Ель голубая
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
(перенаправлено с «Picea pungens»)
| Ель голубая | ||||||||
| Научная классификация | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Международное научное название | ||||||||
|
Picea pungens Engelm. | ||||||||
| Ареал | ||||||||
|
| ||||||||
| Охранный статус | ||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вызывающие наименьшие опасенияIUCN 2.3 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/42333 42333 ] | ||||||||
| ||||||||
Ель голуба́я, или Ель колю́чая (лат. Pīcea pūngens ) — дерево; вид рода Ель.
Содержание
Распространение и среда обитания
Естественный ареал вида — запад Северной Америки от юго-востока штата Айдахо на юг через штаты Юта и Колорадо до Аризоны и Нью-Мексико.
Произрастает на высотах 1750—3000 м. Чаще всего растёт в горных долинах вдоль рек и ручьёв, где почва более влажная[1][2].
Вид весьма распространён, охранный статус оценивается как с наиболее низкой угрозой (LC).
Ботаническое описание
Ель голубая — вечнозелёное хвойное дерево высотой 25—30 м, редко до 46 м. Диаметр ствола — до 1,5 м. Кора тонкая, чешуйчатая. Крона узкоконическая у молодых деревьев, у старых деревьев становится цилиндрической.
Хвоя длиной 15—30 мм, ромбической формы в сечении. Цвет иголок от серовато-зелёного до ярко-голубого[1][2].
Шишки слабо цилиндрические, длиной 6—11 см и шириной в закрытом состоянии 2 см, в раскрытом состоянии до 4 см. Цвет шишек от красноватого до фиолетового, зрелая шишка светло-коричневая. Семена чёрные, длиной 3—4 мм со светло-коричневым крылом длиной 10—13 мм[1][2].
 |
 |
| ||||||||
Слева направо: кора; молодые шишки; зрелая шишка
| ||||||||||
Хозяйственное значение и применение
Часто используется как декоративное растение.
Является деревом-символом штатов Юта и Колорадо.
Селекция
В условиях низких зимних температур ель голубая приживается плохо, семян почти не даёт. И. П. Ковтуненко в результате 15-летней работы определил, что свежие еловые и сосновые шишки, в которых быстро развивается гриб, являются питательной средой для выращивания сеянцев ели голубой. За разработку метода выращивания ели голубой из семянК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3091 день] Ковтуненко был удостоен Сталинской премии 1952 года[3]. Сеянцы ели голубой, выращенные по методам Ковтуненко, высажены у Кремлёвской стены в Москве, на Мамаевом кургане, у стен Брестской крепости.
Сорта и формы
- f. glauca. Под этим названием подразумеваются все дикорастущие или находящиеся в культуре сеянцы, не подвергшиеся селекции, с более или менее голубоватым оттенком хвои. Селектированные и названные клоны, образуют группу сортов «Glauca».
- 'Glauca globosa'. Получена в 1937 году у Ант Клуиса из семян. В настоящее время широко распространена. Карликовая форма, вначале слегка рыхлая и неравномерная, позже полузакруглённая и очень плотная, до 1 м высотой и 1,5 м шириной. Данных по максимальным размерам нет. Годовые побеги 5—8 см длиной. Иголки слегка серповидные, бело-голубые, 10—12 мм длиной, 1 мм толщиной, с каждой стороны по 3—4 устьичных линии.
- 'Glauca pendula'. Форма искривлённая или строго прямая; нижние сучья косо свисающие, вышестоящие сучья сначала горизонтальные, позднее чаще висячие. Иголки, как у вида, но серебристо-серые, иногда голубовато-серые, серповидные. Ввезена в 1895 году Костером и компания (Боскоп). Очень разнообразная форма, возможны различные клоны.
- 'Glauca procumbens'. Карликовая форма, кустистая, широкораскидистая, неравномерная. Сучья часто перегнутые. Хвоя, как у 'Koster'.
- 'Glauca prostrata'. Карликовая форма, плоско лежащая на земле. Взрослые растения около 2 м в диаметре при высоте около 40 см[4].
- 'Misty Blue' (syn.: 'Glauca' Misty Blue). Большое дерево с красивой конической кроной, в возрасте 15 лет высота 5—7 м. Иглы жёсткие, от голубовато-зелёного цвета, колючие[5].
- 'Filip's Blue Compact'. Сорт найден в 2003 году среди сеянцев. Реализуется с 2005 года. Крона компактная, иголки блестящие, зелёно-голубые[6].
- 'Frieda' F. Etzelstorfer (Австрия), 2000. Карликовый сорт, в ширину больше, чем в высоту. Хвоя серо-голубая. Сорт получен из сеянцев и назван именем жены оригинатора[7].
- 'Hermann Naue'. Карликовый сорт. Крона плоскошаровидная, плотная. Размеры в возрасте 10 лет: 60 × 80 см, максимальный диаметр кроны 1—2 м. Старые растения принимают форму широкого конуса. Ветви очень толстые, жёсткие. Хвоя серо-синевато-зелёная. У достаточно молодых растений наблюдается образование многочисленных шишек, в начале они имеют красный цвет, позже становятся светло-коричневыми. Хорошо переносит летнюю засуху. Хорошо растёт как на чернозёмных почвах степной зоны, так и на торфяных почвах севера. Может расти на сухих песчаных, а также на избыточно влажных каменистых почвах. Зоны морозостойкости от 4 до более тёплых[8][9].
Напишите отзыв о статье "Ель голубая"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Farjon, A. Pinaceae. Drawings and Descriptions of the Genera. — Koeltz Scientific Books, 1990. — ISBN 3-87429-298-3.
- ↑ 1 2 3 Flora of North America: [www.efloras.org/florataxon.aspx?flora_id=1&taxon_id=233500912 Picea pungens]
- ↑ Пшибиев А. С. [archivesjournal.ru/?p=1789 Обзор некоторых личных фондов к знаменательным датам]. Архивы и общество (8 августа 2011). Проверено 17 января 2012. [www.webcitation.org/65BHL8Y8W Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Крюссман Г. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/krjussman1986_hvojnye.djvu Хвойные породы] / Пер. с нем. — М.: Лес. пром-сть, 1986. — С. 111—112. — 256 с. — 7500 экз. — ISBN 3-489-60222-6.
- ↑ [marcpolostrow.mafirma.pl/index.php?strona=6&id_kat=89 Świerk kłujący]. Krzewów Ozdobnych MarcPol. Проверено 8 апреля 2014.
- ↑ [www.edwinsmitsconifers.com/filip.asp De Filip Collection] на сайте Boomkwekerij Edwin Smits
- ↑ [pinuslibrary.ru/Picea/Picea-pungens-Frieda_623.html Picea pungens 'Frieda']. Библиотека хвойных растений. Проверено 15 декабря 2013.
- ↑ [pinuslibrary.ru/Picea/Picea-pungens-Hermann-Naue_630.html Рicea pungens 'Hermann Naue']. Библиотека хвойных растений. Проверено 27 февраля 2014.
- ↑ [www.zszp.pl/?id=207&rco=Picea+pungens+%27Hermann+Naue%27 Picea pungens 'Hermann Naue']. Związek Szkółkarzy Polskich Wszelkie Prawa Zastrzeżone. Проверено 27 февраля 2014.
Литература
- Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1934. — Т. I / ред. тома М. М. Ильин. — С. 150. — 302 + XVI с. — 5000 экз.</span>
Ссылки
- [flower.onego.ru/conifer/picea_p.html ЭДСР. Ель колючая]
Отрывок, характеризующий Ель голубая
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
