P-38 (консервный нож)

P-38 — компактный консервный нож, разработанный для нужд Американской армии в 1942-м году и применявшийся до 1980-х годов. Первоначально предназначался и распространялся с К-рационом, позже вкладывался и в С-рацион.

Наименование

P-38 также известен как «Джон Уэйн» в Корпусе Морской Пехоты США, либо за его прочность и надёжность , либо за то, что по одной из легенд, актёр снимался в обучающем фильме, демонстрирующим правильное обращение с K-рационом.

Официальное армейское наименование P-38 было: 'Консервный нож армии США' (US ARMY POCKET CAN OPENER) и 'Открывалка для банок, ручная, складная, Тип-I (OPENER, CAN, HAND, FOLDING, TYPE I). Происхождение термина не известно достоверно, вероятно оно имеет отношение к истребителю P-38 'Lightning'.

Однако армейские источники делают более вероятной версию, что P-38 это 38 проколов, которые надо совершить, чтобы открыть банку этим ножом.

Примечательно, что длина ножа составляет 38 миллиметров (см. раздел Устройство), а его «большого брата» — 51 мм. И это при том, что метрическая система в США до сих пор не принята в качестве официальной.

Устройство

Консервный нож имеет карманный размер (38 милиметров длиной), и состоит из небольшой плоскости, служащей рукояткой, и маленького складного резца, предназначенного для вскрытия банки. Сбоку имеется паз для кромки банки, по которой нож перемещается во время использования. Существует версия ножа с большим размером P-51, которой немного проще пользоваться.

P-38 больше не используется Американскими Вооружёнными силами, так как консервированный С-рацион заменён не консервированным сухим пайком в 1980-х. P-51, однако, до сих пор используется в Американском Армейском «Tray Rations» (консервы с банками большого объёма). Их и сейчас можно видеть в операциях по спасению от стихийных бедствий, где они используются спасательными организациями США и Афганистана. Оригинальные консервные ножи P-38 производились J.W. Speaker Corp. (с клеймом «US Speaker») и Washburn Corp. (со штампом «US Androck»), а позже Mallin Hardware с клеймом «US Mallin Shelby O.» или «U.S. Shelby Co.».

Достоинства

P-38 более дешёв в производстве, чем стандартный консервный нож, он меньше и легче, поэтому удобнее для переноски. Устройство можно повесить на связку с ключами или на цепочку для солдатского жетона, используя специальное отверстие.

Применение

P-38 прост в применении. Сначала режущая часть разворачивается в рабочее положение (перпендикулярно корпусу). Затем нож берётся в правую руку за плоскость, так, чтобы режущая часть смотрела остриём вниз и от пользователя. Край банки вставляется в выемку в корпусе ножа. Удерживая банку левой рукой, нужно наклонить нож по часовой стрелке, чтобы режущая часть пробила крышку банки и сделала небольшую прорезь. Затем нужно немного повернуть банку, передвинуть нож на новое место и сделать ещё одну прорезь. Продолжать делать прорези до тех пор, пока вся крышка не окажется прорезанной по кругу. Затем крышка открывается, P-38 вытирается, складывается, и убирается до нового применения.

Консервный нож, подобный P-38, но с не складывающимся лезвием, был долгое время популярен в Польше.

Ссылки

• [www.georgia-outfitters.com/page52.shtml Величайшее изобретение Армии]
• [www.olive-drab.com/od_rations_p38.php Консервный нож P38]
• [patentpending.blogs.com/patent_pending_blog/2005/04/can_openers_aga.html Рисунок, поясняющий принцип действия P-38]
• [www.youtube.com/watch?v=BujlLdjp9Jc Видео, демонстрирующее работу P-38]
• [tescoma-shop.ru/ishop/catalog?item=420250 Гражданская версия P-38 из Чехии]

Отрывок, характеризующий P-38 (консервный нож)

– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.