PRI
Интерфейс первичного уровня (англ. Primary Rate Interface, PRI) — стандартный интерфейс сети ISDN, определяющий дисциплину подключения станций ISDN к широкополосным магистралям, связывающим местные и центральные АТС или сетевые коммутаторы.
T1, E1 и J1
PRI является стандартом подключения офисов. Он основан на Т1 в США, и E1 в Европе. Т1 состоит из 24 каналов, Е1 из 31. PRI состоит из различного числа каналов в зависимости от страны. В Северной Америке и Японии их число равно 23хB-каналам и 1хD-каналу (23х64Kbps цифровых каналов + 1х64Kbps сигнальный) на Т1 1.544 Mbps. В Европе и Австралии оно равно 30xB + 1xD на E1 2.048 Mbps. При этом каналы с 1 по 15 и с 17 по 31 – голосовые каналы, 16 канал – канал с информацией, 0 – канал синхронизации. Есть некоторые отличия интерфейса для Японии, поэтому все современные производители оборудования выделяют отдельно J1.
PRI и BRI
В ISDN есть два уровня доступа к сервису: Basic Rate Interface (BRI), направленный на домашнее использование и малый бизнес, и Primary Rate Interface (PRI), для более крупных клиентов. Оба интерфейса включают в себя B-каналы и D-каналы. B-каналы передают звук, данные и пр. В то время как D-каналы являются сигнальными. Basic Rate Interface состоит из двух 64 kbit/s B-каналов и одного 16 kbit/s D-канала.
PRI состоит из 23 B-каналов и одного 64 kbit/s D-канала на T1 линии (Северная Америка и Япония) или 30 B-каналов и один D-канал на линии E1 (Европа/Остальной мир). Пользователь T1 будет иметь доступ со скоростью 1.472 Mbit/s. Пользователь E1 будет иметь доступ со скоростью 1.920 Mbit/s.
Более высоких скоростей можно достигнуть путём объединения пар PRI-каналов. Двойной PRI будет иметь 24+23 = 47 B-каналов и 1 D-канал, но обычно оставляют 46 B-каналов и 2 D-канала для предоставления запасного сигнализирующего канала.
Для управления каналами, объединяющими устройства в единую сеть, используются такие протоколы сигнализации, как DSS-1, Q.931, QSIG.
См. также
Напишите отзыв о статье "PRI"
Отрывок, характеризующий PRI
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
