Patrologia Graeca
Поделись знанием:
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
| Греческая патрология | |
| Patrologia Graeca | |
 Титульный лист 35 тома «Греческой патрологии». Сочинения Григория Назианзина | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Страна: | |
| Язык оригинала: | |
| Издательство: |
Католическая типография Миня, XIV округ Парижа |
| Даты публикации: | |
Patrologia Graeca (Греческая патрология) — отредактированное собрание трудов Отцов Церкви и различных светских авторов, написанных на греческом койне и византийском языке. Состоит из 161 тома, напечатанных в 1857—1866 годах в Католической типографии Миня. Включает восточных Отцов и тех западных авторов, которые писали свои труды прежде, чем латинский язык стал преобладающим на Западе среди христиан в III веке, например ранние авторы, известные как Апостольские мужи, Послания Климента, Пастырь Гермы, Евсевий Памфил, Ориген, Василий Великий, Григорий Назианин, Григорий Нисский и так далее.
В реальности собрание содержит не 161 том, а 167 томов: 16-й и 87-й разделены на три части, а 7-й и 86-й — на две.
Первое издание содержит только латинские переводы оригиналов (81 том, 1856—1861). Второе издание содержит греческий текст с параллельным латинским переводом (166 томов, 1857—1866). Текст скомпонован так, что колонке текста на греческом языке соответствует на той же странице колонка латинского перевода. В случаях, когда греческий оригинал был потерян, как, например, произошло с некоторыми текстами Иринея Лионского, существующие греческие фрагменты помещены среди латинского текста. В одном случае оригинал сохранён только на сирийском языке и переведён на латинский. Очень часто информация об авторе также представлена на латинском языке.
Дорофей Схолариос добавил к изданию неполный список авторов и тем (Афины, 1879), а затем создал полное оглавление издания (Афины, 1883). В 1912 году Abud Fratres Garnier Editions опубликовало индекс томов Patrologia Graeca под редакцией Фердинандо Кавалеро.
Несмотря на недостатки и давность издания, Patrologia Graeca не потеряла своей значимости до настоящего времени. Хотя при подготовке издания рукописи не изучались, а перепечатывались уже существовавшие издания, но объединение зачастую малодоступных книг в одно собрание существенно облегчило работу учёных. При академическом цитировании Восточных Отцов Церкви принято указывать, что текст находится в данном издании (что обозначается аббревиатурой PG), номер тома и номер столбца издания.
Содержание
Список томов
Как и в Patrologia Latina, авторы (с несколькими исключениями) расположены в хронологическом порядке, охватывая период от самых ранних христианских авторов до времени падения Константинополя.
Доникейские авторы
- [books.google.ru/books?id=qxANpCDQIjIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 1]: Климент Римский,
- [books.google.ru/books?id=EQAb_OdbZiEC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 2]: Климент Римский, Послание Варнавы, Пастырь Гермы, Послание к Диогнету, анонимные Заветы 12 патриархов
- [books.google.ru/books?id=PwQRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 3]: Псевдо-Дионисий Ареопагит
- [books.google.ru/books?id=-_oUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 4]: Максим Исповедник (VII век) комментарий к Дионисию, Георгий Пахимер (XIV век) комментарий к Дионисию
- [books.google.ru/books?id=-AQRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 5]: Игнатий Антиохийский, Поликарп Смирнский, Эварист (папа римский), Александр I (папа римский), Сикст I, Телесфор (папа римский), Гигин (папа римский), Пий I, Аникет (папа римский), Сотер (папа римский), Елевферий (папа римский), Мелитон Сардийский, Папий Иерапольский, Кодрат Афинский, Аристид Афинский, Агриппа Кастор, Аристон Пелльский, Аполлинарий Клавдий, Егесипп, Пантен, Родон, Максим, епископ Иерусалимский, Поликрат Эфесский, Феофил Кесарийский, Серапион Антиохийский, Аполлоний Эфесский, Анонимные авторы (Ανώνυμοι), Виктор I (папа римский), Архэос, епископ Африканский.
- [books.google.ru/books?id=NZLYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 6]: Иустин Философ, Тациан, Афинагор Афинский, Феофил Антиохийский, Гермий
- [books.google.ru/books?id=pL7UAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 7 a]: Ириней Лионский
- [books.google.ru/books?id=7b7UAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 7 b]: Ириней Лионский
- [books.google.ru/books?id=BwcRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 8]: Климент Александрийский: «Протрептик, или увещание к эллинам», «Педагог», «Строматы» часть 1-4
- [books.google.ru/books?id=QAgRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 9]: Климент Александрийский: «Строматы» часть 5-8, «Кто из богатых спасётся», «Извлечения из произведений Феодота и так называемой восточной школы времен Валентина», «Извлечения из Пророков», фрагменты сочинений
- [books.google.ru/books?id=74S3-ku1oc4C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 10]: Зефирин, Гай Римский, Секст Юлий Африкан, Каликст I, Урбан I, Астерий Урбан, Понтиан (папа римский), Антер (папа римский), Фабиан (папа римский), Анатолий Лаодикийский, Феогност Александрийский, Пиерий, Малхион, Ипполит Римский, Григорий Чудотворец, Дионисий Александрийский, Макарий Великий, Архелай, епископ Месопотамский, Памфил мученик, Филеас Тмуитский, Феона Александрийский
- [books.google.ru/books?id=qAkRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 11]: Ориген: «Письмо к Юлию Африкану», «Письмо к св. Григорию Чудотворцу (еп. Неокесарийскому»), послания, фрагменты книги «Строматы», «О началах», «Увещание к мученичеству», «Против Цельса» и т. д.
- [books.google.ru/books?id=sLpDsFbzv2wC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 12]: Ориген: «Беседы на книги: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Книга Судей Израилевых, Иов», «Толкование Псалтыри»
- [books.google.ru/books?id=CsZ6ejlPQAgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 13]: Ориген: «Беседы на книги: Книга притчей Соломоновых, Песнь Песней, Исаия, Иеремия, Иезекииль, Осия, Евангелие от Матфея, Евангелие от Луки»
- [books.google.ru/books?id=NklFyxtsJoIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 14]: Ориген: «Беседы на книги: Евангелие от Иоанна, Деяния святых апостолов, Послание к Римлянам». фрагменты на «Беседы на книги: Послание к Галатам, Послание к Ефесянам, Послание к Колоссянам, Послание к Фессалоникийцам, Послание к Титу, Послание к Филимону, Послание к Евреям», «Филокалия»
- [books.google.ru/books?id=jGkLpByB8WIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 15]: Ориген: «Гексапла»
- [books.google.ru/books?id=T5sR8jwMcpMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 16 часть 1]: Ориген: «Гексапла» (Вторая книга Царств, Третья книга Царств, Четвёртая книга Царств, Первая книга Паралипоменон, Вторая книга Паралипоменон, Книга Иова, Псалтырь)
- [books.google.ru/books?id=81NHAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 16 часть 2]: Ориген: «Гексапла» (Книга притчей Соломоновых, Книга Екклесиаста, Песнь песней Соломона, Книга пророка Исаии, Книга пророка Иеремии, Плач Иеремии)
- [books.google.ru/books?id=Pad2hY30uWIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 16 часть 3]: Ориген: «Гексапла» (Книга пророка Иезекииля, Книга пророка Даниила, Книга Двенадцати пророков); «Философумена» (Философские мнения или обличение на все ереси)
- [books.google.ru/books?id=9wsRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 17]: Ориген: Spuria
- [books.google.ru/books?id=D-dkJipaJfMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 18]: Мефодий Олимпийский, Александр Ликопольский, Пётр Александрийский, Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский, Тит Бострийский, Феодор Мопсуестийский
IV век
- [books.google.ru/books?id=mm_6466Qj4MC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 19]: Евсевий Кесарийский: «Хроника» + два прибавления: «Samuelis Aniensis temporum usque suam ætatem ratio», «Veterum scriptorum opuscula chronologica et astronomica ex recensione D. Petavii»
- [books.google.ru/books?id=kgwRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 20]: Евсевий Кесарийский: «Церковная история», «Жизнь Константина», Oratio Constantini imperatoris ad sanctorum coetum, «Книга о палестинских мучениках», и т. д.
- [books.google.ru/books?id=GUQxs0HkbEUC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 21]: Евсевий Кесарийский: «Подготовка к Евангелию»
- [books.google.ru/books?id=XzbrUZXWLQ8C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 22]: Евсевий Кесарийский: Сочинения апологетические: «Доказательство в пользу Евангелия», «Против Гиерокла». Сочинения экзегетические: «Указатель для соглашения евангелий», «Ответ к Стефану и Марину о евангелии», «Извлечение из пророков о Христе», и т. д.
- [books.google.ru/books?id=yQlpwqdK-B4C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 23]: Евсевий Кесарийский: «Толкования на псалмы»
- [books.google.ru/books?id=YodWAAAAcAAJ&pg=PT329&dq=Contra+Marcellum&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjXsKWb-LjJAhUEiiwKHYczDQEQ6AEITDAH#v=onepage&q=Contra%20Marcellum&f=false PG 24]: Евсевий Кесарийский: «Толкования на псалмы», фрагменты «Толкования на книгу притчей Соломоновых», «Толкования на пророчества Исаии», фрагменты «Толкования на пророчества Даниила», «Толкования на Евангелие от Луки», фрагменты «Толкования на Послание к евреям»; «Богоявление», «На праздник Пасхи», «Против Маркелла», «Церковное богословие», двенадцать небольших сочинений (opuscule).
- [books.google.ru/books?id=_A0RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 25]: Афанасий Великий: «Слово на язычников», «Слово о воплощении Бога -Слова, и о пришествии Его к нам во плоти», «Изложение веры», «На слова: вся Мне предана суть Отцем Моим: и никто же знает, кто есть Сын, токмо Отец; и кто есть Отец, токмо Сын, и ему же аще волит Сын открыти», «Окружное послание», «Защитительное слово против ариан», «Послание о том, что Собор Никейский, усмотрев коварство Евсеевых приверженцев, определение своё против арианской ереси изложил приличным образом и благочестно», «О Дионисии, Епископе Александрийском, а именно, что он, как и Никейский Собор, думает противно арианской ереси, и напрасно клевещут на него ариане, будто бы он единомыслен с ними», «Письмо к Драконтию», «К Епископам Египта и Ливии — окружное послание против ариан», «Защитительное слово Афанасия пред царем Констанцием», «Защитительное слово, в котором Свт. Афанасий оправдывает бегство своё во время гонения, произведенного дуком Сирианом», «Послание к брату Серапиону (о смерти Ария)», «Послание к инокам», «Послание Афанасия к монахам повсюду пребывающим о том, что сделано арианами при Констанции (история ариан)»,
- [books.google.ru/books?id=f3XYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 26]: Афанасий Великий: «На ариан слово первое», «На ариан слово второе», «На ариан слово третье», «На ариан слово четвертое», «К Серапиону, епископу Тмуйсскому, послание 1-е. Против хулителей, утверждающих, что Дух Святый есть тварь», «К тому же епископу Серапиону послание 2-е. Против утверждающих, что Сын есть тварь», «К тому же епископу Серапиону послание 3-е. О Духе Святом», «К тому же епископу Серапиону послание 4-е. О святом Духе», «Послание о Соборах, бывших в Аримине италийском и в Селевкии исаврийской», «Свиток Афанасия, Александрийского Архиепископа, к Антиохийцам», «Послание к императору Иовиану», «Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах», «О явлении во плоти Бога Слова, и против ариан», послания к разным лицам, «Послание к подвизающимся в иноческой жизни» и т. д.
- [books.google.ru/books?id=YQ4RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 27]: Афанасий Великий: «Послание к Маркеллину об истолковании псалмов», «Предуведомление о псалмах», «Толкование на Псалмы», фрагменты: «Толкование на Иова», «Толкование на Песнь песней», «Толкование на Евангелие от Матфея», «Толкования на Евангелие от Луки», «Толкование на Первое послание к Коринфянам»
- [books.google.ru/books?id=5r0UAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 28]: Афанасий Великий: Dubia, Spuria
- [books.google.ru/books?id=OQ8RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 29]: Василий Великий: «Беседы на шестоднев», «Беседы на псалмы», «Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия»
- [archive.org/details/patrologicursus45migngoog PG 30]: Василий Великий: «Толкование на пророка Исаию» и т. д.
- [books.google.ru/books?id=ZhfZAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 31]: Василий Великий: «Беседы», Послания аскетического характера, Послания нравственного характера, и т. д.
- [books.google.ru/books?id=phQRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 32]: Василий Великий: «О Святом Духе к Святому Амфилохию, Епископу Иконийскому», и т. д.
- [books.google.ru/books?id=eb4UAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 33]: Кирилл Иерусалимский, Аполлинарий Лаодикийский, Диодор Тарсийский, Петр Александрийский, Тимофей Александрийский, Исаак бывший иудей
- [books.google.ru/books?id=GxURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 34]: Макарий Египетский, Макарий Александрийский
- [books.google.ru/books?id=ZhURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 35]: Григорий Назианзин: «Слова» (1-26)
- [books.google.ru/books?id=7BURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 36]: Григорий Назианзин: «Слова» (27-45)
- [books.google.ru/books?id=s30J5wrIBuoC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 37]: Григорий Назианзин, Василий Младший (епископ Кесарии, X век)
- [books.google.ru/books?id=1bQFAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 38]: Григорий Назианзин, Кесарий Назианзин
- [books.google.ru/books?id=tz4cSJa9HqMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 39]: Дидим Слепой, Амфилохий Иконийский, Нектарий
- [books.google.ru/books?id=enyn7D44nAoC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 40]: египетские Отцы: Антоний Великий, Пахомий Великий, Серапион Тмуитский, Исаия Отшельник, Орсисий, Авва Феодор, Астерий Амасийский, Немесий, Иероним Греческий, Серапион Антиохийский, Филон Карпасийский, Евагрий Понтийский
- [books.google.ru/books?id=CZtkTuuZxkgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 41]: Епифаний Кипрский: «Панарион» главы 1-64
- [books.google.ru/books?id=C4P5eFG6Yg4C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 42]: Епифаний Кипрский: «Панарион» главы 65-80
- [books.google.ru/books?id=1OWZTTARIA0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 43]: Епифаний Кипрский: «Анкорат», Нонн Панополитанский
- [books.google.ru/books?id=_3xC8MWWj68C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 44]: Григорий Нисский: «О жизни Моисея Законодателя», «О надписании псалмов», «Точное истолкование Екклезиаста Соломонова», «Изъяснение Песни песней Соломона», и т. д.
- [books.google.ru/books?id=koPZstTQD0IC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 45]: Григорий Нисский: «Опровержение Евномия», и т. д.
- [books.google.ru/books?id=06zDWrR9mY8C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 46]: Григорий Нисский: Догматические сочинения и т. д.
V век
- [books.google.ru/books?id=-G8Z2qXXjIEC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 47]: Иоанн Златоуст: Житие Иоанна Златоуста и различные похвальные слова в честь него; «Увещания к Феодору Падшему» (Увещание 1е,2е), «К враждующим против тех, которые привлекают к монашеской жизни» (Слово 1 — Слово 3), «О сокрушении» (Слово 1 — Слово 2), «К Стагирию подвижнику, одержимому демоном» (Слово 1 — Слово 3), «Слово к жившим вместе с девственницами», «Слово к девственницам, жившим вместе с мужчинами»
- [books.google.ru/books?id=Iy7pSZ3hIMIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 48]: Иоанн Златоуст: «Книга о девстве», «К молодой вдове», «Беседы О священстве» (слово 1 — Слово 6), «Беседа по рукоположении во пресвитера», «Против аномеев» (Слово 1 — Слово 12), «Рассуждение против иудеев и язычников», «Против иудеев» (слово 1 — Слово 8), «Слово о проклятии», «Слово на новый год», «О Лазаре» (Слово 1 — Слово 7), Spuria
- [books.google.ru/books?id=ZohFFexOpmYC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 49]: Иоанн Златоуст: Двадцать одна беседа к Антиохийскому народу, Два огласительных слова, Три беседы о бессилии дьявола, Девять бесед о покаянии
- [books.google.ru/books?id=vrLhjddZrioC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 50]: Иоанн Златоуст
- [books.google.ru/books?id=uynLYBTaihwC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 51]: Иоанн Златоуст: 25 Бесед на некоторые места Нового Завета
- [books.google.ru/books?id=ZxTRFqx9Y3sC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 52]: Иоанн Златоуст:
- [books.google.ru/books?id=rE6s64QHWcgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 53]: Иоанн Златоуст: «Беседы на Книгу Бытия» часть 1
- [books.google.ru/books?id=fWfTbyBHD6sC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 54]: Иоанн Златоуст: «Беседы на Книгу Бытия» часть 2, «Восемь слов на Книгу Бытия», «Пять слов об Анне», «Три беседы о Давиде и Сауле»
- [books.google.ru/books?id=g24dfHZzm_gC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 55]: Иоанн Златоуст: «Толкования на Псалмы», «Толкования на Псалмы», «Толкования на Псалмы» (Dubia), «Толкования на Псалмы» (Spuria)
- [books.google.ru/books?id=DG5FdYQEI20C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 56]: Иоанн Златоуст: «Толкование на пророка Исаию», «Беседы на слова пророка Исаии», «Беседа на слова пророка: Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия (Ис.45:7)», «Беседа на слова пророка Иеремии: Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим (Иер.10:23)», «Объяснение того, что неясность пророчеств о Христе, язычниках и отпадении иудеев полезна», «Еще о неясности Ветхого Завета и о человеколюбии Божиим, и о том, что не должно осуждать друг друга», «Толкование на пророка Даниила», «Беседа, сказанная в великой церкви, после того, как (епископ) сказал немного на Евангелие, на слова: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего (Ин.5:19)», «Беседа о Мелхиседеке», «Беседа против оставивших Церковь и ушедших на конские ристалища и зрелища», «Беседа на апостольские слова: знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие (2Тим.3:1)», «Беседа о совершенной любви, и о воздаянии по достоинству дел, и о сокрушении», «Беседа о воздержании», «Об утешении при смерти: Слово первое и Слово второе», «Обозрение книг Ветхого Завета», ….
- [books.google.ru/books?id=gUCHb4ThP84C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 57]: Иоанн Златоуст: «Толкование на Евангелие от Матфея» часть 1
- [books.google.ru/books?id=uPYP9iue3ucC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 58]: Иоанн Златоуст: «Толкование на Евангелие от Матфея» часть 2
- [books.google.ru/books?id=z09JD5utn_4C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 59]: Иоанн Златоуст: «Толкование на Евангелие от Иоанна», Spuria
- [books.google.ru/books?id=lHsQYhPAYZgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 60]: Иоанн Златоуст: «Толкования на Деяния святых апостолов», «Толкование на послание апостола Павла к Римлянам», Spuria
- [books.google.ru/books?id=CwDyK396wlwC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 61]: Иоанн Златоуст: «Толкование на Первое послание апостола Павла к Коринфянам», «Толкование на Второе послание апостола Павла к Коринфянам», «Толкование на послание апостола Павла к Галатам», Spuria
- [books.google.ru/books?id=E_gbZgKru-QC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 62]: Иоанн Златоуст: «Толкование на послание апостола Павла к Ефесянам», «Толкование на послание апостола Павла к Филиппийцам», «Толкование на послание апостола Павла к Колоссянам», «Толкование на Первое послание апостола Павла к Фессалоникийцам», «Толкование на Второе послание апостола Павла к Фессалоникийцам», «Толкование на Первое послание апостола Павла к Тимофею», «Толкование на Второе послание апостола Павла к Тимофею», «Толкование на послание апостола Павла к Титу», «Толкование на послание апостола Павла к Филимону», Spuria
- [books.google.ru/books?id=Zga4BQtGhXkC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 63]: Иоанн Златоуст: «Толкование на послание апостола Павла к Евреям»,….
- [books.google.ru/books?id=3UO958Gw-pQC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 64]: Иоанн Златоуст
- [books.google.ru/books?id=-ieFkWHbhgIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 65]: Севериан Гавальский, Феофил Александрийский, Палладий Еленопольский, Филосторгий, Аттик Константинопольский, Прокл Константинопольский, Флавиан Константинопольский, Марк Подвижник, Марк Диадох, Марк Диакон
- [books.google.ru/books?id=HhQV60ujhXgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 66]: Феодор Мопсуетский, Синезий Киренский, Арсений Великий
- [books.google.ru/books?id=WivbHxo0L-sC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 67]: Сократ Схоластик и Созомен
- [books.google.ru/books?id=5hrvsqzMt3oC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 68]: Кирилл Александрийский: «О поклонении и служении в Духе и истине» (17 книг)
- [books.google.ru/books?id=uZJBAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 69]: Кирилл Александрийский: Глафира, или искусные объяснения избранных мест из книги Бытия. Кн. 1-7; Исход, Левит, Чисел, Второзакония; Объяснение Псалмов; Фрагменты толкований на песнь Моисея, на песнь Анны, на пророков, на Песнь Песней.
- [books.google.ru/books?id=xU42_wNvtMQC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 70]: Кирилл Александрийский: Толкование на пророка Исаию. Отрывки толкования на Иеремию, Варуха, Иезекииля и Даниила.
- [books.google.ru/books?id=mleGEXfmC7UC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 71]: Кирилл Александрийский: Толкования на пророков Осию, Иоиля, Амоса, Авдия, Иону, Михея, Наума, Аввакума, Софонию, Аггея.
- [books.google.ru/books?id=1W2B6-N_yv0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 72]: Кирилл Александрийский: Толкования на пророков Захарию, Малахию. Отрывки толкования на Евангелие от Матфея и от Луки.
- [books.google.ru/books?id=ywsNQz1fTewC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 73]: Кирилл Александрийский: Толкования на евангелие от Иоанна
- [books.google.ru/books?id=g9FrjeaPlNUC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 74]: Кирилл Александрийский: Толкования на евангелие от Иоанна (продолжение), начиная от 10:18; Отрывки толкования на Деяния апостолов, на послания к Римлянам, к Коринфянам, к Евреям. Отрывки толкования на соборные послания Иакова, Петра, Иоанна, Иуды
- [books.google.ru/books?id=WdkAawkOcAgC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 75]: Кирилл Александрийский: «Θησαυρός» («Сокровище») — труд о Пресвятой Троице.
- [books.google.ru/books?id=7yMMAAAAIAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 76]: Кирилл Александрийский: пять книг против Нестория; Изъяснение «12 глав», изложенное в Ефесе, когда Святой Собор потребовал яснейшего изложения их. Защищение «12 глав». Защищение «12 глав» против Феодорита. Обращение к благочестивому и христолюбивому императору Феодосию. Апология в защиту христианства против императора Юлиана Отступника. Сочинение против антропоморфизма. На Святой Символ. Отрывки догматических сочинений
- [books.google.ru/books?id=EHHFYVtA7mYC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 77]: Кирилл Александрийский, Феодот Анкирский, Павел Эмесский, Акакий Верройский, Иоанн Антиохийский, Мемнон Эфесский, Акакий Мелитинский, Рабул Эдесский, Фирм Кесарийский, Амфилохий Сидский
- [books.google.ru/books?id=EbPW-lk3pfMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 78]: Исидор Пелусиот
- [books.google.ru/books?id=w4_YAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 79]: Нил Синайский
- [books.google.ru/books?id=AxkRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 80]: Феодорит Кирский: «Изъяснение трудных мест Божественного Писания по выбору (толкования на книги: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Судей, Руфь, 1-4 Царств, Паралипоменон)», «Толкование Псалтыри»
- [books.google.ru/books?id=wMYUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 81]: Феодорит Кирский: «Толкования на: Песнь Песней, Исайю, Иеремию, Иезекииля, Даниила и на 12 пророков»
- [books.google.ru/books?id=SoHiFUO9LLYC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 82]: Феодорит Кирский: «Толкование 14 посланий апостола Павла», «Церковная история», «История боголюбцев», «Слово о Божественной и Святой Любви»
- [books.google.ru/books?id=YZRBAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 83]: Феодорит Кирский: «Эранист или Полиформ», «Ἀποδείξεις διὰ συλλογισμῶν ὅτι ἄτρεπτος ὁ Θεὸς λόγος», «Басни еретиков, или история ересей, изложенная в пяти книгах», «О промысле», «„Врачевание предрассудков еллинских“ или „Познание Евангельской истины из еллинской философии“», «Против Несторием посеянного», «Троица», Послания, «Обличение двенадцати анафематств Кирилла» и т. д.
- [books.google.ru/books?id=rL_UAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 84]: Феодорит Кирский: О Феодорите пять диссертаций.
- [books.google.ru/books?id=ZZLYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 85]: Василий Селевкийский, Евфталий Александрийский, Иоанн Карпафийский, Эней Газский, Захарий Митиленский, Геласий Кизикский, Феотим, Аммоний Сакк, Андрей Самосатский, Геннадий Константинопольский, Кандид, Антипатр Бострский, Далмаций Кизикский, Тимофей Беритский, Евстафий Беритский.
VI век
- [books.google.ru/books?id=SpPYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 86a]: пресвитер Тимофей Константинопольский, Иоанн Максентий, Феодор Чтец, диакон Прокопий Тирский, епископ Феодор Скифопольский, пресвитер Тимофей Иерусалимский, Феодосий Александрийский, Евсевий Александрийский, Евсевий Эмесский, Гренентий Тафарский, константинопольский патриарх Епифаний, Исаак Ниневийский, Варсануфий Палестинский, инок Евстафий, император Юстиниан I, Агапит Диакон, Леонтий Византийский
- [books.google.ru/books?id=Q4sZAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 86b]: Леонтий Византийский, патриарх Ефрем Антиохийский, Павел Силенциарий, патриарх Евтихий Константинопольский, Евагрий Схоластик, Евлогий Александрийский, Симеон Стилит Младший, патриарх Захарий Иерусалимский, патриарх Модест Иерусалимский, аноним об осаде Иерусалима персами, Иовий, епископ Эрехтий Антиохийский, епископ Пётр Лаодикийский.
VII век
- [books.google.ru/books?id=luzEKLAk_VwC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 87a]: Прокопий Газский
- [books.google.ru/books?id=1zaGqVzIMosC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 87b]: Прокопий Газский
- [books.google.ru/books?id=CMHUAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 87c]: Прокопий Газский, Иоанн Мосх, Софроний Иерусалимский, инок Александр
- [books.google.ru/books?id=55TYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 88]: Козьма Индикоплевст, Константин Диакон, Иоанн Лествичник, Агафий Миринейский, епископ Григорий Антиохийский , Иоанн IV Постник, Авва Дорофей
- [books.google.ru/books?id=1oxV1dlsdrEC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 89]: Анастасий Синаит, Анастасий Антиохийский, Авва Анастасий Евтимийский, антиохийский патриарх Анастасий II (Патриарх Антиохийский), Антиох Савский
- [books.google.ru/books?id=8a0WAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 90]: Максим Исповедник
- [books.google.ru/books?id=NsPUAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 91]: Максим Исповедник, Фалассий Ливийский, Феодор Раифский
- [books.google.ru/books?id=xbmMDwf0zMMC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 92]: Пасхальная хроника
- [books.google.ru/books?id=p2Z6PmepRzIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 93]: Диакон Олимпиодор Александрийский, Исихий Синайский, епископ Леонтий Неапольский, Леонтий Дамаскский
VIII век
- [books.google.ru/books?id=x8AUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 94]: Иоанн Дамаскин: «Философские главы», «Точное изложение православной веры»
- [books.google.ru/books?id=7scUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 95]: Иоанн Дамаскин:
- [books.google.ru/books?id=vB4RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 96]: Иоанн Дамаскин, Иоанн Никейский, Иоанн VI, Иоанн Евбейский
- [books.google.ru/books?id=qiERAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 97]: Иоанн Малала (VI век), Андрей Критский, Илия Критский и Феодор Абукарский
- [books.google.ru/books?id=4LO33nBPHLkC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 98]: константинопольский патриарх Герман I, Косьма Иерусалимский, епископ Григорий Агригентский, Anonymus Becuccianus, диакон Панталеон Константинопольский, инок Адриан, диакон Епифаний Катанийский, инок Пахомий, инок Филофей, Тарасий Константинопольский
- [archive.org/details/patrologicursus60migngoog PG 99]: Феодор Студит
IX век
- [books.google.ru/books?id=ThZjmEY33xUC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 100]: константинопольский патриарх Никифор, диакон Стефан Константинопольский, Григорий Декаполийский, александрийский патриарх Христофор I, константинопольский патриарх Мефодий I, Георгий Никомидийский
- [books.google.ru/books?id=BiARAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 101]: константинопольский патриарх Фотий I
- [archive.org/details/patrologiaecurs11migngoog PG 102]: константинопольский патриарх Фотий I
- [books.google.ru/books?id=uDERAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 103]: константинопольский патриарх Фотий I: Библиотека
- [archive.org/details/patrologiaecurs128migngoog PG 104]: Фотий Константинопольский, Пётр Сикул, епископ Пётр Аргосский, Варфоломей Эдесский
- [books.google.ru/books?id=h_MUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 105]: Никита Пафлагонийский, Никита Византийский, Феогност Грамматик, аноним, Иосиф Песнописец
X век
- [archive.org/details/patrologiaecurs67migngoog PG 106]: Иосип, Никифор Философ, архиепископ Андрей Кесарийский, Арета Кесарийский, Иоанн Геометр, Косьма Веститор, Лев Патрикий, епископ Афанасий Коринфский, греческий аноним
- [books.google.ru/books?id=Ru4GAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 107]: император Лев Мудрый
- [books.google.ru/books?id=rLnUAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 108]: Феофан Исповедник, Неизвестный Автор, Лев Грамматик, Анастасий Библиотекарь
- [archive.org/details/patrologicursus12migngoog PG 109]: Продолжатель Феофана
- [books.google.ru/books?id=0PbQWfqUXfYC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 110]: Георгий Амартол
- [books.google.ru/books?id=jcYUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 111]: константинопольский патриарх Николай Мистик, архиепископ Новых Патр Василий, Василий Кесарийский, пресвитер Григорий Кесарийский, Иосиф Генезий, Моисей Сирский, Феодор Дафнопат, пресвитер Никифор Константинопольский, александрийский патриарх Евтихий Александрийский, Георгий Амартол
- [archive.org/details/patrologiaecurs82migngoog PG 112]: император Константин VII Багрянородный
- [archive.org/details/patrologiaecurs70migngoog PG 113]: Константин VII Багрянородный, Никон Критский, диакон Феодосий
- [archive.org/details/patrologicursus00migngoog PG 114]: Симеон Метафраст
- [archive.org/details/patrologiaecurs49migngoog PG 115]: Симеон Метафраст
- [archive.org/details/patrologicursus06migngoog PG 116]: Симеон Метафраст
- [archive.org/details/patrologicursus80migngoog PG 117]: Минологий Василия II, император Василий II, император Никифор II Фока, Лев Диакон, Ипполит Фивский, Иоанн Георгид, Игнатий Диакон, Нил Епарх, Христофор Протоасикритис, Михаил Амартол, Аноним, Суда
- [books.google.ru/books?id=j_QUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 118]: Экумений Триккский
- [books.google.ru/books?id=8_QUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 119]: Экумений Триккский, различные авторы (патриархи, епископы, другие) о греко-романском каноническом праве.
XI век
- [books.google.ru/books?id=R0N5AAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 120]: Аноним о жизни Нила Младшего, епископ Феодор Иконийский, Лев Пресвитер, Лев Грамматик, Иоанн Пресвитер, инок Епифаний Иерусалимский, константинопольский патриарх Алексий I, епископ Кизикский Димитрий Синкелл, Никита Хартофилакс, константинопольский патриарх Михаил Кируларий, епископ Самона Газский, архиепископ болгарский Лев Охридский, Никита Стефат, Иоанн Евхаитский, константинопольский патриарх Иоанн VIII Ксифилин, диакон Иоанн Константинопольский, Симеон Новый Богослов
- [archive.org/details/patrologiaecurs15migngoog PG 121]: Георгий Кедрин: «Хроника»
- [archive.org/details/patrologiaecurs61migngoog PG 122]: Георгий Кедрин, Иоанн Скилица, Михаил Пселл
- [books.google.ru/books?id=mL7UAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 123]: Феофилакт Болгарский: «Толкования Евангелий: от Матфея, Марка, Луки, Иоанна»
- [books.google.ru/books?id=lzURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 124]: Феофилакт Болгарский: «Толкования на послания апостола Павла: к Римлянам, к Коринфянам, к Галатам, к Эфесянам, к Филиппийцам, к Колоссянам, к Фессалоникийцам»
- [books.google.ru/books?id=9TURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 125]: Феофилакт Болгарский: «Толкования на послания апостола Павла: к Тимофею, к Титу, к Евреям»
- [books.google.ru/books?id=eTYRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 126]: Феофилакт Болгарский: «Толкования на послания апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды», «Толкования на пророков: Осию, Аввакума, Иону, Наума, Михея»
XII век
- [books.google.ru/books?id=mJHYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 127]: Никифор Вриенний, Константин Манассия, константинопольский патриарх Николай III, Лука VII Аббат Гроттаферрата, инок Никон Раифский, архиепископ Анастасий Кесарийский, Никита Серроний, инок Иаков Коккинобафский, Филипп Солитарий, инок Иов, архиепископ Миланский Гроссолан, Ирина Дукина, император Никифор III Вотаниат, Никита Сидский
- [books.google.ru/books?id=e-_s9MwiOL0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 128]: Евфимий Зигабен: «Толковая Псалтырь»
- [books.google.ru/books?id=JFkwAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 129]: Евфимий Зигабен: «Толковое Евангелие»
- [books.google.ru/books?id=25RBAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 130]: Евфимий Зигабен: «Догматическое всеоружие православной веры»
- [books.google.ru/books?id=sDcRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 131]: Евфимий Зигабен, Анна Комнина
- [books.google.ru/books?id=WY4zlPWl6KAC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 132]: Феофан Керамей, Нил Доксапатр, епископ Иоанн Антиохийский, император Иоанн II Комнин, Исаак католикос Великой Армении
- [books.google.ru/books?id=wLrUAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 133]: инок Арсений Филофейский, Алексий Аристин, константинопольский патриарх Лука Хрисоверг, Феориан Философ, Иоанн Киннам, император Мануил I Комнин, император Алексей I Комнин, император Андроник I Комнин, Феодор Продром
- [books.google.ru/books?id=5bqf317QSwAC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 134]: Иоанн Зонара: «Хроника»
- [archive.org/details/patrologiaecurs26migngoog PG 135]: Иоанн Зонара, константинопольский патриарх Георгий II Ксифилин, император Исаак II Ангел, Неофит Пресвитер, митрополит Эфесский Иоанн Хила, митрополит Николай Мефонский, Евстафий Фессалоникийский
- [archive.org/details/patrologiaecurs26hopfgoog PG 136]: Евстафий Фессалоникийский, Антоний Мелисский
XIII век
- [books.google.ru/books?id=YTkRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 137]: Феодор Вальсамон, Алексий Аристин, Иоанн Зонара: Толкования на каноны: святых апостол, Вселенских соборов, поместных соборов
- [books.google.ru/books?id=bl0wAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 138]: Феодор Вальсамон, Алексий Аристин, Иоанн Зонара: Толкования на каноны: поместных соборов (продолжение), толкования на каноны святых отцов; ответы Феодора Вальсамона патриарху Марку
- [archive.org/details/patrologiaecurs63migngoog PG 139]: митрополит Исидор Фессалоникийский, митрополит Фессалоникийский Никита Маронийский, епископ Иоанн Китрский, александрийский патриарх Марк III, Иона Хронограф, Никита Хониат
- [archive.org/details/patrologiaecurs90migngoog PG 140]: Никита Хониат, греческий аноним, архиепископ афинский Михаил Акоминат, епископ Феодор Аланский, епископ Феодор Андида, Мануил Ритор, диакон Панталеон Константинопольский, константинопольский патриарх Мануил I Харитопул, патриарх Герман II, митрополит Фессалоникийский Михаил Хумн, император Феодор I Ласкарис, Мефодий монах, патриарх Никифор II, Константин Акрополит, патриарх Арсений Авториан, Георгий Акрополит, Никифор Хумн, Александр IV, Сикст IV
- [archive.org/details/patrologiaecurs45hopfgoog PG 141]: Иоанн XI Векк, Константин Мелитиниот, Георгий Метохит
- [books.google.ru/books?id=yfQUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 142]: Григорий Кипрский, константинопольский патриарх Афанасий I, Никифор Влеммид
XIV век
- [archive.org/details/patrologiaecurs59migngoog PG 143]: Ефремий Хронограф, митрополит Феолипт Филадельфийский, Георгий Пахимер.
- [books.google.ru/books?id=szsRAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 144]: Георгий Пахимер, Феодор Метохит, Матфей Властарь
- [books.google.ru/books?id=anUyAQAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 145]: Матфей Властарь, Фома Магистр, Никифор Каллист Ксанфопул
- [books.google.ru/books?id=mpNBAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 146]: Никифор Каллист Ксанфопул
- [books.google.ru/books?id=rIe6FDUeeg8C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 147]: Никифор Каллист Ксанфопул, иноки Каллист и Игнатий Ксанфопул, константинопольский патриарх Каллист, Каллист Тиликуд, Каллист Катафигиот, инок Никифор, Максим Плануд
- [books.google.ru/books?id=zIe00bVtl6oC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 148]: Никифор Григора
- [books.google.ru/books?id=r9Y-w2AkEmAC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 149]: Никифор Григора, митрополит Фессалоникийский Нил Кавасила, Феодор Мелитиниот, Георгий Лапиф
- [books.google.ru/books?id=9Nw-ZMIR5NUC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 150]: Константин Арменопул, митрополит Филадельфийский Макарий Хрисокефал, константинопольский патриарх Иоанн XIV Калека, архиепископ Феофан Никейский, Николай Кавасила, Григорий Палама
- [archive.org/details/patrologiaecurs45migngoog PG 151]: Григорий Палама, Григорий Акиндин, Варлаам Калабрийский
- [books.google.ru/books?id=CD0RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 152]: Мануил Калека, Иоанн Кипарисиот, Матфей Кантакузин, синодальные и патриаршие каноны и законодательные акты различных патриархов (Иоанн XIII, Исайя I, Иоанн XIV Калека, Исидор I Вухирас, Каллист I, Филофей)
- [books.google.ru/books?id=dIrYAAAAMAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 153]: Иоанн Кантакузин
- [archive.org/details/patrologicursus14migngoog PG 154]: Иоанн Кантакузин, архиепископ Филофей Силимврийский, Димитрий Сидонский, инок Максим Хрисоверг
XV век
- [books.google.ru/books?id=_McUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 155]: Архиепископ Симеон Фессалоникийский
- [books.google.ru/books?id=Ax8RAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 156]: Мануил Хрисолор, Иоанн Канан, Мануил II Палеолог, Иоанн Анагност, Георгий Сфрандзи
- [books.google.ru/books?id=mo6fcvyI-N0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 157]: Георгий Кодин, историк Дука
- [books.google.ru/books?id=hBIT95lCqEsC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 158]: Михаил Глика, диакон Иоанн Адрианопольский, Исаия Кипрский, Иларион, Иоанн Аргиропул, константинопольский патриарх Иосиф II, Иов монах, Варфоломей де Яно Ордо Минорум, Николай Варвар, аноним о жизни Мехмеда II
- [archive.org/details/patrologiaecurs86migngoog PG 159]: Лаоник Халкокондил, Леонард Митиленский, Исидор Фессалоникийский, Иосиф Мефонский
- [books.google.ru/books?id=_qtZdqVuYNEC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 160]: константинопольский патриарх Григорий III Мамма, константинопольский патриарх Геннадий II, Георгий Гемист Плифон, Матфей Камариот, Марк Эфесский, папа Николай V
- [books.google.ru/books?id=VtbqwqLKlAIC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 161]: Виссарион Никейский, Георгий Трапезундский, Константин Ласкарис, Феодор Газа, Андроник Каллист
Напишите отзыв о статье "Patrologia Graeca"
Ссылки
- [azbyka.ru/tserkov/istoriya/bolotov_lektsii_po_istorii_tserkvi_06-all.shtml В. В. Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. 2. Книжные источники общего характера и их фундаментальные издания]
См. также
- Patrologia Latina — богословские труды на латинском языке (221 том).
- Patrologia Orientalis, включающая труды восточных богословов на сирийском, армянском и арабском языках. Была составлена уже после смерти Миня.
Литература
- [graeca.patristica.net/ Греческая Патрология в электронном виде (Jacques Paul Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca.)]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Patrologia Graeca
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
