Тор (ракета)

PGM-17 Thor
PGM-17 Thor
Общие сведения
Страна	США
Семейство	Тор
Назначение	Баллистическая ракета средней дальности
Разработчик	Дуглас Эйркрафт
Изготовитель	Дуглас Эйркрафт
Стоимость запуска	750 000$ (1958 год)
Основные характеристики
Количество ступеней	1
Длина	19,82 м
Диаметр	2,44 м
Стартовая масса	49,8 т
Вид топлива	жидкое (керосин и жидкий кислород)
Максимальная дальность	2400 км
Тип головной части	моноблочная, W49
Количество боевых блоков	1
Мощность заряда	1,44 мт
Система управления	инерциальная
Способ базирования	шахтный
История запусков
Состояние	снята с вооружения
Принята на вооружение	1959 год
Снята с вооружения	1963 год
PGM-17 Thor на Викискладе

PGM-17 Тор (англ. PGM-17 Thor) — первая баллистическая ракета среднего радиуса действия, принятая на вооружении в США в 1958 году. 60 оснащённых термоядерными боеголовками ракет было развёрнуто в позиционных районах в Великобритании с 1959 по 1963 годы. Были сняты с вооружения в 1963 году в связи с моральным и техническим устареванием. В дальнейшем послужила основой для создания ракеты-носителя «Дельта».

История

Разработка баллистической ракеты средней дальности, призванной дополнить на вооружении сил НАТО разрабатываемые ракеты межконтинентальной дальности SM-65 Atlas была начата ВВС США в 1954 году. Предполагалось, что новая ракета, вместе с армейской PGM-19 Jupiter станет основой передовых американских стратегических ядерных сил, развёрнутых на базах США в Западной Европе.

Изначальные технические требования формулировались следующим образом:

• Дальность: 2820 км
• Диаметр корпуса: 2,4 м
• Длина: 20 м
• Стартовая масса: не более 50 т
• Двигатели: от SM-65 Atlas
• Максимальная скорость: 4,5 км/с
• Наведение: инерциальное с вспомогательным радиокомандным управлением

Советские успехи в области ракетостроения (принятие на вооружение БРСД Р-5 в 1955 году) вынудили США форсировать ракетную программу. Баллистические ракеты, способные в кратчайшее время эффективно поражать стратегические тылы армий стран Варшавского Договора в Восточной Европе и на территории СССР рассматривались, как эффективное средство сдерживания СССР. В 1955 году, было принято решение разработать новую ракету так быстро, как только возможно.

Для сокращения периода разработки решили использовать уже существующие, либо уже находящиеся в разработке компоненты. Де-факто, будущий «Тор» был композитом, составленным из элементов разных программ — двигатель Rocketdyne LR79-NA-9, разрабатывавшийся для «Jupiter», термоядерная головная часть Mk-2, создававшаяся в рамках работ над программой МБР «Atlas». Важным требованием также была компактность — ВВС США желали, чтобы новая ракета могла транспортироваться на борту транспортного самолёта Douglas C-74 Globemaster, для чего она должна была иметь сухой вес не более 20 тонн.

В результате всех принятых мер, работы по программе шли чрезвычайно быстро. Производство опытных образцов ракет началось уже в 1956 году, как только были завершены рабочие чертежи. Первые несколько пусков завершились неудачно — ракета имела тенденцию взрываться на старте — и лишь в сентябре 1957 года состоялся первый успешный запуск. Первые пуски проводились с базы ВВС США на мысе Канаверал. После запуска в СССР первого спутника 4 октября 1957 года, программы разработки баллистических ракет были резко ускорены и серийное производство ракет было начато уже в ноябре 1957 года. В декабре, очередной испытательный пуск продемонстрировал полную работоспособность системы управления и наконец, в августе 1958 года было начато развёртывание ракет на базах в Великобритании.

Конструкция

Получившая обозначение SM-75, «Тор» была одноступенчатой жидкостной ракетой, двигатель которой работал на керосине и жидком кислороде. Её цилиндрический корпус плавно сужался к вершине, придавая ракете, по отзывам персонала «вид молочной бутылки».

В движение ракету приводил один двигатель Rocketdyne LR79-NA-9, с тягой в 670 кН. Для управления ракетой в полете предназначались два рулевых двигателя Rocketdyne LR101-NA в 4,5 кН каждый. Система наведения была полностью инерциальной, обеспечивая круговое вероятное отклонение (КВО), по разным данным, от 300 до 3200 метров. Дальность полёта ракеты 2400 км.

Первые варианты ракет снаряжались боеголовкой Mk-2, но последующие получили абляционную ГЧ Mk-3 (заимствованную от ракеты «Jupiter»), более эффективно выдерживающую нагрев и позволяющую входить в атмосферу под большим углом к цели, что снижало рассеяние относительно точки прицеливания. Боеголовки снаряжались термоядерным зарядом W49, тротиловым эквивалентом до 1,49 мегатонны, способным вызвать обширные разрушения в области радиусом 8,2 км.

Для защиты от неблагоприятных погодных условий, ракеты хранились горизонтально, в неукрепленных надземных укрытиях. Перед запуском, ракета поднималась вертикально и заправлялась. Полное время подготовки ракеты к пуску составляло порядка 10 минут.

Развёртывание

В августе 1958 года, первые ракеты «Тор» были поставлены на боевое дежурство (БД) в Великобритании. Первоначально, ракеты подчинялись американскому командованию, но в 1958 году было принято решение по политическим и логистическим соображениям переподчинить все развёртываемые в Великобритании батареи бомбардировочному командованию Королевских ВВС.

Первые боевые ракеты были поставлены на БД 31 августа 1958 года в 77-й эскадрилье Королевских ВВС. Три ракеты были смонтированы на открытых пусковых установках на базе Королевских ВВС Фелтвелл. Развёртывание ракет продолжалось до 1960 года, когда в составе RAF были развёрнуты 20 трехракетных эскадрилей, рассредоточенных на территории Шотландии.

Ракеты стояли на боевом дежурстве с 1958 по 1963 год. Пик развёртывания, достигнутый в 1960 составлял 60 ракет. В 1962 году, эти ракеты в числе других были приведены в полную боевую готовность в период Карибского Кризиса.

С 1963 года ракеты начали постепенно сниматься с вооружения. Появление в распоряжении ВМФ США подводных лодок «Джордж Вашингтон», вооружённых твердотопливными ракетами «Поларис», существенно снизило ценность стационарных БРСД ВВС. Подводные лодки с баллистическими ракетами были существенно менее уязвимы для возможного превентивного удара, могли перемещаться и занимать более выгодные для атаки позиции, ракеты «Поларис» в целом, были технически гораздо более надёжны чем жидкостные «Торы».

Противоспутниковый «Тор»

В феврале 1962 года, ВВС США инициировали программу «437», направленную на разработку средств перехвата космических объектов. Развитие космонавтики сделало орбитальные спутники связи и наблюдения стратегическими военными объектами, способными оказывать значительное влияние на ход военных действий.

В качестве средства уничтожения спутников была выбрана ракета «Тор», с её сравнительно мощной боевой частью. 9 июля 1962 года, ракета была запущена на высоту 400 км, где её боевая часть была инициирована.

В 1964 году, противоспутниковая система на базе ракет «Тор» была официально принята на вооружение под индексом PGM-17A (предполагавшееся переименовывание в PIM-17A по неизвестной причине не было официально утверждено).

Ракеты могли перехватить любой орбитальный объект на высоте до 1400 км и на дистанции до 2400 км. Радиус поражения мегатонной боевой части гарантировал уничтожение спутника радиационным и термическим воздействием на дистанции до 8 км. Хотя выявившиеся проблемы с образованием искусственных радиационных поясов делали тяжёлые ядерные боевые части не лучшим оружием для уничтожения низкоорбитальных спутников, тем не менее, до 1975 года две ракеты постоянно находились в 24-х часовой готовности к пуску на базе Джонстон.

Литература

• Gibson, James N. Nuclear Weapons of the United States: An Illustrated History. — Atglen, Pennsylvania: Schiffer Publishing Ltd., 1996. — 240 p. — (Schiffer Military History). — ISBN 0-7643-0063-6.
• Gunston, Bill. The Illustrated Encyclopedia of the World's Rockets & Missiles: a comprehensive technical directory and history of the military guided missile systems of the 20th century. — Salamander Books, 1979. — 264 p. — ISBN 0861010299.

Ссылки

• [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/thor/thor.shtml Баллистическая ракета средней дальности SM-75/PGM-17A «Thor»] ИС «Ракетная техника» БГТУ
•  (англ.) [www.nationalmuseum.af.mil/factsheets/factsheet.asp?id=533 DOUGLAS SM-75/PGM-17A THOR] National Museum of the US Air Force

Отрывок, характеризующий Тор (ракета)

«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.