PBR&B
Поделись знанием:
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
| PBR&B | |
| Направление: | |
|---|---|
| Истоки: |
R&B, фьюче-гэридж, EDM, дрим-поп, арт-поп, UK bass, хип-хоп, рок-музыка |
| Место и время возникновения: |
поздние 2000-е |
| См. также: | |
PBR&B, также называемый как R-Neg-B, хипстер-R&B и альтернативный R&B[1][2] — термин, используемый музыкальными журналистами для описания развивающейся стилистической альтернативы современного R&B.[3][4][5][6]
Этимология
PBR&B — комбинация слов PBR (аббревиатура от Pabst Blue Ribbon</span>ruen, наиболее ассоциируемого c хипстерской субкультурой пива)[7] и R&B. Однако вопреки тому, что для именования жанра используются названия, получившие наиболее широкое распространение, эти термины часто критиковались за «навешивание шаблонов» на артистов среди хипстерской субкультуры и ироничность.[8][9] Slate</span>ruen предлагает название «R-Neg-B».[10] Другие считают, что он попадает в широкую категорию «альтернативного R&B», или «инди-R&B».[11]
Первое использование термина «PBR&B» было в Твиттере автора блога Sound of the City Эрика Харви в марте 2011-го.[12][13][14] Спустя три года, удивлённый и терзаемый тем, как термин, — который подразумевался шуткой, — далеко распространился, Харви написал обширный очерк об этом для Pitchfork.[15]
Особенности
Список исполнителей, которых ассоциируют с этим термином, включает в себя таких артистов, как The Weeknd, Теофилус Лондон</span>ruen, How to Dress Well</span>ruen, Мигель, Дженей Айко,[16] Жанель Монэ,[17] Келела</span>ruen[18] и Фрэнк Оушен.[10][19] Барри Уолтерс из журнала Spin характеризует их нешаблонный стиль как «что-то среднее между EDM, роком, хип-хопом и коммерческим авангардом R&B» и ссылается на Nostalgia, Ultra и Channel Orange Оушена, Kaleidoscope Dream Мигеля, Love Remains How to Dress Well, Take Care Дрейка и Looking 4 Myself Ашера как на работы в жанре PBR&B.[1] Брэндон Нисман с веб-сайта The Grio</span>ruen заметил «смену людей в R&B с однородных и равнодушных сердцеедов на этих ранимых, немного странных индивидуальностей» посреди распространённости в обществе социальных медиа.[16] Нисман нашёл тематику «этих артистов новой волны» вызывающей ощущение близости и даёт такую характеристику:
|
Множество из музыки наполнено эхом и возвышенно, с частым использованием синтезаторов и фильтрованных барабанов — акустически отдаётся дань винтажному звуку 80-х Принса. Кроме того, по большей части, нет ощущения, что эти артисты продают секс в качестве основного блюда. Ладно, они по-прежнему о нём поют, причём в откровенных деталях, но в той же мере, что и о наркотиках, духовных ценностях или личной философии. Вы не получите такого тематического разнообразия от большинства современных R&B-певцов.[16]
Оригинальный текст (англ.)
[A] lot of the production is echo-laden and lofty, often using a lot of synthesizers and filtered drums—sonically giving a nod to Prince’s vintage ’80s sound. Additionally, for the most part, it doesn’t feel as if these artists are selling sex as their main entrée. Granted, they still sing about the topic, and in explicit detail, but it’s in equal proportion to drugs, spirituality and personal philosophies. You don’t get that same diversity in subject matter from the majority of modern R&B singers. |
|
Гермиона Хоби из газеты The Guardian написала, что «музыка спокойно-радикальная», и наблюдала «непрерывный взаимообогащающий диалог между инди- и электронными музыкантами и R&B-артистами.»[7] Геррик Д. Кеннеди из газеты Los Angeles Times написал, что «новое движение напоминает наиболее важное изменение в R&B со времён наступления неосоула в 1990-е годы.»[20]
Блог Stereogum назвал жанр «преходящим увлечением», достигшим своей максимальной точки в начале 2014-го.[21]
Реакция
Фрэнк Оушен высказался, что ему не нравится, когда его называют «R&B»-музыкантом, так как он не любит ограничиваться каким-либо одним жанром.[22][23] How to Dress Well не был оскорблён термином «PBR&B», но нашёл его «аляповатым».[24] Напротив, Мигель сказал, что ему «комфортно» с термином «инди-R&B», потому что он «подразумевает высшее искусство. Или же более глубокую или так или иначе более художественную подачу музыки в стиле ритм-н-блюз. Он подразумевает большую художественность внутри жанра, превратившегося в набор клише о самом себе.»[25]
Джозен Каммингс с веб-сайта The Awl</span>ruen отметил расовый аспект термина, откровенно заявив, что «Назвать это „хипстер-R&B“ — тонкий способ намекнуть, что это тот R&B, который нравится белым людям.»[26]
Эрик Харви, писатель, придумавший термин, на Pitchfork написал доскональный ответ насчёт его распространения.[15]
Напишите отзыв о статье "PBR&B"
Примечания
- ↑ 1 2 Walters, Barry (August 22, 2012). «[www.spin.com/#articles/frank-ocean-miguel-and-holy-other-usher-in-pbrb-20 Frank Ocean, Miguel, and Holy Other Usher in PBR&B 2.0]». Spin. Проверено October 27, 2012.
- ↑ Phull, Hardeep. [www.nypost.com/p/entertainment/music/what_that_racket_h0impQDsFUnEeK5Ik6BS9L What's that Racket?] (November 25, 2012). Проверено 19 января 2013.
- ↑ Abebe, Nitsuh [nymag.com/arts/popmusic/features/indie-r-and-b-albums-2011-8/ R&B Records With an Indie Affect - New York Magazine]. Nymag.com (August 14, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Murray, Nick [blogs.villagevoice.com/music/2011/12/2011_in_review_tyler_the_creator_trollgaze_nicola_roberts.php Underwhelmed And Overstimulated, Part IV: The Joys Of Nicola Roberts And The Problem With Odd Future - New York - Music - Sound of the City]. Blogs.villagevoice.com (December 21, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Beasley, Corey [www.popmatters.com/pm/feature/152141-best-producers-of-2011/ The Best Producers of 2011]. PopMatters. Проверено 29 января 2013.
- ↑ Asaph, Katherine St [blogs.villagevoice.com/music/2011/12/year_end_roundtable_drake_sad_adele.php Underwhelmed And Overstimulated, Part Seven: The Sorrows (And Fantastic Sound System) Of Young Drake - New York - Music - Sound of the City]. Blogs.villagevoice.com (December 23, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ 1 2 Hoby, Hermione. [www.guardian.co.uk/music/2012/nov/08/the-weeknd-sense-and-sensibility The Weeknd: Sounds and sensibility] (November 8, 2012). Проверено 8 ноября 2012.
- ↑ Jozen Cummings. [www.theawl.com/2011/03/you-say-hipster-rb-i-say-nappy-headed-pop-either-way-its-offensive You Say Hipster R&B, I Say Nappy-Headed Pop. Either Way, It’s Offensive.]. The Awl (March 30, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Macpherson, Alex [www.guardian.co.uk/music/musicblog/2011/mar/29/the-weeknd-rnb Ready for the Weeknd? Most R&B fans have better things to listen to | Music | guardian.co.uk]. Guardian (March 29, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ 1 2 Voorhees, Josh [www.slate.com/articles/arts/the_music_club/features/2011/music_club_2011/best_music_2011_bon_iver_is_unlistenable_.html Best music 2011: Bon Iver is unlistenable. - Slate Magazine]. Slate.com (December 28, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ [www.thisisrnb.com/2011/04/discussion-hipster-rb-or-alternative-rb-should-the-genre-exist/ Discussion: Hipster R&B Or Alternative R&B – Should The Genre Exist?]. Thisisrnb.com (April 6, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Fennessey, Sean [blogs.villagevoice.com/music/2011/03/the_weeknd_frank_ocean.php Love vs. Money: The Weeknd, Frank Ocean, and R&B's Future Shock - New York - Music - Sound of the City]. Blogs.villagevoice.com (March 23, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ [twitter.com/marathonpacks/status/50357404524752896 Twitter / marathonpacks: Okay, so out of the nascent…]. Twitter.com (March 22, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Barshad, Amos [www.vulture.com/2011/03/hilarious_new_subgenre_alert.html Hilarious New Subgenre Alert!]. Vulture (March 24, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ 1 2 [pitchfork.com/thepitch/95-i-started-a-joke-the-saga-of-pbrb/ I Started a Joke: "PBR&B" and What Genres Mean Now]. pitchfork.com (October 7, 2013). Проверено 12 октября 2014.
- ↑ 1 2 3 Neasman, Brandon [thegrio.com/2012/10/04/changing-of-the-guard-how-frank-ocean-miguel-and-more-helped-rb-find-its-soul-again/ Changing of the guard: How Frank Ocean, Miguel and more helped R&B find its soul again]. The Grio. NBC News (October 4, 2012). Проверено 25 октября 2012. [www.webcitation.org/6BhQcnx4c Архивировано из первоисточника 26 октября 2012].
- ↑ [nymag.com/arts/popmusic/features/indie-r-and-b-albums-2011-8/ R&B Records With an Indie Affect — New York Magazine]
- ↑ [www.theguardian.com/music/musicblog/2013/dec/12/best-albums-2013-kelela-number-7 The best albums of 2013: No 7 – Cut 4 Me by Kelela]. Music Blog. The Guardian (December 12, 2013). Проверено 28 июня 2014.
- ↑ Breihan, Tom [stereogum.com/1041242/mixtape-of-the-week-miguel-art-dealer-chic-vol-1-3/franchises/mixtape-of-the-week/ Mixtape Of The Week: Miguel Art Dealer Chic Vol. 1-3] (May 23, 2012). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Kennedy, Gerrick D.. [www.latimes.com/entertainment/music/posts/la-et-ms-rb-renaissance-miguel-20121111,0,3483680.story Miguel helps lead the charge for an edgier kind of R&B artist] (November 11, 2012). Проверено 10 ноября 2012.
- ↑ [www.stereogum.com/1678647/indie-rocks-rb-movement-reaches-its-saturation-point/franchises/essay/ Indie Rock’s R&B Movement Reaches Its Saturation Point — Stereogum]
- ↑ [thequietus.com/articles/07450-frank-ocean-interview 'The Quietus – Features – Imagery, And A Little Bit Of Satire': An Interview With Frank Ocean]. thequietus.com (November 22, 2011). Проверено 14 апреля 2012.
- ↑ [www.complex.com/music/2011/03/who-is-frank-ocean/genres Genre Boundaries — Who Is Frank Ocean?]. Complex (March 18, 2011). Проверено 29 января 2013.
- ↑ Diep, Eric [www.complex.com/music/2012/09/who-is-how-to-dress-well/his-thoughts-on-the-term-pbrb His Thoughts on the Term "PBR&B" — Who is How To Dress Well?]. Complex (September 18, 2012). Проверено 15 сентября 2013.
- ↑ Jonze, Tim. [www.guardian.co.uk/music/2013/feb/09/miguel-kaleidoscope-dream Miguel: the slow-burn success of a new R&B superstar] (February 8, 2013). [www.webcitation.org/6EJ0C8V70 Архивировано] из первоисточника 9 февраля 2013. Проверено 9 февраля 2013.
- ↑ [www.theawl.com/2011/03/you-say-hipster-rb-i-say-nappy-headed-pop-either-way-its-offensive You Say Hipster R&B, I Say Nappy-Headed Pop. Either Way, It's Offensive.]. theawl.com (March 30, 2011). Проверено 14 марта 2014.
Дополнительные материалы
- Abebe, Nitsuh [nymag.com/arts/popmusic/features/indie-r-and-b-albums-2011-8/ PBR&B]. New York (August 14, 2011).
- Cabral, Jeanette [music.cbc.ca/#/blogs/2012/2/PBRB-A-subgenre-is-born PBR&B – A subgenre is born]. CBC Music (February 27, 2012).
- Fennessey, Sean [blogs.villagevoice.com/music/2011/03/the_weeknd_frank_ocean.php Love vs. Money: The Weeknd, Frank Ocean, and R&B's Future Shock]. The Village Voice Blogs. Village Voice Media (March 23, 2011).
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий PBR&B
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
