Paint Box
Поделись знанием:
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
| Paint Box | ||||||||||
 | ||||||||||
| Исполнитель | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
18 ноября 1967 | |||||||||
| Дата записи |
октябрь 1967 | |||||||||
| Жанр | ||||||||||
| Язык песни | ||||||||||
| Длительность |
3:49 | |||||||||
| Лейбл | ||||||||||
| Автор | ||||||||||
| Продюсер | ||||||||||
| ||||||||||
«Paint Box» (с англ. — «Коробка с красками») — песня группы Pink Floyd, записанная на второй стороне сингла 1967 года «Apples and Oranges»[1][2], который издавался в странах Европы, в Южной Африке и Новой Зеландии, но не выпускался в США[3][4]. Автор музыки и слов песни — Ричард Райт, он же — исполнитель вокальной партии. «Paint Box» стала первой композиторской работой Райта в Pink Floyd[4][5][~ 1].
О композиции
Помимо сингла «Apples and Oranges» песня «Paint Box» была также записана на сборниках The Best of the Pink Floyd 1970 года[6][7], Relics 1971 года (под названием «Paintbox»)[8][9], Masters of Rock 1974 года[7][10], The Early Singles 1992 года (изданном в составе бокс-сета Shine On)[5][11] 1967: The First Three Singles 1997 года[12], кроме того песня «Paint Box» была издана на третьем диске в релизе 2007 года к 40-летнему юбилею Pink Floyd — The Piper at the Gates of Dawn[13].
В 1968 году после ухода из группы Сида Барретта гитарные партии в «Paint Box» на концертах исполнял Дэвид Гилмор. Выступление с группой Гилмора представлено в частности в рекламном видео песни «Paint Box», снятом для бельгийского телевидения в феврале 1968 года.
Участники записи
- Ричард Райт — клавишные, ведущий вокал;
- Сид Барретт — гитара, бэк-вокал;
- Роджер Уотерс — бас-гитара, бэк-вокал;
- Ник Мейсон — ударные;
Напишите отзыв о статье "Paint Box"
Примечания
- Комментарии
- ↑ В следующем, 1968 году, Ричард Райт написал песню для сингла «It Would Be So Nice» и две композиции для альбома A Saucerful of Secrets — «Remember a Day» и «See-Saw».
- Источники
- ↑ Шэффнер, 1998, с. 353.
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-The-Apples-And-Oranges/release/1090924 Discogs.com] (англ.). — The Pink Floyd. Apples And Oranges. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ [www.pinkfloyd.com/music/singles.php Pink Floyd. The Official Site] (англ.). — Music. Recorded. Discography. Singles. Pink Floyd. Apples And Oranges / Paintbox. [www.webcitation.org/6AQKqhMQk Архивировано из первоисточника 4 сентября 2012]. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ 1 2 Шэффнер, 1998, с. 122.
- ↑ 1 2 Маббетт, 1997, с. 156.
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-The-The-Best-Of-The-Pink-Floyd/release/1727469 Discogs.com] (англ.). — The Pink Floyd. The Best Of The Pink Floyd. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ 1 2 Маббетт, 1997, с. 168.
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-Relics/release/448497 Discogs.com] (англ.). — Pink Floyd. Relics. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ Маббетт, 1997, с. 59.
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-Masters-Of-Rock/release/460028 Discogs.com] (англ.). — Pink Floyd. Masters Of Rock. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-Shine-On/master/44375 Discogs.com] (англ.). — Pink Floyd. Shine On. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-1967-The-First-Three-Singles/release/902657 Discogs.com] (англ.). — Pink Floyd. 1967 / The First Three Singles. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
- ↑ [www.discogs.com/Pink-Floyd-The-Piper-At-The-Gates-Of-Dawn/release/1060844 Discogs.com] (англ.). — Pink Floyd. The Piper At The Gates Of Dawn. Box Set. Limited Edition. Remastered. 40th Anniversary Deluxe Edition. Tracklist. (Проверено 31 января 2013)
Литература
- Маббетт, Энди. [lib.ru/SONGS/pinkfloyd/pf.txt Полный путеводитель по музыке Pink Floyd] = The Complete Guide to the Music of Pink Floyd. — М.: Евразийский регион, Локид, 1997. — ISBN 5-86217-026-X.
- Шэффнер, Николас. Блюдце, полное чудес. Одиссея Pink Floyd = Saucerful of Secrets. The Pink Floyd Odyssey. — М.: Издательство Сергея Козлова, 1998. — ISBN 5-901013-01-8.
Ссылки
- [pink-floyd.ru/albums/singles/#Apples_And_Oranges Pink-Floyd.ru]. — Дискография. Синглы Pink Floyd. Apples And Oranges / Paint Box. [www.webcitation.org/67kyTL27y Архивировано из первоисточника 18 мая 2012]. (Проверено 31 января 2013)
- [pink-floyd.ru/albums/relics/paintbox.html Pink-Floyd.ru]. — Дискография. Синглы Pink Floyd. Paintbox. [www.webcitation.org/6EEslwlmw Архивировано из первоисточника 7 февраля 2013]. (Проверено 31 января 2013)
Отрывок, характеризующий Paint Box
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
