Paramount Pictures
| Paramount Pictures Corporation | |
 | |
| Тип |
Подразделение Viacom |
|---|---|
| Основание | |
| Основатели | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Брэд Грей, председатель и генеральный директор |
| Отрасль | |
| Оборот |
▲ $3.7 млрд USD (2014) |
| Операционная прибыль |
▲ $219 млн USD (2014) |
| Подразделения |
Текущие: |
| Дочерние компании |
Melange Pictures, LLC |
| Сайт |
[www.paramount.com/ www.paramount.com] |
Paramount Pictures Corporation (Парама́унт Пи́кчерз Корпорэ́йшен) — американская компания, которая занимается созданием и распространением фильмов. Расположена в Голливуде, штат Калифорния. Собственником компании «Paramount Pictures» является конгломерат «Viacom».
Компания была основана Адольфом Цукором в мае 1912 года и первоначально называлась «Famous Players Film Company». В 2012 г. отпраздновала 100-летний юбилей.
История
История компании «Paramount Pictures» начинается с мая 1912 года, когда была создана (англ. Famous Players Film Company). Основатель и один из первых киноинвесторов «Paramount Pictures» Адольф Цукор видел, что существующие кинотеатры привлекают в основном переселенцев из рабочего класса, поэтому вместе с партнёрами Дэниелом и Чарльзом Фроманами (англ. Daniel Frohman) и (англ. Charles Frohman) он решил открыть первый кинотеатр, показывающий художественные фильмы, который был бы ориентирован на средний класс за счёт того, что в картинах будут сниматься ведущие актёры того времени. К середине 1913 года «Famous Players Film Company» выпустила 5 картин и Цукор был на пути к успеху.
В том же году, другой, не менее честолюбивый продюсер Джесс Л. Ласки, на деньги взятые в долг у своего шурина Сэмюэла Голдфиша, открыл «Lasky Feature Play Company». В качестве первого наёмного работника компания «Ласки» приняла на работу театрального постановщика Сесиля Б. Де Милля, не имевшего на тот момент никакого опыта в кино. В качестве первого задания он должен был найти подходящее место в Голливуде, недалеко от Лос-Анджелеса для своего первого фильма «Муж индианки». Начиная с 1914 года, компания «Ласки» и студия «Famous Players» поручили распространение своих картин новой компании «Paramount Pictures». Основанная ранее, в том же 1914 году. владельцем нескольких кинотеатров в Юте Вильямом Ходкинсоном (англ. en:William Wadsworth Hodkinson), который купил и объединил в одну несколько мелких фирм, «Paramount Pictures» стала первым успешным кинодистрибьютором национального масштаба. До того момента фильмы распространялись лишь на территории одного штата или региона, что было не только неэффективно, но и невыгодно.
Вскоре амбициозный Адольф Цукор смог договориться с Ходкинсоном и Ласки и добился слияния своей компании «Famous Players», компании «Ласки» и «Paramount» в 1916 году. Вновь созданная компания «(англ. Famous Players-Lasky)» быстро развивалась: Ласки и его партнеры Голдфиш и Де Милль отвечали за производство, Хайрам Абрамс (англ. Hiram Abrams) отвечал за распространение кинопродукции, а Цукор занимался глобальными планами развития. Имея в качестве конкурентов в то время лишь компанию «First National», Famous Players-Lasky и их «Paramount Pictures» вскоре стали доминировать в своей области.
Цукор верил в кинозвёзд, более того одним из первых слоганов его компании был девиз «Famous Players in Famous Plays». Он подписывал договоры с самыми популярными артистами своего времени, среди которых были Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбэнкс, Глория Свенсон, Рудольф Валентино и Уоллес Рид. Имея в арсенале звёзд такой величины, «Paramount» смогла ввести такое понятие, как «(англ. block booking)», которое означало, что если владелец кинотеатра желает получить какой-либо фильм со звёздным составом, он должен приобрести для проката в своём кинотеатре в течение года и другие менее масштабные картины «Paramount». Подобная система взаимоотношений смогла, с одной стороны, выдвинуть «Paramount» на лидирующие позиции в бизнесе в 20-30-е гг. прошлого века, а с другой стороны, она позволила правительству преследовать компанию на основе антимонопольного законодательства в течение более чем 20 лет.
Основной движущей силой в успехе «Paramount» был Цукор. На протяжении 20-х гг. прошлого века он сумел построить кинотеатральную сеть, насчитывавшую более 200 экранов, управляя 2 кинопроизводственными студиями и стал одним из первых инвесторов в радио, получив 50 % акций во вновь созданной в 1928 году «Columbia Broadcasting System». Приобретя в 1926 году преуспевающую киносеть «(англ. Balaban & Katz)», он получил в распоряжение Барни Балабана (англ. Barney Balaban), который стал президентом «Paramount», и Сэма Катца (Sam Katz), управлявшего киносетью «Paramount-Publix». Также Цукор нанял независимого продюсера Б. П. Шульберга (англ. B. P. Schulberg) для управления студией «West Coast». В 1927 году компания «Famous Players-Lasky» сменила имя на «Paramount-Famous Lasky Corporation», а тремя годами позже, принимая во внимание важность киносети «Publix», была переименована в «Paramount-Publix Corporation».
Достаточно быстро Цукор сумел избавиться от своих прежних партнеров. Братья Фроманы, Ходкинсон и Голдфиш покинули компанию в 1917 году, в то время, как Ласки продержался до 1932 года, когда, будучи обвинённым в упадке «Paramount» в годы Великой депрессии, он был также уволен из фирмы. Постоянные действия Цукора направленные на расширение компании, и использование для покупок завышенных по своей стоимости акций «Paramount» в конечном итоге привели к тому, что в 1933 году компания получила статус должника, управляющего своим имуществом. Команда реформаторов, возглавляемая Джоном Хертцом (John Hertz) и Отто Каном (англ. Otto Kahn), оставила компанию нетронутой и чудесным образом оставила Цукора также на своем месте. В 1935 году Цукор получил почётный пост «заслуженного руководителя в отставке», а фактическим управляющим стал Барни Балабан. Когда компания сумела избежать банкротства, она уже была известна как «Paramount Pictures, Inc».
Как и раньше, фильмы компании «Paramount» продолжали акцентировать своё внимание на звёздах: в 20-х гг. это были Глория Свенсон, Рудольф Валентино. К 30-м гг. прошлого века звуковое кино выявило множество новых талантов: Марлен Дитрих, Мэй Уэст, Гэри Купер, Клодетт Колбер, Братья Маркс, Дороти Ламур, Кэрол Ломбард, Бинг Кросби, знаменитый аргентинский танцор танго Карлос Гардель и многие другие. В это время «Paramount» действительно можно было назвать фабрикой по производству кино, выпускавшей 60-70 картин в год. Таковы были выгоды от наличия огромной сети кинотеатров для проката своих картин и ранее упомянутой системы «block booking», с которой вынуждены были считаться другие киносети.
Мультипликационное подразделение «Paramount» также имело большой успех, благодаря двум основным персонажам: морячку Попаю и сексапильной брюнетке Бетти Буп. Киностудия «(англ. Fleischer Studios)» выпускала мультфильмы с обоими героями вплоть до 1942 года, когда «Paramount» реорганизовала компанию, назвав её «(англ. Famous Studios)», чтобы получить контроль над обеими линейками мультфильмов.
В 1940 г. «Paramount» согласилась с постановлением правительства о прекращении действия систем «block booking» и «pre-selling» (практика сбора денег авансом за прокат фильмов, которые находятся ещё на стадии производства). Хотя в результате подобных действий в компании произошло серьёзное сокращение расходов на производство, опустившее планку с 60 до 20 картин в год, тем не менее, имея новых звёзд Боб Хоуп, Алан Лэдд, Вероника Лейк, Полетт Годдар и Бетти Хаттон и астрономическое количество посетителей кинотеатров в военное время, «Paramount» и другие компании, владевшие комбинацией «киностудия-кинотеатр», зарабатывали больше, чем когда бы то ни было. Вот почему Федеральная Комиссия по Торговле (англ. Federal Trade Commission) и Министерство юстиции США решили вновь открыть дело против 5 компаний, владевших подобной комбинацией. Все это привело в итоге к тому, что в 1948 году было принято решение Верховного суда США, которое разрушило удивительное творение Адольфа Цукора и принесло конец классической голливудской системе киностудий.
Принимая во внимание падение посещаемости кинотеатров после Второй мировой войны, «Paramount» и другие кинокомпании боролись за сохранение численности своей аудитории. Однако рядом всегда находились Федеральная Комиссия по Торговле и Министерство юстиции, преследовавшие по заявлениям об ограничении свободы торговли. В конечном счёте дело было отправлено в Верховный суд и стало известно в истории как дело «США против Парамаунт» (англ. U.S. vs. Paramount Pictures, et al.). В мае 1948 года суд согласился с правительством, найдя признаки ограничения свободы торговли, и потребовал разделения производства и показа кино. Компания «Paramount» была разделена надвое: «Paramount Pictures Corporation» по-прежнему занималась производством кинопродукции, предназначенной в том числе и для показа в 1500-экранной киносети, переданной 31 декабря 1948 года в управление новоявленной компании «(англ. United Paramount Theaters)». Сеть кинотеатров Балабана и Катца также вошла в состав «UPT». Ныне торговая марка Балабана и Катца принадлежит историческому фонду Балабана и Катца. Обеспеченный деньгами и контролирующий лучшую городскую недвижимость, глава «UPT» Леонард Голденсон (англ. Leonard Goldenson) начал искать пути инвестирования средств, исключая из сферы своих интересов лишь производство кино. В феврале 1953 года он сумел приобрести компанию «ABC».
Компания «Paramount Pictures» являлась одной из первых приверженцев телевидения, ещё в 1939 году запустив в Лос-Анджелесе экспериментальную телевизионную станцию (позднее известную как «(англ. KTLA)» и станцию «(англ. WBBM-TV)» в Чикаго. Также компания инвестировала средства в новаторские «(англ. DuMont Laboratories)» и через них в «(англ. DuMont Television Network)». Однако из-за обострения антитрастового контроля со стороны государства после 1948 года «Paramount» принимала ограниченное участие в деятельности телевизионной сети, отказавшись спасти «DuMont» в середине 50-х гг. прошлого века, когда последняя и перестала существовать.
В связи с потерей киносети «Paramount Pictures» пришла в упадок: уменьшила затраты на производство картин, аннулировала контракты со звёздами и делала производство картин все более независимым. К середине 50-х гг. двадцатого века все большие имена покинули стены киностудии, один лишь Де Милль, находившийся в «Paramount» с 1913 года, продолжал делать кино в старом стиле. Как и некоторые другие киностудии, «Paramount» видела мало выгоды в сохранении своей фильмотеки. Поэтому, когда актёрское агентство «(англ. MCA)», оказывавшее большое влияние на политику «Paramount» в то время, предложило 50 миллионов долларов США (выплачиваемых частями в течение многих лет) за 750 картин, произведенных до 1948 года, на студии было решено, что это наилучшее из возможных для «Paramount» решений. В целях учёта антитрастового законодательства «(англ. MCA)» создала отдельную компанию «(англ. EMKA, Ltd.)», предназначенную для распространения купленных фильмов на телевидении. В дальнейшем в «MCA» было подсчитано, что в течение последующих 40 лет компания заработала более 1 миллиарда долларов на прокате картин, ранее считавшихся в «Paramount» бесполезными.
Мультфильмы и короткометражки производства «Paramount» перешли во владение различных телевизионных продюсеров, среди которых оказалось большинство мультфильмов и шоу, выпущенных до 1951 года, приобрела компания «(англ. U.M.&M. T.V. Corp.)» Мультфильмы про Попая были проданы «(англ. Associated Artists Productions)», «Супермен» отошёл к «Motion Pictures for Television», продюсерам ТВ-сериалов про этого супергероя. Остальные же мультфильмы, выпущенные в период 1950—1952 гг. были проданы фирме «(англ. Harvey Comics)». Большинство копий проданных мультфильмов (за исключением мультфильмов про Супермена и лент, проданных «Universal» были подвергнуты изменениям в своих начальных титрах, чтобы уничтожить следы своей связи с компанией «Paramount». (На картинах про Попая оригинальные строки с правами были оставлены.)
К началу 60-х гг. прошлого века будущее «Paramount» находилось под вопросом: рискованный кинобизнес был весьма шатким, киносеть была в далеком прошлом, инвестиции в «(англ. DuMont)» и платное телевидение на его ранних стадиях обернулись ничем. Даже основное здание «Paramount» на Таймс-сквер было продано для увеличения суммы наличных денег, равно как и станция «KTLA» (была продана Джину Отри (англ. Gene Autry) в 1964 году за баснословную по тем временам сумму в 12,5 миллионов долларов). Отец-основатель компании Адольф Цукор (родившийся в 1873 году), по-прежнему занимавший пост «заслуженного руководителя в отставке», называл главу киностудии Барни Балабана (родившегося в 1888 г.) не иначе как «мальчик». Столь престарелое руководство было не в состоянии угнаться за временем, и в 1966 году тонущая компания «Paramount» была продана промышленному конгломерату Чарльза Бладорна (англ. Charles Bluhdorn) «(англ. Gulf and Western Industries)». Бладорн немедленно внёс свой вклад в развитие киностудии, поставив фактически никому неизвестного продюсера Роберта Эванса (англ. Robert Evans) во главе производства. Несмотря на трудные времена, Эванс пробыл на студии 8 лет и возродил репутацию «Paramount», выпустив такие коммерчески успешные картины как «Странная парочка» «(англ. The Odd Couple)» (1968), «История любви» (1970), «Ребёнок Розмари» (1968) и «Китайский квартал».
Также корпорация «Gulf and Western Industries» в 1967 году приобрела у Люсиль Болл другую телевизионную студию «(англ. Desilu)» (часть киностудии «(англ. RKO Pictures)». Используя признанные зрителями сериалы «Звёздный путь: Оригинальный сериал» (Star Trek), «Миссия невыполнима» «(англ. Mission: Impossible)» (1966—1973) и «Мэнникс» «(англ. Mannix)» (1967—1975) как шаг в сетевом направлении, в конечном итоге «(англ. Paramount Television)» прославилась популярными получасовыми ситкомами. Роберт Эванс ушёл с поста руководителя производства в 1974 году, его преемник Ричард Силберт (англ. Richard Sylbert) оказался слишком слабым и утончённым для владельца «G+W» и к 1976 году на его место пришла новая, взращённая на ТВ команда: Барри Дилер (англ. Barry Diller) и его т. н. «killer-Dillers» помощники: Майкл Айснер, Джеффри Катценберг и Дон Симпсон (Don Simpson). Теперь сфера деятельности стала намного проще — «высококонцептуальные» картины наподобие «Лихорадки субботнего вечера» (Saturday Night Fever) (1977) и «Бриолина» (Grease) (1978). Учитывая своё телевизионное прошлое, Дилер (англ. Barry Diller) не переставал выдавать в совет директоров компании идею о создании четвёртой коммерческой ТВ-сети. Но ни совет директоров, ни Бладорн не соглашались. Не согласился и преемник Бладорна — Мартин Дэвис (Martin Davis). Когда Бладорн неожиданно умер, Дэвис продал все промышленные, горнодобывающие и другие подразделения «G+W» и переориентировал деятельность компании, сменив её имя на «Paramount Communications». Когда в 1984 году Дилер покинул стены «Paramount», он забрал свою идею о четвёртой ТВ-сети и перешёл в кинокомпанию «20th Century Fox», новый владелец которой Руперт Мёрдок, оказался более благодарным слушателем.
«Paramount Pictures» не имела никакого отношения к «(англ. Paramount Records)» до тех пор, пока в конце 60-х гг. не купила права на использование имени, но не каталога. Имя «Paramount» использовалось для саундтреков картин и некоторых альбомов поп-музыки из каталога студии «(англ. Dot Records)», которую «Paramount» приобрела в 1958 году. В 1974 году «Paramount» продала все свои звукозаписывающие активы компании «(англ. ABC Records)», которая в свою очередь в 1978 году продала их корпорации «(англ. MCA)».
В 80-90-е гг. прошлого века успешное продвижение «Paramount Pictures» на ниве «легкого» кино ещё более усилилось, породив такие хиты как «Танец-вспышка» (Flashdance) (1983), «Пятница, 13-е» (Friday the 13th), «Искатели потерянного ковчега» (Raiders of the Lost Ark) (1981) и его продолжения, «Полицейский из Беверли-Хиллз» (Beverly Hills Cop) (1984) + серия фильмов с комиком Эдди Мерфи и картины сериала «Звёздный путь» (Star Trek). Несмотря на то, что особое внимание уделялось коммерческому кино, время от времени на студии также появлялись серьёзные драматические картины «Атлантик-Сити» (Atlantic City) (1980), «Форрест Гамп» (Forrest Gump) (1994). В это период управление студией перешло из рук Айснера, Катценберга и Симпсона в руки Стэнли Яффе (англ. Stanley R. Jaffe)", Шерри Лансинг и, в конце 2005 года, Брэда Грея (Brad Grey). В это же время в коллекции картин «Paramount» в большей, чем обычно, степени стали появляться ремейки и телевизионные ленты по мотивам кинокартин (т. н. «Спин-офф». Хотя иногда они были коммерчески успешны, все же на студии было произведено крайне мало картин такого же уровня, который когда-то сделал «Paramount Pictures» лидером в области производства кино.
Благодаря появлению средств, полученных от продажи в середине 80-х гг. производственных подразделений концерна «G+W», «Paramount» приобрела целую сеть телевизионных станций и тематические парки «(англ. KECO Entertainment)», переименованные затем в «(англ. Paramount Parks)». В 1993 году развлекательный конгломерат «Viacom» предложил приобрести «Paramount», чем вызвал начало целой войны с Барри Диллером по покупке компании. В итоге «Viacom» победил, заплатив по итогам торгов 10 миллиардов долларов США за активы «Paramount». В 1995 году «Viacom» совместно с «United Television» запустили «United Paramount Network» (UPN), тем самым осуществив мечту Диллера 70-х гг. о ТВ-сети. В 1999 году «Viacom» выкупил долю «United Television» и передал бразды правления коммерчески неустойчивой сетью более стабильному своему подразделению «CBS».
В начале 2005 года частично из-за проблем в сфере телевизионного бизнеса, «Viacom» объявил о своем разделении на 2 компании. Разделение было завершено в январе 2006 года. По результатам разделения телевизионная и радиосеть «CBS», сеть радиостанций «Infinity (ныне CBS Radio)», подразделение «Paramount Television (ныне CBS Paramount Television)» и «UPN (ныне The CW Television Networkco», находящееся в совместном владении с конкурирующей компанией «Warner Brothers».) стали частью корпорации «CBS Corporation». А «Paramount Pictures» осталась вместе с «MTV», «(англ. BET)» и другими высокоприбыльными кабельными каналами корпорации «New Viacom».
Пройдя череду слияний и приобретений многочисленные ранние мультипликационные картины, короткометражки и художественные фильмы «Paramount» оказались у множества владельцев. Мультфильмы и короткометражки, которые были проданы в 1956 году компании «U.M.&M,» были затем вновь приобретены «Paramount» в результате покупки конгломератом «Viacom» компании "Republic Pictures. «EMKA/NBC» «Universal» владеют 750 вышедшими до 1948 года звуковыми картинами «Paramount», за исключением некоторых картин, оставшихся во владении «U.M.&M./NTA» или оставленных «Paramount» из-за других вопросов с правообладателями (например, лента «Чудо в Морганс-Крик» «(англ. The Miracle of Morgan’s Creek)» (1944)). Мультфильмы про Попая и Супермена находятся во владении «(англ. Turner Entertainment)» и «DC Comics», подразделений концерна «Time Warner». Права на остальные мультфильмы, которые были проданы «Harvey Comics» в 1951—1962 гг., принадлежат «(англ. Classic Media)». Права на распространение продукции собственного производства принадлежат «Paramount», пусть даже и разделённому надвое. Самой «Paramount Pictures» принадлежат права на кинопоказы, а распространением на телевидении ведает «(англ. CBS Paramount Television)» (в рамках лицензии CBS).
Компания «Paramount» является последней крупной киностудией, расположенной на территории Голливуда. Когда компания в 1927 году переехала в то место, где она сейчас находится, оно было центром киносообщества. С тех пор, бывший сосед «RKO» закрылся в 1957 году; «Warner Brothers» (чья студия на Бульваре Сансет была продана «Paramount» в 1949 г. в качестве дома для «KTLA») переехала в Бербанк в 1930 году; «Columbia Pictures» присоединилась к Уорнерам в Бербанке в 1973 году, а затем в 1989 вновь переехала в Калвер-сити; а группа «Pickford-Fairbanks-Goldwyn-United Artists», имея в архиве яркую историю, превратилась в пост-продакшн и звукозаписывающее подразделение «Warner», более известное просто как «(англ. StudioThe Lot)». Некоторое время полупромышленные окрестности вокруг «Paramount» находились в упадке, но теперь всё выглядит по-другому. Для множества посетителей недавно обновленная студия «Paramount» олицетворяет собой Голливуд, а тур по студии привлекает большое количество гостей.
11 декабря 2005 года «Paramount» объявила о приобретении компании «DreamWorks» за 1,6 миллиарда долларов США. Объявление было сделано председателем и исполнительным директором «Paramount Pictures» Брэдом Греем «(англ. Brad Grey)», который отметил, что увеличение количества картин, выпускаемых «Paramount», является «ключевой стратегической целью в восстановлении статуса компании „Paramount“ в качестве лидера в киноиндустрии». Данное соглашение не включает в себя подразделение «DreamWorks Animation SKG Inc.», наиболее выгодную часть компании «DreamWorks». Однако «Paramount» получила права на прокат и распространение прибыльных анимационных картин «DreamWorks», включающих в себя франшизу на Шрека (Shrek franchise). 1 февраля 2006 года было объявлено, что приобретение компании «DreamWorks» успешно завершено.
День сегодняшний
Американская компания, занимающаяся производством и распространением кинопродукции, Paramount Pictures Corporation расположена в Голливуде, штат Калифорния. В настоящее время эта компания является старейшей американской киностудией (более старой является лишь датская киностудия Nordisk Film, основанная в 1906 г.). Владельцем киностудии является медиа-конгломерат Viacom.
Избранные фильмы
| Год | Название |
|---|---|
| 1933 | Утиный суп |
| 1944 | Двойная страховка |
| 1953 | Римские каникулы |
| 1954 | Сабрина |
| 1956 | Война и мир |
| 1957 | Забавная мордашка |
| 1958 | Головокружение |
| 1961 | Завтрак у Тиффани |
| 1968 | Ребёнок Розмари |
| 1970 | Вилли Вонка и шоколадная фабрика |
| 1972 | Крёстный отец |
| 1974 | Крёстный отец 2 |
| 1975 | Три дня Кондора |
| 1976 | Марафонец |
| 1977 | Лихорадка субботнего вечера |
| 1978 | Бриолин |
| 1981 | Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега |
| 1980 | Пятница 13-е |
| 1983 | Поменяться местами |
| 1984 | Индиана Джонс и храм судьбы |
| 1986 | Данди по прозвищу «Крокодил» |
| 1988 | Поездка в Америку |
| 1988 | Голый пистолет |
| 1989 | Чёрный дождь |
| 1989 | Индиана Джонс и последний крестовый поход |
| 1993 | Фирма |
| 1994 | Форрест Гамп |
| 1995 | Сабрина |
| 1995 | Непристойное предложение |
| 1996 | Миссия невыполнима |
| 2007 | Трансформеры (фильм) |
| 2007 | Звёздная пыль (фильм) |
| 2008 | Железный человек (фильм) |
| 2011 | Супер 8 |
| 2014 | Интерстеллар |
Paramount Home Entertainment
Видеокомпания «Paramount Home Video» была основана в 1976 году и выпускала все фильмы данной компании по всей Северной Америке на Betamax и VHS, а к 1990-м годам — на Laserdisc. Также, данная компания выпускала мультфильм «Приключения Американского кролика» на VHS. За время существования компании заставки неоднократно менялись. В 1982—1986 годах оно также называлось Paramount Video.
Напишите отзыв о статье "Paramount Pictures"
Ссылки
- [www.paramount.com/ Официальный сайт компании]
- Paramount Pictures (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Paramount Pictures
Но голос ее заглушали голоса толпы.– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
