OSO-8
Поделись знанием:
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
| OSO-8 (Orbiting Solar Observatory - 8) | |
 Обсерватория OSO-8 | |
| Организация: | |
|---|---|
| Волновой диапазон: |
Ультрафиолетовые, рентгеновские и гамма лучи |
| NSSDC ID: |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1975-057A 1975-057A] |
| Местонахождение: |
геоцентрическая орбита |
| Тип орбиты: |
низкоапогейная |
| Высота орбиты: |
540—560 км |
| Период обращения: |
95 минут |
| Дата запуска: | |
| Место запуска: | |
| Средство вывода на орбиту: | |
| Продолжительность: |
2 года |
| Дата схода с орбиты: | |
| Масса: |
4,28 тонны |
| Тип телескопа: |
спектрометры |
| Научные инструменты | |
|
рентгеновский спектрометр |
|
гамма спектрометр |
|
спектрометр с модулирующим коллиматором |
|
рентгеновский и гамма спектрометр |
|
ультрафиолетовый спектрометр |
|
рентгеновский спектрометр |
|
ультрафиолетовый спектрометр |
| Сайт: |
heasarc.gsfc.nasa.gov/docs/oso8/oso8.html |
Восьмая орбитальная солнечная обсерватория Orbital Solar Observatory-8 — проект НАСА исследования излучения Солнца в различных участках электромагнитного спектра. Параллельно с изучением солнечного излучения на инструментах обсерватории ряд проводились исследования рентгеновского и гамма излучения космических источников. Время работы обсерватории на орбите — 21 июня 1975 г — 1 октября 1978 г. Обсерватория работала на орбите параллельно с другими рентгеновскими обсерваториями — Ariel V, HEAO-1, SAS-3, а также с рентгеновскими инструментами советской орбитальной станции Салют-4.
Космический аппарат состоял из вращающейся части («колеса») и не вращающейся части («паруса»). Среди научной аппаратуры обсерватории четыре инструмента были установлены на вращающейся платформе и были предназначены для исследования излучения космических источников (не Солнца). Наблюдения этих инструментов всегда проводились в направлении, перпендикулярном направлению Солнце-Земля.
| Название | Цели | Научный руководитель |
|---|---|---|
| High-Resolution Ultraviolet Spectrometer Measurements (105.0 to 230.0 nm) | УФ линии Солнца | Barth,
Charles A, Университет Колорадо |
| Chromosphere Fine-Structure Study | Хромосфера Солнца | Bonnet,
Roger Maurice, ЕКА |
| High-Sensitivity Crystal Spectroscopy of Stellar and Solar X Rays (2-8 keV) | Всё небо | Novick,
Robert, Университет Коламбия |
| Mapping X-Ray Heliometer (2 to 30 keV) | Активные зоны Солнца, космические источники | Acton, Loren
W, Локхид |
| Soft X-ray Background Radiation Investigation (0.150 to 45 keV) | анти-Солнце | Kraushaar, William
L, Университет Висконсина |
| Cosmic X-Ray Spectroscopy (2 to 60 keV) | анти-Солнце | Serlemitsos, Peter J, Центр космических
полётов им. Годдарда, НАСА |
| High-Energy Celestial X rays | анти-Солнце | Frost, Kenneth J, Центр космических
полётов им. Годдарда, НАСА |
| EUV From Earth and Space | Атмосфера Земли, космические источники | Weller, Charles S Jr,
Исследовательская лаборатория ВМФ США |
Основные результаты
- Измерения эмиссионной линии высокоионизованного железа в скоплениях галактик [adsabs.harvard.edu/abs/1978ApJ...225...21M][adsabs.harvard.edu/abs/1977ApJ...211L..63S]
- Спектры и поля скоростей в короне и хромосфере Солнца [adsabs.harvard.edu/abs/1976ApJ...210L.111L][adsabs.harvard.edu/abs/1978ApJ...221.1032B]
- Измерение поляризации рентгеновского излучения Крабовидной туманности [adsabs.harvard.edu/abs/1978ApJ...220L.117W]
Напишите отзыв о статье "OSO-8"
Ссылки
- Обсерватория OSO-8 на сайте NASA [heasarc.gsfc.nasa.gov/docs/oso8/oso8.html].
См. также
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об обсерватории, телескопе или астрономическом инструменте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий OSO-8
– Граф Ростов.– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
