PCC (семейство трамваев)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. PCC (значения).

PCC (от англ. Presidents' Conference Committee) — семейство трамваев, строившихся в США и позднее в других странах начиная с первой половины тридцатых годов двадцатого века. На трамвае типа PCC основано семейство трамваев «Татра», использующихся до сих пор.





История

В 1929 году директора различных американских предприятий общественного транспорта, занимавшихся трамвайными перевозками, организовали конференцию по вопросам выживания и развития трамвайных компаний в условиях роста конкуренции со стороны автобусов и частных автомобилей. Одним из вопросов на обсуждении было создание нового, унифицированного (а значит, более дешёвого) и более совершенного типа вагона.

Результатом этой конференции стало создание нового типа трамвая, получившего в качестве названия аббревиатуру комитета. Эти трамваи стали очень популярны в США. От более старых трамваев их отличало не только более современное устройство, но также и современный (на тот момент) дизайн, а также плавность разгона. Эти трамваи использовались в Балтиморе, Канзас-Сити, Лос-Анджелесе, Филадельфии и многих других городах США. В Сан-Франциско и Филадельфии эти трамваи используются до сих пор.

В Северной Америке трамваи PCC строились до начала 1950-х годов, в общей сложности было выпущено 4978 вагонов.

Производители

Америка

В США эти трамваи строились компаниями St. Louis Car Company и Pullman Standard. Один экземпляр был построен фирмой Clark Equipment. Трамваи для городов Канады производились сотрудничающими компаниями St. Louis Car Co. и Canadian Car and Foundry в Монреале, Квебек.

Европа

Италия и Испания

В сороковых годах PCC по лицензии начала выпускать фирма ФИАТ в Италии. Эти трамваи строились по заказу трамвайного хозяйства Мадрида. Первый PCC прибыли в Мадрид в 1942 году. Он произвёл хорошее впечатление, и хозяйство заказало ФИАТу ещё 49 трамваев, однако в связи с трудностями военного времени они прибыли в Мадрид только в 1944 году. В Мадриде эти трамваи получили номера 1001—1050. Они начали использоваться в Мадриде с 1945 года.

Вагон № 1010 был конфискован в Италии немецкой армией и был перевезён в Берлин (Виттенау), где простоял в депо до середины пятидесятых годов. Взамен этого вагона ФИАТ построил ещё один, чтобы поставить в Мадрид заказанное количество трамваев. Этот вагон использовался в Мадриде с 1946 года.

Мадридские PCC были оборудованы тележками B-2 (которые отличались высоким качеством и ценой) и имели электрооборудование фирмы CGE (итальянская дочерняя фирма американской General Electric).

Между 1951 и 1958 годами PCC выпускались в Испании фирмой CAF, по лицензии ФИАТа. Было построено 110 трамваев, все они использовались в Мадриде (номера 1051—1160).

Все мадридские PCC были уничтожены после прекращения трамвайного движения в Мадриде в 1972 году.

Также в Италии трамваи PCC строились фирмой OM в Милане в пятидесятых годах[1]. PCC фирмы OM внешне сильно отличались как от американских PCC, так и от PCC выпущенных ФИАТом и CAF. OM строила PCC для Рима (двадцать штук) и Милана.

Бельгия

После Второй мировой войны трамваи этого типа также стали строить в Европе (для местного рынка). Европейские PCC совместно выпускались бельгийскими фирмами La Brugeoise et Nivelles (BN) (фабрика в Брюгге) и Ateliers de Conctructions Electriques de Charleroi (фабрика в Шарлеруа). Построенные в Бельгии трамваи для Гааги и Местных железных дорог (сеть междугородних трамваев в Бельгии) повторяли дизайн американских PCC, однако дизайн строившихся позднее трамваев заметно отличался от американского дизайна. Всего бельгийской промышленностью было построено около 700 трамваев PCC[2].

Чехия

Другим европейским производителем PCC была чешская фабрика «Ческоморавска Колбен-Данек», выпускавшая эти трамваи по лицензии. Первая модель основанных на PCC трамваев «Татра», Т1, не сильно отличались от оригинала. Позднее, отталкиваясь от модели Т1, инженеры ЧКД создали целый ряд семейств трамваев, в том числе и хорошо известные в России вагоны T3. К 1980 году по данным предприятия было выпущено 13000 трамваев этого семейства. После банкротства холдинга ЧКД выпуск трамваев-потомков PCC был прекращён.

Польша

Также в Европе клоны PCC выпускала (без лицензии) польская фабрика Konstal. Первая модель PCC-подобного трамвая этой фабрики получила индекс 13N и была практически точной копией «Татры» Т1. Эти трамваи до сих пор используются в Варшаве. С 1973 года эта фабрика выпускает несколько модернизированную модель 105N, которая сейчас используется во всех трамвайных городах Польши. Несмотря на модернизацию, электрооборудование трамваев этого типа идентично электрооборудованию оригинальных PCC.

Распространение

Северная Америка

В тридцатых-пятидесятых годах PCC использовались практически во всех трамвайных городах США. После Второй мировой войны большинство трамвайных систем США были закрыты и (в лучшем случае) заменены автобусами. На немногих трамвайных системах, сохранившихся в условиях автомобилизации, PCC использовались до восьмидесятых годов после чего были заменены более современными трамваями. Сейчас PCC используются только в нескольких городах США. В Сан-Франциско PCC, построенные между 1946 и 1952 годами, а также несколько более старых PCC используются на маршруте F Market Line. Также PCC до сих пор используются в Бостоне и Филадельфии.

Уникальная ситуация сложилась в городе Кеноша (штат Висконсин). Местная трамвайная сеть была закрыта ещё в 1932 году, но в 2000 году трамвайное движение было возрождено. Подвижной состав — старые трамваи PCC — были закуплены в Торонто.

Кроме «серьёзных» трамвайных систем, в последнее время во многих городах США создаются так называемые «heritage» трамвайные системы (в данном контексте это слово не имеет точного русского перевода, приблизительно его можно перевести как «историческо-туристическо-развлекательные»). Такие системы состоят, как правило, из одного-двух маршрутов в историческом центре города. Подвижной состав — несколько старинных трамваев. На некоторых из этих систем используются PCC.

Список городов США, где использовались или используются PCC Список ещё не выверен. Возможны пробелы и неточности

В скобках указывается название транспортной фирмы, осуществлявшей эксплуатацию трамвая:

В Канаде PCC использовались в Торонто с 1937 года. К 1954 году в этом городе находилась самая большая концентрация PCC в мире, многие из которых ранее принадлежали прекратившим своё существование трамвайным системам США. В Торонто PCC использовались до середины девяностых годов. Сейчас некоторое количество этих трамваев сохраняется в работоспособном состоянии и по специальным случаям используются для катания публики.

Латинская Америка

Европа

Трамваи бельгийского производства

PCC бельгийского производства использовались в следующих городах:

Единственным трамваем PCC, использовавшимся в Западной Германии был вагон № 3060 который первоначально был построен для эксплуатации в Брюсселе. В феврале 1952 года его стали использовать на гамбургской трамвайной линии № 8, ночью он часто использовался на линии № 3. В ноябре 1957 года этот вагон был перевезён в Копенгаген где в течение нескольких недель он работал на линии № 7. Там этот вагон тоже не прижился и в конце концов в 1958 году он попал в Брюссель. В Брюсселе он получил бортовой номер 7000 и проработал до 1994 года. После списания он вернулся в Германию и сейчас находится в трамвайном музее.

Испания

В Испании PCC использовались в двух городах: Мадриде и Барселоне. В Мадриде использовались PCC итальянского и испанского производства (см. выше), а Барселоне — американского.

В 1961 году барселонское трамвайное хозяйство закупило бывшие в употреблении PCC в Вашингтоне. Трамвайное хозяйство Вашингтона в то время готовилось к закрытию и распродавало довольно хорошие (то есть не очень старые и находящиеся в хорошем техническом состоянии) трамваи. К 1964 году Барселона закупила за океаном 101 трамвай PCC (в эксплуатацию было введено 99 трамваев), по две тысячи долларов за штуку. В Барселоне все PCC были отремонтированы и модернизированы: был произведён ремонт кузова, на трамваи были установлены новые двери и фары, а также новые резиновые бамперы. Кроме того трамваи были оборудованы дополнительной троллейной штангой, для облегчения маневровых работ в ходе которых требовалось движение задним ходом. Эти трамваи использовались на всех барселонских маршрутах. В 1971 году трамвайная сеть Барселоны была закрыта. Пять барселонских трамваев PCC были сохранены в музее.

Италия [1]

В пятидесятых годах трамвайное хозяйство Рима заказало у фирмы OM партию трамваев PCC для замены устаревших трамваев MRS. Первоначально планировалось заказать крупную партию PCC, однако в преддверии Олимпийских игр 1960 года в Риме проводилась программа городской модернизации, частью которой являлось сокращение трамвая, который тогда считался устаревшим видом транспорта. В результате городская трамвайная сеть значительно уменьшилась, а следовательно уменьшилась и потребность в новых трамваях. В результате OM поставила для Рима всего двадцать PCC. Эти трамваи были построены в 1956/57 годах и были поставлены в Рим 1957/58 годах. В Риме PCC получили бортовые номера 8001-8039 (использовались только нечётные номера, чётные номера были зарезервированы для прицепных вагонов, которые так и не были построены). Позднее, 1987 году, два PCC производства OM (номера 8041 и 8043) были закуплены римским трамвайным хозяйством в Милане. Римские PCC были постепенно выведены из регулярной эксплуатации начиная с января 2001 года.

Римские PCC имели в длину 14,74 м и имели четыре мотора мощностью по 72 киловатта каждый. Это были «полностью электрические» трамваи, то есть они не имели пневматического оборудования.

Также OM поставляло PCC трамвайному хозяйству Милана.

Трамваи чешского производства

Основанные на PCC трамваи семейства «Татра» использовались и используются по сей день во многих городах Восточной Европы, СНГ и России, в том числе и в Москве.

Трамваи польского производства

Польский «клон» 105N используется во всех городах Польши с трамвайным движением.

Технические курьёзы

Построенные в США в довоенный период, PCC получили прозвище «воздушные вагоны» (англ. air-cars), в связи с тем, что открывание/закрывание дверей и торможение производились пневматически. На трамваях более поздних серий эти операции производились электрически, что избавило трамваи от шума компрессоров.

Напишите отзыв о статье "PCC (семейство трамваев)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 [members.xoom.alice.it/romatram/tram-fleet.htm Сайт о трамваях Рима]
  2. ↑ Herman van 't Hoogerhuijs, Marco Moerland, Bas Schenk. Trams 1990. Uitgeverij De Alk, Alkmaar. ISBN 90-6013-862-7

Ссылки

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 В этой статье не хватает ссылок на источники информации.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
Эта отметка установлена 27 января 2013 года.
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий PCC (семейство трамваев)

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=PCC_(семейство_трамваев)&oldid=78231445»