Pentax K20D
Поделись знанием:
Pentax K20DPentax K20D
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
| Pentax K20D | ||
| ||
| Годы выпуска | 2008—2010 | |
| Тип | DSLR | |
| Матрица | CMOS-матрица APS-C (23,4×15,6 мм) Kf=1,54 | |
| Плотность пикселов | 4,0 Мп/см² | |
| Разрешение | 4672×3120 (14,6 мегапикселов) | |
| Объектив | Байонет: «упрощенный» Pentax KAF2 | |
| Затвор | Электронноуправляемый фокальный затвор вертикального действия с электромагнитным спуском | |
| Диапазон выдержек | 1/4000—30 с, B | |
| Предустановки экспозамера | Коррекция ±3 EV (с шагом 0,5 EV), ±2 EV (с шагом 0,3 EV) | |
| Режимы экспозамера | многосегментный, центрально-взвешенный, точечный | |
| Брекетинг экспозиции | 3 или 5 кадров в диапазоне ±0,3 EV, ±0,5 EV, ±0,7 EV, ±1,0 EV, ±1,3 EV, ±1,5 EV, ±1,7 EV или ±2,0 EV | |
| Зоны фокусировки | 11 точек | |
| Режимы автофокуса | TTL автофокусировка по методу фазовой детекции (SAFOX VIII), измерительный диапазон EV0- EV21, 11 зон фокусировки | |
| Серийная съёмка | 3 к/сек. Длина серии: до 38 JPEG, 14 Raw (PEF), 16 DNG. 20 к/сек. Длина серии: 115 JPEG с разрешением 1,6 мегапикселов | |
| Видоискатель | LiveView, зеркальный с несъемной пентапризмой, полем зрения 95 % и увеличением 0,95× | |
| Диапазон ISO | 100—6400, авто (изменения по 1/3, 1/2 или 1 EV) | |
| Фотовспышка | Встроенная P-TTL вспышка ВЧ=13 + горячий башмак | |
| Брекетинг вспышки | есть | |
| Баланс белого | авто, ручной, дневной свет, облачно, лампа накаливания, люминесцентное освещение (W, N, D), тень, вспышка, установка в градусах Кельвина (3 пользовательских варианта), точная подстройка баланса белого в авторежиме и предустановках | |
| Съёмка видео | нет | |
| Экран | TFT 2,7 дюйма 230 000 пикселов + ч/б | |
| Накопитель | SD/SDHC | |
| Габаритные размеры | 141,5×101×70 мм | |
| Вес | 715 г (без всего) 800 г (с аккумулятором и картой памяти) | |
| Питание | Литий-ионный аккумулятор D-LI50 | |
 Изображения на Викискладе
|
||
Pentax K20D — цифровой однообъективный зеркальный фотоаппарат японской компании Pentax, впоследствии — Hoya Corporation под маркой «Pentax». Оснащен 14-мегапиксельной CMOS-матрицей, разработанной совместно с компанией Samsung. Анонсирован 24 января 2008 года и позиционируется компанией как камера профессионального класса[1]. Вместе с Pentax K200D, это последняя камера DSLR, анонсированная Pentax до поглощения её Hoya Corporation, произошедшего в марте того же года. Выпускается в чёрном или серебристо-чёрном[2] пылевлагозащищённом корпусе.
Под маркой Samsung выпускается модель-клон Samsung GX-20, которая отличается от Pentax K20D только надписями, программным обеспечением, типом аккумулятора и слегка иным корпусом.
Основные отличия от предыдущей модели K10D
| Модель → Характеристика ↓ |
K10D | K20D |
|---|---|---|
| Матрица | ПЗС, 23,5×15,7 мм, 3872×2592 (10 Мп), Kf=1,53 | КМОП, 23,4×15,6 мм, 4672×3120 (14,6 Мп) Kf=1,54 |
| Максимальная серия | 9 кадров в Raw, ? кадров в DNG, неограничено в JPEG | 14 кадров в RAW, 16 кадров в DNG, 38 кадров в JPEG |
| Максимальная серия с пониженным качеством | - | Режим Lo: 2,3 к/сек JPEG (сжатие «Best») неограниченная серия. Режим Burst: 21 к/сек (1,6 MB JPEG) до 115 кадров |
| Разъем X-sync | Нет | Есть |
| Увеличение при просмотре отснятых кадров | 20× | 32× |
| Цветной монитор | 2,5", 210 000 пикс. | 2,7", 230 000 пикс. |
| Режим LiveView (визирование по монитору) | Нет | Есть, с возможностью 4- и 8-кратного увеличения |
| Установка чувствительности | ISO 100—1600 с шагом в 1, 1/2 или 1/3 EV | ISO 100—6400 с шагом в 1, 1/2 или 1/3 EV |
| Борьба с пылью на сенсоре | Встряхивание матрицы. Пылевлагозащищённый корпус | Встряхивание матрицы. Пылевлагозащищённый корпус. Сигнализатор о пылинках на матрице и помощник в их отыскании на сенсоре |
| Дефектные пикселы | Идентификация и ремаппинг дефектных пикселов | |
| Регулировка встроенного шумоподавителя для высоких значений чувствительности | Нет | Есть |
| Возможность настройки баланса белого для встроенного монитора | Нет | Есть |
| Режим «Dynamic range expansion» | Нет | Есть |
| Режим сравнения пары отснятых кадров | Нет | Есть |
| Возможность самостоятельной юстировки автофокуса под конкретный экземпляр объектива | С запоминанием параметров для 1 объектива[3] | С запоминанием параметров для 20 объективов |
- Вдвое увеличено количество снимков сделанных на одном заряде аккумулятора.
Напишите отзыв о статье "Pentax K20D"
Примечания
- ↑ [pentax.ru/catalogue/product/folder/1255487660101067/desc/ Цифровая фотокамера Pentax K20D на сайте официального представителя в РФ]
- ↑ [dc.watch.impress.co.jp/cda/parts/image_for_link/170591-10547-10-1.html Снимок чёрно-серебристого K20D] (яп.)
- ↑ В K10D самостоятельная юстировка производителем задумана не была, однако с помощью специальных утилит и ПК была возможность отъюстировать камеру под один конкретный экземпляр.
См. также
Ссылки
- [www.dpreview.com/reviews/pentaxk20d/ Обзор камеры на dpreview.com] (англ.)
- [pentax.ru/articlehtml/pr_K20D/qm-print-eq-1.htm Пресс-релиз камеры]
- [www.pentax.jp/english/support/man-pdf/k20d.pdf Руководство по эксплуатации] (англ.)
Цифровые зеркальные фотоаппараты Pentax
Ранние модели: EI-2000 (2000). Несерийные модели: MZ-D (2000), AP 50th Anniv. (2006) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Pentax K20D
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
