Pop Will Eat Itself

Поделись знанием:
(перенаправлено с «P.W.E.I»)
Перейти к: навигация, поиск
Pop Will Eat Itself
Основная информация
Жанры

гребо
альтернативный дэнс[1]
индастриал-рок
рэп-рок
дэнс-рок[1]

Годы

19861996, 2005
2010 — настоящее время

Страна

Великобритания Великобритания

Город

Стоурбридж, Англия

Лейблы

Infectuous Records
RCA Records
Interscope Records
Nothing Records

Состав

Грээм Крэбб
Мэри Байкер
Тим Маддимен
Дэйви Беннетт
Джейсон Боулд

Бывшие
участники

Клинт Мэнселл
Адам Моул
Ричард Марч
Керри «Канюк» Хэммонд
Роберт «Фазз» Таунсенд

Другие
проекты

From Eden
Wild and Wandering
Golden Claw Musics
Bentley Rhythm Ace
Vileevils

[www.popwilleatitself.co.uk Официальный сайт]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Pop Will Eat Itself (аббр. PWEI, в переводе с англ. — «поп сам себя съест») — британская рок-группа, образовавшаяся в 1986 году в Стоурбридже, Англия. Группа создала своё собственное звучание, сочетая альтернативный рок с элементами хип-хопа, индастриала, техно и электронной музыки. Также Pop Will Eat Itself считаются родоначальником направления гребо, название которому сами же и придумали. Согласно журналу Billboard группа является «одной из самых влиятельных групп в истории электронной музыки»[2].

Семь альбомов группы входили в британский чарт; наивысшего результата (11-й строчки) достиг Dos Dedos Mis Amigos 1994 года. Сингл «Get The Girl! Kill The Baddies!» поднялся до 9-й строчки в чарта Великобритании[3]. Девять релизов PWEI входили в UK Indie Chart, причём 4 сингла и альбом Box Frenzy поднимались в этом чарте до 2-й позиции[4].





История

Образование группы (1981—1986)

История группы берёт своё начало в 1981 году, когда Клинт Мэнселл, Адам Моул, Крис Фреджли, Малкольм Трис и Майлс Хант образовали группу From Eden. После ухода Триса и Ханта (позже образовавших The Wonder Stuff) название коллектива изменилось на Wild and Wandering. Под этим названием группа выпустила мини-альбом 2000 Light Ales From Home, который, даже не вошёл инди-чарты[5].

C приходом Ричарда Марча и Грээма Крэбба группа переименовалась в Pop Will Eat Itself: это название в 1986 году Мэнселл заимствовал у статьи в журнале NME о группе Jamie Wednesday (позже получившей известность как Carter USM)[6]. Группа образовала собственный лейбл Desperate Records и выпустила на нём тот же EP 2000 Light Ales From Home с новыми пятью песнями. Вскоре NME объявил мини-альбом «синглом недели» и тут же обратил на себя внимание Джона Пила. Крис Дженнингс, руководитель лейбла Chapter 22 Records, также заинтересовался материалом и перевыпустил его уже как релиз Pop Will Eat Itself — так новое название утвердилось уже окончательно[5].

Очень скоро, однако, к PWEI приклеилось уменьшительное прозвище Poppies — отсюда и заголовок дебютного мини-альбома The Poppies Say Grrr, вышедшего в 1986 году[7].

Успех (1986—1995)

PWEI играли лёгкий альтернативный рок, в котором ощущалось влияние Buzzcocks, но уже в мини-альбоме Poppiecock музыканты уделили большое внимание семплированию, черпая фрагменты из наследия самых разных исполнителей — от Джеймса Брауна до Игги Попа. К этому времени Грээм Крэбб окончательно стал вокалистом, а его место ударника занял Dr. Nightmare[6][7].

Отточив стиль, в котором соединились поп-музыка, рок и хип-хоп (именно он получил название «гребо») Pop Will Eat Itself (при поддержке Джона Пила) закрепили свой успех с альбомом Box Frenzy (и хитом «There Is No Love Between Us Anymore»), тем самым заставив прессу уделить внимание гребо.

К моменту выхода This Is the Day…This Is the Hour…This Is This! (считающимся лучшим в карьере группы) PWEI уже находились под сильным влиянием хип-хопа, свидетельством чему могут служить синглы «Def. Con. One.», «Can U Dig It?» и «Touched by the Hand of Cicciolina», который был посвящён итальянской порно-звезде Чиччолине, ушедшей в большую политику[8]. Стиль PWEI постоянно менялся; перейдя на RCA и получив возможность экспериментировать, группа записала Cure for Sanity — свой самый электронный альбом (лейбл, впрочем, настоял на изъятии всех продолжительных импровизаций). Альбом The Looks or the Lifestyle?, записанный с «живым» барабанщиком Робертом «Фаззом» Таунсендом, напротив, отличался отполированным, сглаженным звуком (примером чему могут служить хиты «Karmadrome» и «Bulletproof»)[7].

В январе 1993 года PWEI разорвали контракт с RCA Records[9], но по иронии судьбы тут же добились наивысшего результата — 9-го места в британских чартах с синглом «Get the Girl! Kill the Baddies!», в результате чего спустя месяц стали единственной в истории бесконтрактной группой, приглашенной выступить в программе «Top of the Pops».

Уход от RCA в каком-то смысле оказался для группы спасительным: компания согласилась оплатить все её студийные долги в обмен на право распоряжаться бэк-каталогом. Свой новый контракт PWEI подписали с только что образованным лейблом Infectious Records, где они получили свободу, о которой давно мечтали, и возможность делать открытые политические заявления, например в песне «Ich Bin Ein Auslander», записанной совместно с Fun-Da-Mental. К этому времени музыка группы стала содержать элементы индастриала — сказалось влияние Трента Резнора, фаната и давнего друга Pop Will Eat Itself. Это отвратило от неё значительную часть прежних поклонников, но обеспечило приток новой аудитории в США, особенно после присоединения к лейблу Резнора Nothing Records и совместного турне с Nine Inch Nails.

Распад группы (1996)

После выхода Two Fingers My Friends (альбома ремиксов с участием The Orb, Apollo 440, Джа Уоббла и др.) Грээма Крэбба (ушедшего в Golden Claw Musics) заменил Керри «Канюк» Хэммонд из Yeah! God (он записывал партии гитары для группы и раньше, но не был её постоянным участником), а Клинт Мэнселл стал основным вокалистом. Группа продолжала гастролировать вплоть до 1996 года, но затем вдруг объявила о том, что «в силу переутомления» не станет заканчивать новый студийный альбом, предполагавшийся как совместный с Трентом Резнором. Из материала, записанного в те дни, был выпущен лишь кавер-версия песни Гари Ньюмана «Friends»[10].

После окончательного распада в 1996 году Марч и Таунсенд образовали бигбит-группу Bentley Rhythm Ace. Клинт Мэнселл написал музыку для нескольких известных фильмов, в том числе «Реквием по мечте», «π», «Doom» и «Фонтан».

В январе 2005 года реформированные Pop Will Eat Itself (несмотря на потерю всех заранее заготовленных треков, необходимых для сценических шоу) дали свои первые за 8 лет концерты в Ноттингеме, Бирмингеме и Лондоне. Альбомный превью «Sonic Noise Byte» появился на сайте группы pweination.соm, но в марте 2006 года стало известно, что Клинт и Рич не могут далее продолжать работу в группе. Остальные участники под названием Vileevils выложили в Интернете два трека: «Retro Dreaming» и «Street Fightin».

Воссоединение (2010 — настоящее время)

24 февраля 2010 года лейбл dPulse Recordings объявил о том, что Грээм Крэбб намерен выйти из состава Vileevils и сконцентрироваться на работе над новым материалом Pop Will Eat Itself: синглом «Axe of Men 2010» и новым альбомом. Кроме того, Крэбб собирает новый состав для проведения концертного тура[2]. 11 мая 2010 года состоялся релиз сингла «Axe of Men 2010». В октябре 2011 года вышел новый студийный альбом New Noise Designed by a Sadist, в поддержку которого группа отправилась в гастрольный тур.

23 сентября 2013 года лейблом Cherry Red Records был выпущен альбом A Lick of the Old Cassette Box[11], материал к которому был записан в период с 1995 по 1996 год. Сам релиз пластинки должен был состояться в 19961997 году и тем самым стать шестым полноформатным студийным альбомом группы. Тогда предполагалось, что продюсером пластиники станет Трент Резнор[10].

Дискография

Студийные альбомы
Мини-альбомы
  • The Poppies Say GRRrrr! (1986)
  • Poppiecock (1986)
  • Very Metal Noise Pollution (1989)
  • Amalgamation (1994)
Сборники
  • Now for a Feast! (1988)
  • 16 Different Flavours of Hell (1993)
  • Wise Up Suckers (1996)
  • PWEI Product 1986—1994 (2002)
  • The Best Of (2008)[12]
Концертные альбомы
  • Weird’s Bar and Grill (1993)
  • The Radio 1 Sessions 1986-87 (1997)
  • Reformation: Nottingham Rock City (2005)
  • Reformation: Birmingham Carling Academy (2005)
  • Reformation: London Shepherds Bush Empire (2005)
  • On Patrol in the UK 2012 (2012)

Синглы

Год Сингл Позиция в чарте Альбом

UK Singles Chart[12]
<center>
Modern Rock Tracks
1987 «Sweet Sweet Pie» - - Now for a Feast!
«Love Missile F1-11» - -
«Beaver Patrol» - - Box Frenzy
1988 «There Is No Love Between Us Anymore» 66 -
«Def. Con. One» 63 30 This Is the Day…This Is the Hour…This Is This!
1989 «Can U Dig It?» 38 -
«Wise Up! Sucker» 41 -
1990 «Touched by the Hand of Cicciolina» 28 - Cure for Sanity
«Dance of the Mad» 32 -
1991 «X Y & Zee» 15 11
«92 Degrees» 23 -
1992 «Karmadrome» / «Eat Me Drink Me Love Me» 17 - The Looks or the Lifestyle?
«Bulletproof!» 24 -
1993 «Get The Girl! Kill The Baddies!» 9 -
«R.S.V.P. / Familius Horribilus» 27 - Dos Dedos Mis Amigos
1994 «Ich Bin Ein Auslander» 28 -
«Everything’s Cool» 23 -
2010 «Axe of Men 2010» - - Неальбомный сингл
2011 «Chaos & Mayhem» - - New Noise Designed by a Sadist

Напишите отзыв о статье "Pop Will Eat Itself"

Примечания

  1. 1 2 [www.allmusic.com/artist/pop-will-eat-itself-mn0000852810 Pop Will Eat Itself — Biography]
  2. 1 2 [billboardpublicitywire.com/releases/2010/02/prweb3652724.htm Graham Crabb Takes Pop Will Eat Itself Into The Future]. billboardpublicitywire.com. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/65pFLMjWQ Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  3. [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=4790 Pop Will Eat Itself Uk hits]. www.chartstats.com. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/65pFIflxJ Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  4. Barry Lazell. [www.cherryred.co.uk/books/indiehits/p.htm Indie Hits > P > Pop Will Eat Itself](недоступная ссылка — история). www.cherryred.co.uk (2001). Проверено 22 февраля 2010. [web.archive.org/20010123234800/www.cherryred.co.uk/books/indiehits/p.htm Архивировано из первоисточника 23 января 2001].
  5. 1 2 [www.swinburne.infoxchange.net.au/media/halm316/gallery/david/pg7a.htm Pop Will Eat Itself]. www.swinburne.infoxchange.net.au. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/65pFJsP6r Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  6. 1 2 Roberts David. Guinness Rockopedia. — 1st. — London: Guinness Publishing Ltd., 1998. — P. 326. — ISBN 0-85112-072-5.
  7. 1 2 3 Jason Ankeny. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:aifyxqr5ldhe~T1 Pop Will Eat Itself]. www.allmusic.com. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/65pFKTxIv Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  8. Tobler John. NME Rock 'N' Roll Years. — 1st. — London: Reed International Books Ltd, 1992. — P. 449. — ISBN CN 5585.
  9. [pweination.org/info/media/features/pweipr52.html Pweination.org]
  10. 1 2 [www.beggars.com/artists/catalogue/random/ Beggars.com]
  11. [www.cherryred.co.uk/shopexd.asp?id=4293 Dos Dedos Mis Amigos/A Lick of the Old Cassette Box - Pop Will Eat Itself]. Cherry Red Records.
  12. 1 2 Roberts David. British Hit Singles & Albums. — 19th. — London: Guinness World Records Limited, 2006. — P. 431. — ISBN 1-904994-10-5.

Ссылки

  • [www.popwilleatitself.co.uk Официальный сайт Pop Will Eat Itself]
  • [pweination.com/pwei/ Англоязычный фан-сайт Pop Will Eat Itself]
  • [www.discogs.com/artist/Pop+Will+Eat+Itself Pop Will Eat Itself] на Discogs
  • [www.allmusic.com/artist/pop-will-eat-itself-mn0000852810 Pop Will Eat Itself] на Allmusic

Отрывок, характеризующий Pop Will Eat Itself

Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.