, русском, немецком языках) и «Информация OIRT».

OIRT организовывала песенный конкурс стран Интервидения. В 1977-80 в рамках четырёх Международных фестивалей песни в Сопоте, также проводился Конкурс Интервидения (Okres Interwizji) (который имел значение наиболее важного конкурса из двух). Но к лету 1980 года конкурс песни занимал организаторов «Интервидения» очень мало. По соседству в Гданьске тысячи рабочих бастовали. Там зародилось движение «Солидарность», которое бросило вызов коммунистическому режиму. В следующем году польские власти ввели военное положение. На улицах появились танки и вооружённая полиция. Когда спустя несколько лет конкурс песни вернулся на телеэкраны, он снова стал называться музыкальным фестивалем в Сопоте. А в 1983 году он проходил в семи городах, включая Тампере, Москву, Варшаву, Софию, Прагу (последняя принимала участников дважды, в том числе в финальный вечер). В 2008 году была предпринята попытка возродить конкурс в Сочи.

Ниже указан список победителей конкурса песни Интервидение за всё время его существования

</small>Международная организация радиовещания и телевидения</small> International Radio and Television Organisation Organisation Internationale de Radiodiffusion et de Télévision

Год	Дата	Место проведения	Победитель	Исполнитель	Песня	Язык	Перевод
1977	24—27 августа	Сопот	Чехословакия	Гелена Вондрачкова	«Malovaný džbánku»	Словацкий	Расписной кувшин
1978	23—26 августа	Сопот	СССР	Алла Пугачёва	«Всё могут короли»	Русский	-
1979	22—25 августа	Сопот	Польша	Чеслав Немен	«Nim przyjdzie wiosna»	Польский	До прихода весны
1980	20—23 августа	Сопот	Финляндия	Марион Рунг	«Where Is the Night» («Hyvästi yö»)	Финский	Прощальный вечер
С 1981 по 2007 гг. конкурс не проводился.
2008	28—31 августа	Сочи	Таджикистан	Тахмина Ниязова	«Hero»	Английский	Герой
С 2009 по 2013 гг. конкурс не проводился.
2015	Весна	Сочи

См. также

• Европейский вещательный союз

Ссылки

• Диапазон УКВ OIRT

Ссылки

• [www.transdiffusion.org/intertel/gallery/intervision/ Intertel from Transdiffusion]
• [youtube.com/watch?v=jEGLCm0YZb0 Заставка Интервидения] на YouTube. Музыка Д. Д. Шостаковича

Отрывок, характеризующий Международная организация радиовещания и телевидения

– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.