PA-RISC

PA-RISC — микропроцессорная архитектура, разработанная компанией Hewlett-Packard. Как следует из названия, это RISC-архитектура; PA означает Precision Architecture (рус. точная архитектура). Иногда эта архитектура называется HP/PA (Hewlett Packard Precision Architecture).

Архитектура была представлена 26 февраля 1986 года, когда были выпущены первые модели HP 3000 Series 930 и HP 9000 Model 840 оснащённые первой реализацией архитектуры — TS1.

HP прекратила продажи машин HP 9000, основанных на PA-RISC, в конце 2008 года. Поддержка серверов на процессорах PA-RISC была до 2013 года. Предполагается, что новые машины, основанные на Itanium, смогут заменить PA-RISC.

История

В конце 1980-х годов компания Hewlett-Packard производила четыре серии компьютеров, все из которых были основаны на CISC-процессорах. Серия Vectra, запущенная в 1986 году и основанная на процессорах Intel 80286 была совместимой с IBM-PC. Все остальные серии были основаны на не-интеловских процессорах.

Одной из них была серия рабочих станций HP Series 300 основанных на процессоре Motorola 68000 (в 1990 году появилась ещё одна серия, основанная на 68000, новая линейка рабочих станций HP Apollo Series 400, которую компания получила вместе с приобретённой компанией Apollo Computer в 1989 году), другая линейка рабочих станций Series 200, основанная на специализированной микросхеме кремний на сапфире, 16-битная серия HP 3000 и, наконец, серия мини-компьютеров HP 9000 Series 500, основанная на собственном процессоре FOCUS (16 и 32-битном).

С помощью PA-RISC HP планировала перевести все свои PC-несовместимые машины на единое семейство RISC-процессоров.

Первые чипы PA-RISC были 32-битными. Вначале они использовались в машинах серии HP 3000 в конце 1980-х — системы 930 и 950, известные в своё время как системы Spectrum, это имя было им дано разработчиками. Этих машины работали под управлением операционной системы MPE/iX. Вскоре и машины HP 9000 тоже получили процессор PA-RISC, на них работала версия UNIX HP-UX.

Другими операционными системами, портированными на PA-RISC, являются Linux, OpenBSD, NetBSD и NEXTSTEP.

Интересным аспектом линейки процессоров на основе PA-RISC является то, что большинство из них не имеют кеша 2-го уровня. Вместо этого используется кеш 1-го уровня большого объёма. Только PA-7100LC и PA-7300LC имели кеш 2-го уровня. Другой инновацией PA-RISC стало введение векторных инструкций (SIMD) в форме MAX (Multimedia Acceleration eXtensions), впервые появившихся в PA-7100LC.

Спецификации микропроцессоров PA-RISC

Модель	Название	Год	Частота (МГц)	Шина памяти [МБ/с]	Технология [мкм]	Кол-во транзисторов [млн]	Площадь [мм²]	Энергопотребление [Вт]	Кеш данных [КБ]	Кеш инструкция [КБ]	Кеш 2-го уровня [МБ]	Версия ISA
PCX-S	PA-7000	1991	66	?	1,0	0,58	201,6	?	256	256	—	1.1a
PCX-T	PA-7100	1992	33—100	?	0,8	0,85	196	?	2048	1024	—	1.1b
PCX-T	PA-7150	1994	125	?	0,8	0,85	196	?	2048	1024	—	1.1b
PCX-T'	PA-7200	1994	120	960	0,55	1,26	210	30	1024	2048	—	1.1c
PCX-L	PA-7100LC	1994	60—100	?	0,75	0,9	201,6	7—11	—	1	2	1.1d
PCX-L2	PA-7300LC	1996	132—180	?	0,5	9,2	260,1	?	64	64	0—8	1.1e
PCX-U	PA-8000	1996	160—180	960	0,5	3,8	337,68	?	1024	1024	—	2.0
PCX-U+	PA-8200	1997	200—240	960	0,5	3,8	337,68	?	2048	2048	—	2.0
PCX-W	PA-8500	1998	300—440	1920	0,25	140	467	?	1024	512	—	2.0
PCX-W+	PA-8600	2000	480—552	1920	0,25	140	467	?	1024	512	—	2.0
PCX-W2	PA-8700(+)	2001	625—875	1920	0,18	186	304	<7,1@1,5 В	1536	768	—	2.0
Mako	PA-8800	2003	800—1000	6400	0,13	300	361	?	768/core	768/core	32	2.0
Shortfin	PA-8900	2005	800—1100	6400	0,13	?	?	?	768/core	768/core	64	2.0

Ссылки

• [www.lostcircuits.com/mambo//index.php?option=com_content&task=view&id=42&Itemid=42 LostCircuits] Обзор процессора PA8800
• [h21007.www2.hp.com/dspp/tech/tech_TechByTypePage_IDX/1,4690,40106-0,00.html Документация HP]
• [www.openpa.net/ OpenPA.net] Информация о PA-RISC
• [www.chipdb.org/cat-pa-risc-592.htm chipdb.org] Фотографии процессоров PA-RISC
• [bitsavers.informatik.uni-stuttgart.de/pdf/hp/pa-risc/ Документация на PA-RISC] на сайте bitsavers.org  (англ.)

Отрывок, характеризующий PA-RISC

– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.