Planxty

Planxty
Жанр	Фолк-рок Кельтский рок Ирландская народная музыка
Годы	1972 — 1976 1978 — 1983 2003 —
Страна	Ирландия Ирландия
Город	Дрихад-Нуа, графство Килдэр
Язык песен	Ирландский Английский
Лейбл	Shanachie Records Tara Music Polydor Records
Состав	Кристи Мур Донал Ланни Энди Ирвин Лиам О'Флинн
Бывшие участники	Джон Мойнихэн Мэтт Моллой Билл Уэлан Пол Брэди

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Planxty — ирландская фолк-рок-группа, основанная в 1972 году Кристи Муром (вокал, акустическая гитара, бойран), Доналом Ланни (гитара, бузуки), Энди Ирвином (вокал, бузуки, мандолина, колесная лира, губная гармоника) и Лиамом О'Флинном (ирландская волынка, вистл). Кроме них в составе группы в разное время выступали Джон (Джонни) Мойнихэн (Johnny Moynihan, вокал, бузуки, 1974 год), Мэтт Моллой (Matt Molloy, флейта, конец 1970-х), Билл Уэлан (Bill Whelan, клавишные, 1979 год) и Пол Брэди (Paul Brady, вокал, гитара, клавишные, вистл, 1974-1976).

Группа исполняла ирландскую народную музыку, которая благодаря музыкантам стала необычайно популярной, а также стала одной из значимых групп в истории кельтского рока. Участники Planxty имели сольные проекты, а отношения внутри коллектива были напряженные. В 1976 году группа распалась, но два года спустя участники объединились вновь. В 1983 году группа прекратила своё существование. Однако спустя 20 лет, в 2003 году было объявлено о воссоединении оригинального состава Planxty. На счету возрожденной группы концертник «Live 2004» и концерт 2005 года. Больше, на настоящий момент, группа не выступала.

Название

Есть несколько вариантов происхождения названия «Planxty». Это слово часто используется в произведениях ирландского арфиста и поэта Турлуха О'Кэролана и используется как показатель уважения к той или иной персоне, например «Planxty Irwin», что можно передать как «уважаемый» Ирвин. Название группы было заимствовано именно отсюда, а произведения О'Кэролана и другие произведения ирландского народного творчества будут определять творческое направление группы. Согласно другой версии, название группы — это искаженное ирландское «Sláinte» - тоста, который означает «Будьте здоровы!» (или Доброго здоровья!). Другая версия заключается в том, что слово не ирландского, а латинского происхождения и образовано от глагола plangere, что означает «бить», «ударять».

Есть еще ряд версий. По одной из них Planxty происходит от ирландского выражения «phlean an tí», что означает «из такого-то дома (в значении рода)». Есть предположение, что слово пришло из периода конца XVI — начала XVII века, когда исполнение песен на ирландском в Англии было запрещено, и слово Planxty служило для сокрытия истинной личности композитора, исполнявшего запрещенного произведение. Еще одна версия гласит, что слово происходит от средневекового латинского плача «Planctus».

Слово «planxty» использовал Джеймс Джойс в романе «Поминки по Финнегану» в 1939 году.

История

К моменту основания группы, Кристи Мур уже имел опыт музыкальной деятельности. В 1969 году он выпустил альбом Paddy on the Road, разошедшийся тиражом всего в 500 экземпляров. Через два года он начал работу над новым альбомом, для записи которого пригласил своего школьного друга Донала Ланни, тоже уже имевшего опыт в музыке. Ланни привел своего партнера по музыкальному дуэту Энди Ирвина, также к работе был подключен Лиам О'Флинн, который успел поработать сессионным музыкантом и у Мура и у Донала. В 1972 году Мур выпустил второй альбом «Prosperous», получивший своё название благодаря поселку, где был записан.

Вскоре после этого музыканты, участвовавшие в записи альбома объединяются в группу CLAD (аббревиатура имен участников: Christy-Liam-Andy-Dónal), а еще некоторое время спустя, участники решают назваться в духе ирландского эпоса — Planxty. 18 января 1972 года был записан первый сингл группы. Вскоре группа появилась на The Late Late Show, шоу на главном канале страны RTE. А уже в марте группа дала первое выступление — 30 минут на шоу «The Mugs Gig». Вскоре группа начала исполнять свои произведения на всю страну. Первым крупным сценическим выступлением группы стало её выступление на открытии концерта Донована в Голуэе. Ни группа, ни публика не знали, чего ожидать от этого концерта, но в итоге, выступление Planxty завершилось большим успехом. Энди Ирвин впоследствии вспоминал, что не видя лиц людей из-за яркого света прожекторов, он думал, что они, судя по крикам, находятся на грани бунта, и лишь спустя несколько минут музыкант осознал, что толпа бесилась от восторга. На открытии этого концерта Planxty исполнили песню Raggle Taggle Gypsie, которая также вошла в их дебютный альбом с одноименным названием «Planxty» (1973 год).

Первый сингл группы «Three Drunken Maidens» был выпущен лейблом The Ruby Production, принадлежавшем менеджеру группы Десу Келли. Песня заняла 7 место в ирландских чартах. А следующий, The Cliffs of Dooneen, выпущенный в этом же году, но уже известной британской компанией Polydor, поднялся на 3 место. В 1973 году вышли два студийных альбома группы: «Planxty» и «The Well Below the Valley», а в 1974 — «Cold Blow and the Rainy Night» (с участием Джонни Мойнихэна). С этими альбомами группа гастролировала по Европе (Ирландия, Великобритания, Франция, Германия, Испания, северная Европа).

В конце 1975 года из-за назревших противоречий группа распалась. Воссоединение произошло в 1978 году, а на следующий год был выпущен альбом «After the Break» («После перерыва»). После этого были записаны The Woman I Loved So Well (1980) и Words & Music (1983). После этого группа объявила о своем распаде вновь.

В 2003 году Падди Догерти, владелец отеля Royal Spa в Лисдоонварне (Графство Клэр) и организатор местного музыкального фестиваля инициировал воссоединение группы. 11 октября 2003 группа выступила с программой перед 200 слушателями в отеле. Результаты концерта убедили группу продолжать деятельность. Прошли концерты в Дублине, Белфасте, и графстве Клэр в 2004 году, тогда же был записан «живой» альбом «Live 2004». В январе 2005 группа дала концерт в Лондоне. На данный момент это было последнее выступление Planxty.

В 2006 году Headline Publishing Group выпустила книгу «The Humours of Planxty» — биографию группы, написанную журналистом Лигзом О'Туллом. Ранее О'Тулл работал над документальным фильмом о группе.

Состав

Оригинальный состав (1972-1973, 1981-1982, 2003-2005):

• Кристофер Эндрю "Кристи" Мур (род. 7 мая 1945) — вокал, акустическая гитара, бойран, клавишные, тексты песен
• Донал Ланни (род. 10 марта 1947) — бузуки, вокал, синтезатор, гитара
• Эндрю Кеннеди "Энди" Ирвин (род. 14 июня 1942) — вокал, бузуки, мандолина, губная гармоника, лира
• Лиам О'Флинн (род. 15 апреля 1945) — ирландская волыка, вистл

Все основатели группы были так или иначе знакомы друг с другом и с творчеством друг друга. Ланни и Мур учились в одной школе, причем первый учил последнего игре на гитаре. Впервые все четверо стали работать вместе только на записи альбома Кристи Мура в 1971 году. В этом («золотом») составе группа выпустила два сингла, оба они поднялись очень высоко в музыкальных чартах и 2 полных студийных альбома. Однако, в 1973 году группу покинул Донал Ланни, образовавший собственный проект The Bothy Band.

Место Ланни в группе занял Джонни Мойнихэн. Таким образом, второй состав (июль 1973-октябрь 1974) представлял собой четверку Мур, Мойнихэн, Ирвин и О'Флинн. В таком составе был записан один альбом. В октябре 1974 года группу покинул Мур, решивший вернуться к сольной карьере, он и группа расстались по дружески. Место Мура в группе занял Пол Брэди, а руководство перешло к Ирвину. Третий состав: Ирвин, Мойнихэн, Брэди, О'Флинн действовал в 1974-1975 годах, после чего группа распалась, а все её участники занялись сольными проектами.

Тем не менее, бывшие участники Planxty продолжали постоянно сталкиваться друг с другом на различных музыкальных фестивалях и площадках. В конечном итоге, это привело к воссоединению группы в 1978 году в оригинальном составе, к которому присоединился Мэтт Моллой, образовав четвертый состав (Мур-Ланни-Ирвин-О'Флинн-Моллой), выпустивший в 1979 году альбом After the Break, впрочем после этого Моллой покинул Planxty, однако, приглашенный Хиллом и Линнэйном затем вернулся.

В 1980 году с группой стали работать Ноэль Хилл, играющий на концертине и скрипач Тонни Линнэйн. Вместе с ними в группу вернулся Моллой, а также клавишник Билл Уэлан. В таком расширенном пятом составе (Мур, Ланни, Ирвин, О'Флинн, Моллой, Хилл, Линнйэн, Уэлан) был записан альбом «The Woman I Loved So Well».

После записи альбома группа снова в привычном четырехчастном составе начала турне, но позже к ней присоединились уже участвовавший в деятельности группы Уэлан, а также молодой скрипач Ноллэйг Кэйси. При этом, группа давала концерты как вшестером (последний шестой состав:оригинальный + Уэлан и Кэйси), так и в классическом составе. 24 августа 1982 года классическая четверка Planxty дала свой последний концерт на Национальном Стадионе в Дублине. Шестой состав оказался более продуктивным. Вшестером Planxty дали ряд концертов в Дублине (18-23 октября 1980), каждый из которых записывался на пленку, в 1981 году был издан известный сингл Timedance, а в 1982 году был записан последний студийный альбом группы.

К этому времени в группе уже произошел раскол: Мур и Ланни образовали собственный проект и вскоре покинули группу. Ирвин решил сохранять Planxty, пригласив Джона Келли, Арти МакГлинна (гитара) и Долорес Кин (вокал), лидирующая позиция перешла к Уэлану. Впрочем, этому составу было не суждено сыграть. Planxty 1983 года уже не был Planxty в полном смысле слова. Весной 1983 года группа окончательно распалась.

Воссоединилась группа в 2003 году в классическом составе.

Влияние

На группу, и на Кристи Мура, в частности, очень повлияло творчество «ирландского путешественника» Джона "Джако" Райли (1926—1969), песню которого «The Gyspy Laddie» (или «Raggle Taggle Gypsy») Planxty впоследствии исполнили. Именно эту песню группа исполнила на открытии концерта Донована, с чего началась популярность Planxty. Еще одну песню Рэйли, балладу «Lord Baker» Мур исполнит на записи последнего альбома «Words & Music».

На творчество Planxty также повлияли работы Турлуха О'Кэролана, знаменитого ирландского поэта и арфиста. Из его произведений было взято название группы. Строки поэта попали в текст первого сингла Planxty. Часть музыки Турлуха стала известна группе благодаря творчеству композитора Шона О Риады и его группы Ceoltóirí Chualann, исполнявшей традиционную ирландскую музыку.

Дискография

Студийный альбомы

• 1973 — Planxty
• 1973 — The Well Below the Valley
• 1974 — Cold Blow and the Rainy Night
• 1979 — After the Break
• 1980 — The Woman I Loved So Well
• 1982 — Words & Music

Концертные (живые) альбомы

• 1987 — The Best of Planxty Live (записан по результатам выступлений в Дублине 18-23 октября 1980 года бывшим менеджером группы Кевином Флинном)
• 2004 — Live 2004

Сборники

• 1976 — The Planxty Collection (издан в период первого распада)
• 1984 — Planxty Arís (издан после второго распада)

Синглы

• 1972 — Three Drunken Maidens / Sí Beag, Sí Mór (7 место в чартах Ирландии)
• 1972 — The Cliffs of Dooneen / Yarmouth Town (3 место)
• 1981 — Timedance / Nancy Spain
• 1981 — Timedance / DJ Version
• 1983 — I Pity the Poor Immigrant / The Irish Marche

Литература

• Irvine, Andy Aiming For The Heart - Poetic Songs From Ireland, Heupferd Musik, 1988, ISBN 3-923445-01-6
• O'Toole, Leagues The Humours of Planxty, Hachette Books Ireland, 2006, ISBN 0-340-83797-7
• Planxty (songbook), 1976
• Moore, Christy One Voice - My Life In Song, Hodder & Stoughton, 2002, ISBN 0-340-76840-1, ISBN 978-0-340-76840-2

Отрывок, характеризующий Planxty

Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.