PH 75 (вертолётоносец)
PH 75 — проект универсального атомного вертолётоносца ВМС Франции. Предназначался для противолодочной обороны сил флота и участия в десантных операциях. Разрабатывался с начала 1970-х годов, первый корабль проекта планировалось ввести в строй в 1980 году[2], однако финансовые трудности вынудили отказаться от планов закладки PH 75.
Содержание
Разработка
К разработке проекта PH 75 приступили в 1970 году, в связи со скорым списанием авианосца «Арроманш», который французский флот использовал в качестве десантного вертолётоносца. Первоначальные варианты были представлены проектами корабля водоизмещением от 20 000 до 22 000 тонн, длиной от 187 до 200 метров и доковой камерой в корме, для десантных катеров. Силовой установкой должна была стать паротурбинная мощностью 55 000 л.с., применявшаяся на эсминцах типа «Турвиль», что должно было обеспечить скорость хода 27 узлов[1]. Все три первоначальных варианта должны были иметь ангар для вертолётов длиной 90 метров, что позволяло вместить 8 вертолётов «Супер Фрелон» и 18 вертолётов «Линкс». Предполагалось размещение 600 морских пехотинцев с лёгким вооружением[3].
Четвёртый вариант предусматривал сокращение размерности до 170 метров в длину, водоизмещение порядка 15 000 тонн, за счёт чего скорость возрастала до 28,5 узлов. Ангар мог вместить до 7 вертолётов «Супер Фрелон» и 16 «Линкс», количество морских пехотинцев на борту сокращалось до 450 человек[3].
Конструкция
К 1975 году проект PH 75 был в целом подготовлен. Для обеспечения участия корабля в дальних десантных операциях он оснащался ядерной энергетической установкой, а также двумя резервными дизельными двигателями. Максимальная скорость хода должна была составить 28 узлов. Ангар длиной 84 метра, шириной 21 метр и высотой 6,5 метров рассчитывался на размещение 10 противолодочных вертолётов «Супер Фрелон» или 15 транспортно-десантных вертолёта «Пума» или 25 многоцелевых вертолётов «Линкс». Доставка вертолётов на полётную палубы осуществлялась двумя подъёмниками, размещавшимися по правому борту. Полётная палуба имела длину 202 метра и максимальную ширину 46 метров. Она обеспечивала одновременный взлёт восьми вертолётов[2].
Вооружение PH 75 предназначалось для самообороны от воздушного противника. Оно включало в себя две 100-миллиметровые универсальные установки Model 68 и две восьмиконтейнерные пусковые установки ЗРК «Кроталь»[3]. По другим данным, вместо 100-миллиметровых орудий предполагалась установка четырёх спаренных 40-миллиметровых автоматов «Бофорс»[2].
Корабль был приспособлен для использования в качестве флагманского и имел помещения для 50 работников штаба. Количество морских пехотинцев на борту должно было составить 1000 человек, а при использовании дополнительных помещений — 1500 человек. PH 75 имел также обширные помещения и специальное оборудование для развёртывания на нём госпиталя[2].
Дальнейшее развитие проекта и его свертывание
Планировалось заложить атомный вертолётоносец PH 75 в апреле 1975 года на верфи арсенала в Бресте[2], однако финансовые трудности вынудили отложить закладку. В дальнейшем были разработаны проекты PA 75, PA 78, PA 82 и PA 88. Смена аббревиатуры в названии было связано с изменением концепции корабля — вместо PH (фр. Porte-Helicoptires) он стал именоваться PA (фр. Porte-Aeronefs) и на нём предусматривалось базирование СВВП, то есть проект становился лёгким авианосцем. В итоге французские моряки пришли к выводу о недостаточной эффективности кораблей такого класса и предпочли развивать проект полноценного авианосца с самолётами горизонтального взлёта и посадки — будущий «Шарль де Голль»[3].
Напишите отзыв о статье "PH 75 (вертолётоносец)"
Примечания
- ↑ 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — P. 106. — ISBN 978-155-75013-25.
- ↑ 1 2 3 4 5 Алексеев А. Французский атомный крейсер-вертолётоносец // Зарубежное военное обозрение. — 1976. — № 1. — С. 121.
- ↑ 1 2 3 4 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 107.
Литература
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 978-155-75013-25.
- Алексеев А. Французский атомный крейсер-вертолётоносец // Зарубежное военное обозрение. — 1976. — № 1. — С. 121.
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий PH 75 (вертолётоносец)
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
