Pentacon
Поделись знанием:
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Pentacon (нем. VEB Pentacon Dresden) — немецкая компания, производящая цифровые и плёночные фотоаппараты и принадлежности к ним, точную оптику и механику. Наиболее известная продукция — зеркальные фотоаппараты под марками Exakta, Pentacon и Praktica.
Содержание
История
- 1887 год — Основание мануфактуры «RichardHuetting» в Дрездене.
- 1896 год — Первый зеркальный фотоаппарат производства компании RichardHuetting & Sohn
- 1903 год — Выпуск зеркальной камеры с форматом пленки 9×9 см.
- 1906 год — Фирма Huetting стала самым крупным в Европе заводом-изготовителем фотокамер. Численность работников достигла 800 человек.
- 1919 год — Начало строительства нового завода под названием Ernemann AG. Хозяева — предприниматели Бено Торше и Пауль Гуте.
- 1923 год — Окончание строительства завода Ernemann AG и торжественное открытие возведенной там 48-метровой башни, которая и по сей день является символом продукции, выпускаемой под маркой «Praktica».
- 1924 год — Объектив Ernostar 1:1,8. Мировая новинка: камера ER-NOX с объективом Ernostar 1:2,0 — производство завода Ernemann AG
- 1926 год — Слияние четырёх крупнейших европейских заводов в единый концерн Zeiss-Ikon AG, компанию с огромной по тогдашним меркам численностью — 3400 человек.
- 1933 год — Выпуск камеры Exakta с размером кадра 4×6,5 см — производства Ihagee Kamerawerk Steenbergen & Co
- 1935 год — Выпущена первая в мире малоформатная двухобъективная зеркальная камера со встроенным экспонометром — Contaflex. Производство компании Zeiss-Ikon AG.
- 1936 год — Выпущена первая в мире малоформатная однообъективная зеркальная камера — Kine-Exakta. Производство компании Ihagee Kamerawerk Steenbergen & Co.
- 1945 год — Бомбежка английской авиацией Дрездена 13-14 февраля 1945 года нанесла огромный ущерб заводу, разрушив его на 70 %. Восстановление завода потребовало огромных средств и четырёх лет.
- 1949 год — Выпущена первая в мире малоформатная однообъективная зеркальная камера с креплением M42×1 — Praktica, сконструированная под руководством Зигфрида Бёма. Первая камера под торговой маркой Praktica. Выпуск первой малоформатной зеркальной камеры со встроенным пентапризменным видоискателем — Contax S. Производство компании MECHANIKZeiss Ikon VEB.
- 1950 год — очередная мировая новинка — Exakta Varex. Производство компании Ihagee Kamerawerk AG.
- 1952 год — начат выпуск камер семейства Praktina (модели Praktina, Praktina FX, Praktina IIA) с оригинальным байонетным креплением объектива, сменными видоискателями, приставным мотором и другими аксессуарами. Камеры «Практина» выпускались до 1960 г.
- 1956 год — ещё одна новинка — Praktica FX2 — первая в мире малоформатная зеркальная камера с приводом для «прыгающей» диафрагмы в объективе, Конструктор — Зигфрид Бём. Производство компании VEB Kamera-Werke Dresden-Niedersedlitz.
- 1959 год — в состав VEB Pentacon вошла компания VEB Reflekta-Kamerawerk Tharandt (бывшие Welta GmbH и Kamera-Werk C. Richter). Начало общего производства Dresdner Kamerabetriebe (Camera Manufacturing of Dresden) и VEB Kamera- und Kinowerke Dresden.
- 1964 год — слияние двух заводов в единое целое. Новое название концерна — «VEB Pentacon Dresden».
- 1965 год — предприятие VEB Pentacon Dresden выпустило фотоаппарат Praktica mat — первую в Европе малоформатную однообъективную зеркальную камеру c определением экспозиции через объектив (система TTL).
- 1969 год — Praktica LLC — первая в Европе зеркальная камера с TTL экспозамером на открытой диафрагме. Для камеры LLC и последовавших модификаций (VLC, PLC, EE) разработана серия объективов «Pentacon electric» с электрической передачей значений диафрагмы экспонометру камеры. Камера Praktica EE2 стала первой автоматической камерой в Европе с режимом приоритета диафрагмы. В 1978-79 гг. Praktica EE2 используется на космической станции «Салют-6».
- 1980 год — среднеформатная камера «Pentacon six» используется на орбитальном комплексе «Салют-6» в ходе технических экспериментов, посвященных изучению термической деформации.
- 1990 год — разработана последняя модель малоформатной зеркальной камеры Praktica BX20S. В ГДР модель выпускалась в июле-августе 1990 г., было собрано всего лишь 37 экземпляров — это самая редкая серийная Praktica. Аппарат интересен еще и тем, что страна производства на нем была промаркирована как «Made in Germany», хотя до официального объединения Германии оставалось еще 2 месяца.
- 1990 год — после объединения Западной и Восточной Германии было принято решение о ликвидации фирмы VEB Pentacon Dresden и создании на её основе фирмы Jos. Schneider Feinwerktechnik GmbH&Co[1].
- 1991 год — Основание фирмы Jos. Schneider Precision Mechanics GmbH & Co. KG
- 1992 год — Jos. Schneider Precision Mechanics GmbH&Co.KG продолжает использовать бренд Praktica для производства компактных и зеркальных камер, а также приборов точной механики и электроники.
- 1993 год — Начало разработки цифровой камеры. Начало разработки программируемой автоматики управления экспозицией для зеркальных камер. Начало разработки электронного видоискателя для зеркальных камер.
Выпуск новой зеркальной камеры с размером кадра 24×18 мм (72 кадра на плёнке).
Выпуск электронной датирующей крышки для зеркальной камеры ВX20.
- 1996 год — предприятие представило на выставке «Фотокина» Praktica ColorScan — фотокамеру для сканеров и устройство для экспонирования печатных плат на лазерной основе.
- 1998 год — представление на Photokina новой системы Scan 2000.
Приобретение прав на продажу и производство товаров под брендом Еxacta.
Серийное производство фотокамер и устройств для экспонирования печатных плат на лазерной основе.
У Jos. Schneider Precision Mechanics появилась дочерняя компания Pentacon GmbH, которой были переданы права на производство и продажу продукции Praktica и Exakta.
- 1999 год — дополнения к системе Scan2000 с моделями: с адаптерами для наиболее известных камер, объективы с креплением M39 для репродукции.
Доктор Ричард Ку подготавливает документы об истории компании Praktica и её продукции для японского телевидения.
Продажа 35-тысячной зеркальной камеры ВX20. Компания прекращает выпуск зеркальных камер и полностью переключается на выпуск цифровых и плёночных «компактных фотоаппаратов».
- 2000 год — отгрузка первых систем измерения, оборудованных специализированными профессиональными системами электронного отображения.
Завершение исследования совместно с институтом IKTS в Дрездене и производство первого керамического инструмента для улучшенного впрыскивания в инжекторы (объём производства 1000 единиц).
- 2001 год — начало серийного выпуска сканеров нового поколения под названием Scan 3000, основанных на быстром интерфейсе FireWire.
- 2003 год — начало разработки новой серии цифровых камер под названием «Luxmedia».
- 2004 год — выпуск цифровой камеры с 8× оптическим зумом из новой линейки Luxmedia .
- 2005 год — объём продаж по сравнению с 2004 годом увеличился почти на 20 %. Начата разработка сверхтонких цифровых фотоаппаратов с большим оптическим зумом и экраном 3 дюйма.
- 2006 год — выпуск модели Praktica DPix 530Z с «умной» системой фокусировки.
Начало разработки принципиально нового стабилизатора изображения для цифровых фотоаппаратов (предполагаемое завершение работы — конец 2007 года). Начало разработки сверхтонких фотоаппаратов со внутренним оптическим зумом (предполагаемая дата выпуска — середина 2007 года).
- 2007 год — выпуск модели Praktica Luxmedia 7403 — аппарат со внутренним оптическим зумом, экраном 3 дюйма и видеосъёмкой в формате DivX. Эта модель завоевала множество призов и стала одной из самых популярных в Европе в начале 2007 года.
В конце 2007 года резко выросла продажа фотоаппаратов Praktica после того, как польскому корреспонденту удалось запечатлеть костер, пламя которого в какой-то момент приняло форму фигуры покойного Иоанна Павла II.
- 2008 год — Pentacon начинает производство видеокамер (до этого фирма производила исключительно фотоаппараты). Участие в крупнейших фотовыставках в Германии и Тайване.
- 2009 год — Выпуск двух моделей телескопов с возможностью астросъёмки.
Начало массового выпуска новых моделей бюджетных фотоаппаратов. Обновление модельного ряда происходит каждые 3 месяца.
- 2010 год — Журнал Chip: Foto-Video Digital признал в апреле видеокамеру Praktica DVC 10.1 лучшей по соотношению цена-качество.
- 2011 год — Выход сразу нескольких интересных новинок: подводный фотоаппарат с видеосъёмкой DPix 5000WP, видеокамера со съёмкой в режиме 3D (DMMC-3D), компактный проектор с видеосъёмкой DMMC 10 и видеокамера с быстрой фокусировкой DVC 10.4.
- 2012 год — Начало производства камер с принципиально новой матрицей: BSI-CMOS. Ориентировочное начало продаж — конец 2012 года.
В ноябре 2012 года — участие в традиционной фотовыставке в Кельне.
- 2013 год — Выход фотоаппарата Luxmedia 18Z36C с характеристиками: матрица BSI-CMOS, 36-кратный оптический зум, вращающийся экран 3 дюйма, цветной электронный видоискатель, видеосъёмка в формате FULL HD, скоростная съёмка, ручная фокусировка, ISO 6400, панорамная съёмка и съёмка HDR, а также множество ручных и автоматических режимов съёмки. Эта модель по праву стала флагманом линейки аппаратов Praktica.
Напишите отзыв о статье "Pentacon"
Примечания
- ↑ Фотокурьер, 2005, с. 3.
Литература
- А. Шеклеин Корни любимой практики (рус.) // «Фотокурьер» : журнал. — 2005. — № 12 (108). — С. 3—7.
Ссылки
- [www.praktica-collector.de/ Pentacon GmbH]
- [www.praktica-users.com/index2.html Praktica-users.com. The definitive equipment listing for Prakticas on the internet]
- [www.praktica-collector.de/ Mike’s Praktica Collection]
- [praktica.planetaclix.pt/ Practica B]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||
Отрывок, характеризующий Pentacon
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
