Аризона Койотис
Поделись знанием:
К:Хоккейные клубы, основанные в 1972 году
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
(перенаправлено с «Phoenix Coyotes»)
| Аризона Койотис | ||
| ||
| Страна: |  США
| |
|---|---|---|
| Регион: |  Аризона
| |
| Город: | Глендейл | |
| Основан: | 1972 | |
| Прежние названия: | «Виннипег Джетс» ВХА: 1972-1979; НХЛ: 1979-1996 Финикс Койотис 1996-2014 «Аризона Койотис» с 2014 года | |
| Домашняя арена: | Хила Ривер Арена (на 17 799) | |
| Цвета: | Кирпично-красный, песочный, чёрный и белый
| |
| Хоккейная лига: | НХЛ | |
| Дивизион: | Тихоокеанский
| |
| Конференция: | Западная | |
| Главный тренер: |  Дэйв Типпетт
| |
| Владелец: | Эндрю Бэрроуэй (51%), IceArizona AcquisitionCo., LLC (49%)
| |
| Генеральный менеджер: | Джон Чайка
| |
| Капитан: | Шейн Доан
| |
| Фарм-клубы: | Тусон Роадраннерс (АХЛ) Рапид-Сити Раш (ECHL) | |
| Победы в конференции: | нет | |
| Победы в дивизионе: | 1: (2011-12) | |
|
| ||
«Аризона Койо́тис»[1] (англ. Arizona Coyotes) — профессиональный хоккейный клуб, играющий в Национальной хоккейной лиге. Клуб базируется в городе Глендейл, штат Аризона, США.
Содержание
История
До 1996 года клуб выступал в Виннипеге под названием «Виннипег Джетс».
В конце 1990-х «Койотис», имея в составе таких хоккеистов, как Ткачук, Рёник, Нумминен, Твердовский, Хабибулин показывали хорошую игру в регулярных чемпионатах, но проигрывали в первых раундах розыгрыша Кубка Стэнли. «Анахайм», «Детройт», «Сент-Луис», «Колорадо» по очереди побеждали «Койотов» с 1997 по 2000 год.
Перед началом сезона 1999/2000 команда обменяла Твердовского в «Анахайм» и рассталась со старшим тренером Джимом Шонефельдом. Из-за разногласий по новому контракту весь сезон был вынужден пропустить бастовавший Николай Хабибулин. Несмотря на это «Койоты» во главе со своим новым тренером Бобби Фрэнсисом заняли шестое место в Западной конференции.
По ходу сезона 2000/01 у команды появилась новая группа владельцев во главе с Уэйном Гретцки, и после непопадания в плей-офф «Койотис» взяли курс на омоложение состава. Ткачука обменяли в «Сент-Луис», Хабибулина — в «Тампу Бэй», не был продлён контракт и с Рёником.
В сезоне 2001/02 клуб сенсационно вышел в плей-офф. Основная заслуга в этом принадлежала вратарю Шону Бурку, ставшему по результатам сезона одним из претендентов на звание лучшего игрока НХЛ. Два года спустя команда «скатилась» в число последних и, как следствие, старший тренер Бобби Фрэнсис потерял своё место.
С 2005 по 2009 год тренером клуба был Уэйн Гретцки, но под его руководством «Койоты» ни разу не смогли стать участниками Кубка Стэнли.
После ухода Уэйна Гретцки в 2009 году тренером клуба стал Дэйв Типпетт. Под его руководством в сезоне 2009/2010 команда впервые за восемь лет вышла в плей-офф, но в упорной борьбе уступила в первом раунде «Детройт Ред Уингз» со счётом 3-4 в серии.
В сезоне 2010/2011 «Финикс» второй год подряд вышел в плей-офф, но «Детройт Ред Уингз» вновь выбил «койотов» из розыгрыша Кубка Стэнли в первом раунде со счетом 0-4.
В сезоне 2011/2012 «Финикс» впервые в своей истории занял первое место в Тихоокеанском дивизионе, а в плей-офф дошёл до финала конференции, где в пяти матчах уступил будущему чемпиону «Лос-Анджелес Кингз» со счётом 1-4.
В сезонах 2012/2013 и 2013/2014 «койоты» не смогли попасть в плей-офф.
После того как в 2009 году клуб обанкротился и стал собственностью НХЛ, многократно сообщалось о возможном переезде франшизы в другой город. В июле 2013 года городской совет Глендейла одобрил сдачу домашней арены «койотов» в долгосрочную аренду фирме «Renaissance Sports and Entertainment». В августе 2013 года НХЛ продала команду группе компаний «IceArizona Acquisition Co LLC». Новые владельцы клуба подтвердили, что команда останется в Глендейле и будет переименована в «Аризону Койотис» с сезона 2014/2015[2]. Перед драфтом 2014 года команда официально сменила название. 12 октября 2014 года Эндрю Бэрроуэй — бизнесмен из Филадельфии, управляющий инвестиционным фондом, приобрёл 51 % акций клуба, став тем самым главным владельцем команды.
10 июня 2015 года городской совет Глендейла проголосовал за досрочное расторжение договора между городом и клубом об аренде арены, на которой выступают «койоты», что поставило под сомнение дальнейшее пребывание команды в городе[3]. В июле того же года, контракт между Глендейлом и «Койотис» был переподписан на новых условиях сроком на 2 года[4].
Статистика
Сокращения: И = сыгранные матчи в регулярном чемпионате, В = победы, П = поражения, ПО = поражения в овертаймах, О = очки, ЗШ = забитые шайбы, ПШ = пропущенные шайбы, РШ = разница шайб (+-), Рег. чемп. = место, занятое в указанном дивизионе по итогам регулярного чемпионата, Плей-офф = результат в плей-офф
| Сезон | И | В | П | ПО | О | ЗШ | ПШ | РШ | Рег. чемп. | Плей-офф |
| 2011-12 | 82 | 42 | 27 | 13 | 97 | 216 | 214 | +2 | 1, Тихоокеанский | выиграли в четвертьфинале конференции, 4:2 («Чикаго Блэкхокс») выиграли в полуфинале конференции, 4:3 («Нэшвилл Предаторз»), проиграли в финале конференции, 1:4 (Лос-Анджелес Кингз») |
| 2012-13 | 48 | 21 | 18 | 9 | 51 | 125 | 131 | -6 | 4, Тихоокеанский | не попали |
| 2013-14 | 82 | 37 | 30 | 15 | 89 | 216 | 231 | -15 | 4, Тихоокеанский | не попали |
| 2014-15 | 82 | 24 | 50 | 8 | 56 | 170 | 272 | -102 | 7, Тихоокеанский | не попали |
| 2015-16 | 82 | 35 | 39 | 8 | 78 | 209 | 245 | -36 | 4, Тихоокеанский | не попали |
Текущий состав
| Вратари | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
|---|---|---|---|
| 35 |
|
Луи Доминге | 6 марта, 1992 |
| 41 |
|
Майк Смит | 22 марта, 1982 |
| Защитники | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
| 2 | 
|
Никлас Гроссманн | 22 января, 1985 |
| 4 | 
|
Збынек Михалек | 23 декабря, 1982 |
| 5 |
|
Коннор Мёрфи | 26 марта, 1993 |
| 21 |
|
Джейми Макбэйн | 25 февраля, 1988 |
| 23 |
|
Оливер Экман-Ларссон 
|
17 июля, 1991 |
| 26 |
|
Майкл Стоун | 7 июня, 1990 |
| 28 |
|
Джарред Тинорди | 20 февраля 1992 |
| 33 |
|
Алекс Голигоски | 30 июля, 1985 |
| 34 |
|
Клас Дальбек | 6 июля, 1991 |
| 44 |
|
Кевин Коннотон | 23 февраля, 1990 |
| Нападающие | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
| 8 | 
|
Тобиас Ридер | 10 января, 1993 |
| 10 |
|
Энтони Дюклэр | 26 августа, 1995 |
| 11 |
|
Мартин Ганзал
|
20 февраля, 1987 |
| 12 |
|
Брэд Ричардсон | 4 февраля, 1985 |
| 14 |
|
Джо Витале | 20 августа, 1985 |
| 15 |
|
Бойд Гордон | 19 октября, 1983 |
| 16 |
|
Макс Доми | 2 марта, 1995 |
| 17 |
|
Радим Врбата | 13 июня, 1981 |
| 19 |
|
Шейн Доан 
|
10 октября, 1976 |
| 25 |
|
Райан Уайт | 17 марта, 1988 |
| 32 |
|
Тайлер Гауде | 4 апреля, 1993 |
| 40 |
|
Алекс Тангуэй | 21 ноября, 1979 |
| 48 |
|
Джордан Мартинук | 25 июля, 1992 |
| 63 |
|
Дэйв Болланд | 5 июня, 1986 |
| 88 |
|
Джейми Макгинн | 5 августа, 1988 |
Неиспользуемые номера
- 7 — Кит Ткачук, крайний нападающий (1991—2001). Выведен из обращения 23 декабря 2011 года.
- 25 — Томас Стин, крайний нападающий (1981—1995). Выведен из обращения 6 мая 1995 года.
- 27 — Теппо Нумминен, защитник (1988—2003). Выведен из обращения 30 января 2010 года.
- 97 — Джереми Рёник, центральный нападающий(1996—2001). Выведен из обращения 11 февраля 2012 года.
- 99 — Уэйн Гретцки, центральный нападающий (1979—1999). Выведен из обращения во всей НХЛ 6 февраля 2000 года.
Индивидуальные рекорды
- Наибольшее количество очков за сезон — Теему Селянне — 132 (76+56 в 1992-93)
- Наибольшее количество заброшенных шайб за сезон — Теему Селянне — 76 (1992-93)
- Наибольшее количество результативных передач за сезон — Фил Хаусли — 79 (1992-93)
- Наибольшее количество штрафных минут за сезон — Тай Доми — 347 (1993-94)
- Наибольшее количество очков, набранных защитником за один сезон — Фил Хаусли — 97 (18+79 в 1992-93)
- Наибольшее количество сыгранных игр среди вратарей в регулярных чемпионатах: Илья Брызгалов (2007-2011) — 257
- Наибольшее количество минут, проведенных на поле в регулярных чемпионатах, среди вратарей: Илья Брызгалов (2007-2011) — 15 071 мин 14 сек
- Наибольшее количество побед среди вратарей в регулярных чемпионатах: Илья Брызгалов (2007-2011) — 130
- Наибольшее количество «сухих» игр в регулярном сезоне — Николай Хабибулин (1998-99), Илья Брызгалов (2009-10) и Майк Смит (2011-12) — по 8
- Наибольшее количество «сухих» игр в регулярных чемпионатах — Илья Брызгалов (2007-2011) — 21
- Наибольшее количество сыгранных игр среди вратарей в Кубке Стэнли: Николай Хабибулин (1996-1999) — 18
- Наибольшее количество побед среди вратарей в Кубке Стэнли: Майк Смит (2011-2012) — 9
- Наибольшее количество «сухих» игр в плей-офф в сезоне — Майк Смит (2011-2012) — 3
- Наибольшее количество минут, проведенных на поле в плей-офф в сезоне, среди вратарей: Николай Хабибулин (1998-99) — 448 мин 34 сек
- Наибольшее количество минут, проведенных на поле в Кубке Стэнли, среди вратарей: Николай Хабибулин (1996-1999) — 1059 мин 45 сек
Напишите отзыв о статье "Аризона Койотис"
Примечания
- ↑ Возможно также написание «Койотс». Официальный сайт НХЛ на русском использует написание «Койотиз»
- ↑ [www.nhl.com/ice/ru/news.htm?id=679755 У «Финикса» новые владельцы]. NHL.com/ru
- ↑ [rsport.ru/hockey/20150611/838588676.html Клуб НХЛ "Аризона" подаст иск на 200 миллионов долларов против города Глендейл - СМИ]
- ↑ [www.championat.com/hockey/article-227091-obzor-glavnykh-sobytij-dnja.html Обзор главных событий дня]
Ссылки
- [coyotes.nhl.com/ Официальный сайт] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||
</div> </div>
Отрывок, характеризующий Аризона Койотис
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
