Ornithonyssus
Поделись знанием:
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
| Ornithonyssus | ||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Ornithonyssus sylviarum | ||||||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||||||
| Ornithonyssus Sambon, 1928 | ||||||||||||||||||||
| Синонимы | ||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||
|
|
Ornithonyssus (лат.) — род клещей (Dermanyssoidea) семейства Macronyssidae из отряда Mesostigmata. Встречаются повсеместно. Эктопаразиты птиц и млекопитающих, некоторые виды вредят птицеводству[1][2].
Содержание
Описание
Мелкие клещи овальной формы, длина тела менее 1 мм. Имеют только один спинной щиток. Ноги стройные, длинные. Паразитируют на мелких млекопитающих (грызунах) и птицах[1][3].
Систематика
Около 30 видов. В Австралии 3 вида. Для фауны СССР указывалось 3 вида[1][2]
- Ornithonyssus acrobates Micherdzinski & Domrow, 1985
- Ornithonyssus africanus (Zumpt & Till, 1958)
- Ornithonyssus bacoti (Hirst, 1913)
- Ornithonyssus benoiti Till, 1982
- Ornithonyssus bursa (Berlese, 1888)
- Ornithonyssus campester Micherdzinski & Domrow, 1985
- Ornithonyssus capensis Shepherd & Narro, 1983
- Ornithonyssus conciliatus (Radovsky, 1967)
- Ornithonyssus costai Micherdzinski, 1980
- Ornithonyssus dasyuri Domrow, 1983
- Ornithonyssus desultorius (Radovsky, 1966)
- Ornithonyssus flexus (Radovsky, 1967)
- Ornithonyssus garridoi de-la-Cruz, 1981
- Ornithonyssus jayanti (Advani & Vazirani, 1981)
- Ornithonyssus kochi (Fonseca, 1948)
- Ornithonyssus latro Domrow, 1963
- Ornithonyssus longisetosus Micherdzinski, 1980
- Ornithonyssus lukoschusi Micherdzinski, 1980
- Ornithonyssus matogrosso (Fonseca, 1954)
- Ornithonyssus noeli de-la-Cruz, 1983
- Ornithonyssus nyctinomi (Zumpt & Patterson, 1951)
- Ornithonyssus petauri Micherdzinski, 1980
- Ornithonyssus pereirai (Fonseca, 1935)
- Ornithonyssus pipistrelli (Oudemans, 1904)
- Ornithonyssus praedo Domrow, 1971
- Ornithonyssus roseinnesi (Zumpt & Till, 1953)
- Ornithonyssus simulatus Micherdzinski, 1980
- Ornithonyssus spinosa Manson, 1972
- Ornithonyssus stigmaticus Micherdzinski & Domrow, 1985
- Ornithonyssus sylviarum (G. Canestrini & Fanzago, 1877)
- Ornithonyssus taphozous Micherdzinski & Domrow, 1985
Напишите отзыв о статье "Ornithonyssus"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Брегетова Н. Г. Гамазовые клещи (Gamasoidea). — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1956. — С. 203-204. — 1-248 с. — (Определители по фауне СССР. Вып.61).
- ↑ 1 2 David Evans Walter: [insects.tamu.edu/research/collection/hallan/acari/Family/Macronyssidae.txt Macronyssidae Species Listing]. Biology Catalog. Texas A&M University. Проверено 19 июля 2014.
- ↑ Radowski Frank J. 1994. [books.google.com/books?id=VATkrjHFxM8C&printsec=frontcover&dq=isbn:9780412029912&hl=ru&ei=16dBTpvQIMKgOrmfibsJ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCoQ6AEwAA#v=onepage&q=Manitherion&f=false The evolution of parasitism and the distribution of some dermanyssoid mites (Mesostigmata) on vertebrate hosts.] In: Houck, Marilyn A. «Mites: ecological and evolutionary analyses of life-history patterns». — New York. Chapman & Hall, Inc. 1994. — С.188. ISBN 0-412-02991-X
Литература
- Domrow, R. 1992. Acari Astigmata (excluding feather mites) parasitic on Australian vertebrates: an annotated checklist, keys and bibliography. Invertebrate Taxonomy 6: 1459-1606.
- Sambon, L. W. 1928. The parasitic acarians of animals and the part they play in the causation of the eruptive fevers and other diseases of man. Annals of Tropical Medicine and Parasitology 22: 67-132.
Ссылки
- [www.environment.gov.au/biodiversity/abrs/online-resources/fauna/afd/taxa/Ornithonyssus Australian Faunal Directory] (англ.)
- [eol.org/pages/4318166/overview Ornithonyssus.] eol.org
Отрывок, характеризующий Ornithonyssus
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
