Porsche

Porsche AG
Тип	Акционерное общество
Листинг на бирже	FWB: [www.boerse-frankfurt.de/EN/index.aspx?pageID=35&ISIN=DE000PAH0038 PAH3]
Основание	1931
Основатели	Фердинанд Порше
Расположение	Германия Германия: Штутгарт
Ключевые фигуры	Вольфганг Порше Маттиас Мюллер
Отрасль	Автомобилестроение
Продукция	Автомобили
Оборот	€7,79 млрд (2010 год)
Число сотрудников	12 722 человека
Материнская компания	Volkswagen Group с 2012 года
Сайт	[porsche.com .com]

К:Компании, основанные в 1931 году

Porsche AG (произносится По́рше, полное наименование Porsche Aktiengesellschaft) — немецкая автомобильная компания, основанная известным конструктором Фердинандом Порше в 1931 году. Штаб-квартира и мануфактура находится в Штутгарте, Германия. Основным акционером компании является род Порше. Porsche является самой высокодоходной автомобильной компанией в мире (в пересчёте на прибыль от каждой проданной машины). В 2010 году автомобили Porsche были признаны самыми надёжными в мире. В России подразделение Porsche возглавляет доктор Томас Штэрцель.

Деятельность Porsche

Компания выпускает спортивные автомобили класса «люкс», а также внедорожники. Производство Porsche в значительной мере кооперируется с Volkswagen. Бок о бок с участием в автоспорте ведётся работа над совершенствованием конструкции автомобиля (и его узлов) как такового: в разные годы были разработаны синхронизаторы механической КПП, автоматические КПП с возможностью ручного переключения (впоследствии — с кнопками переключения на руле), турбонаддув для серийного автомобиля, турбонаддув с изменяемой геометрией крыльчатки турбины в бензиновом двигателе, электронно-управляемая подвеска и так далее.

50,1 % акций компании принадлежат компании Porsche Automobil Holding SE, с декабря 2009 г. 49,9 % акций принадлежат Volkswagen AG. Porsche — публичная компания, часть её акций обращается на Франкфуртской фондовой бирже и во всемирной электронной системе Xetra. Крупные пакеты акций принадлежат семьям Порше и Пиех. Президент и главный управляющий компании с 1993 года — Венделин Видекинг. Выручка компании за 2009/2010 финансовый год составила 7,79 миллиардов евро, что является для компании абсолютным рекордом за всю историю. За этот же отчётный период продано 81 850 автомобилей, а произведено — 89 123.

Также компания уже в течение длительного времени ведёт активную деятельность по организации спортивных клубов (клубы Porsche есть во многих странах Европы и Америки) и соревнований среди различных классов своих машин, регулярно проводятся несколько кубковых соревнований. Этому направлению её деятельности посвящена компьютерная игра Need for Speed: Porsche Unleashed.

Логотип

Эмблема фирмы представляет собой герб, несущий в себе следующую информацию: чёрно-красные полосы и оленьи рога являются символами германской земли Баден-Вюртемберг (столица Баден-Вюртемберг — город Штутгарт), а надпись «Porsche» и гарцующий жеребец в центре эмблемы напоминают о том, что родной для марки Штутгарт был основан как конная ферма в 950 году. Автором логотипа является Франц Ксавьер Раймшписс (нем. Franz Xaver Reimspieß). Впервые логотип появился в 1952 году, когда марка вышла на рынок США, для лучшей узнаваемости. До этого на капотах автомобилей просто была надпись «Porsche». Но логотип компании - щит с чёрно-красными полосами. Внутри щита нарисован герб Штутгарта и сверху герба написано слово "STUTTGART", а сверху щита надпись "PORSCHE"

• Wappen Volksstaat Württemberg (Farbe).svg

  Герб королевства Вюртемберг (1922 - 1933)

• Coat of arms of Stuttgart.svg

  Герб Штутгарта

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Логотип Porsche

История

1931—1948: От задумок к серийному производству

К моменту выпуска первого автомобиля под своим именем Фердинанд Порше успел накопить немалый опыт. Основанное им 25 апреля 1931 года предприятие Dr. Ing. h.c. F. Porsche GmbH под его началом уже успело поработать над такими проектами, как 6-цилиндровый гоночный Auto Union и Volkswagen Käfer, ставший одним из самых продаваемых автомобилей в истории. В 1939 году, был разработан первый автомобиль компании — Porsche 64, который стал прародителем всех будущих Porsche. Для постройки этого экземпляра Фердинанд Порше использовал многие компоненты от Volkswagen Käfer.

В течение Второй Мировой компания занималась выпуском военной продукции — штабных автомобилей и амфибий. Фердинанд Порше принимал участие в разработке германских тяжёлых танков «Тигр».

В декабре 1945 года он был арестован по обвинению в военных преступлениях и помещён в тюрьму, где провёл 20 месяцев. В то же время его сын Фердинанд (краткое имя Ферри) Антон Эрнст решает начать выпуск собственных автомобилей. В Гмюнде Ферри Порше, вместе с несколькими знакомыми инженерами, собрал прототип 356-го с мотором в базе и алюминиевым открытым кузовом, и начал подготовку к его серийному производству. В июне 1948 года этот экземпляр был сертифицирован для дорог общего пользования. Как и 9 лет назад, тут вновь были использованы агрегаты от Volkswagen Käfer, включая 4-цилиндровый мотор воздушного охлаждения, подвеску и коробку передач. У первых серийных машин было принципиальное отличие — двигатель перенесли за заднюю ось, что позволило удешевить производство и освободить пространство для двух дополнительных мест в салоне. Спроектированный кузов обладал очень хорошей аэродинамикой — C_x равнялся 0,29. В 1950 году компания вернулась в Штутгарт.

1948—1965: Первые шаги

С момента возвращения в Штутгарт все кузовные панели изготавливались из стали, от алюминия отказались. Завод начинал с купе и кабриолетов и 1100-кубовых моторов с отдачей всего в 40 сил, но скоро выбор расширился: к 1954 году продавались версии 1100, 1300, 1300A, 1300S, 1500, и 1500S. Конструкция постоянно улучшалась: объём и мощность двигателей продолжили свой рост, появились дисковые тормоза на всех колёсах и синхронизированная КПП, были предложены новые варианты кузовов — хардтопы и родстеры. Агрегаты от Volkswagen постепенно заменялись на собственные. Например, в период выпуска серии 356А (1955—1959) уже можно было заказать двигатель с четырьмя распредвалами, двумя катушками зажигания, и другими оригинальными компонентами. Серию А сменила B (1959—1963), а её — C (1963—1965). Общий объём выпуска всех модификаций составил немногим более 76 тысяч.

Параллельно создавались модификации для гонок (550 Spyder, 718 и др.).

В 1951 году Фердинанд Порше в возрасте 75 лет скончался от сердечного приступа — его здоровье было подорвано пребыванием в тюрьме.

1963—1976: взлет 911-го и падение 914-го

В конце 1950-х был изготовлен прототип Porsche 695. У руководства компании на этот счёт не было единого мнения: 356-й успел заработать себе хорошую репутацию, поэтому для небольшой семейной фирмы Porsche переход на новую модель был связан с повышенным риском. Но конструкция образца 1948 года устаревала всё быстрее и резервов для её обновления почти не оставалось. Поэтому в 1963 году на автосалоне во Франкфурте был представлен Porsche 911. Основные моменты в конструкции остались теми же (заднее расположение оппозитного мотора и задний привод), но это уже был современный спортивный автомобиль с классическими линиями кузова в духе Porsche 356. Автором дизайна стал Фердинанд Александр «Бутци» Порше, старший сын Ферри Порше. Первоначально вместо индекса «911» должен был использоваться другой — «901». Но комбинация из 3 цифр с нулём посередине уже была зарезервирована за Peugeot. Автомобиль стал называться 911, но цифры 901 никуда не исчезли: так стали называть 911 модель по внутризаводской номенклатуре (1964—1973).

Мотор в первые 2 года выпуска был один — 2-литровый 130-сильный. В 1966 году на конвейер встала модификация Targa (разновидность открытого кузова со стеклянной крышей); после окончания в 1965 году выпуска кабриолетов 356-й серии, они как таковые не появлялись в модельном ряду компании вплоть до 1982 года. В конце 60-х колёсную базу машины увеличили и стали оснащать моторы увеличенного объёма механическим впрыском. Вершиной эволюции 901-х стали «боевые» модификации Carrera RS 2.7 и Carrera RSR начала 1970-х. Слово Carrera появилось в названии спортивных версий 356 в середине 1950-х — так увековечили память о победе в гонке Каррера Панамерикана 54-го года, после которой марка получила широкую известность в Северной Америке.

В конце 1960-х была запущена в серию ещё одна новая модель — Porsche 914. В то время, компании Volkswagen понадобилось добавить в модельный ряд какой-нибудь спортивный автомобиль, а Porsche требовался преемник модели 912 (удешевлённый 911-й с мотором от 356-го). Поэтому было решено объединить усилия, и в 1969 году начался выпуск автомобиля под названием VW-Porsche 914, центральномоторной Targa с 4- и 6-цилиндровыми моторами. Детище альянса не оправдало ожиданий — довольно необычная внешность и неудачная маркетинговая политика (из-за «смешанного» названия VW-Porsche) негативно отразились на продажах. Всего за 7 лет выпуска было изготовлено около 120 тысяч таких машин.

1972—1981: Правление Эрнста Фюрманна

В 1972 году юридический статус фирмы сменился с партнёрства с ограниченной ответственностью на открытую (публичную). Dr. Ing. h.c. F. Porsche KG перестала быть семейным предприятием, и теперь называлась Dr. Ing. h.c. F. Porsche AG; семья Порше утратила непосредственный контроль над делами компании, однако доля капитала в ней у Ферри и его сыновей значительно превышала долю семьи Пиех. После реструктуризации Ф. А. Порше с братом Гансом-Петером основал компанию Porsche Design, выпускающую эксклюзивные очки, часы, велосипеды и другие престижные вещи. Внук Ф. Порше, Фердинанд Пиех, перешёл в Audi, а затем в Volkswagen, где впоследствии стал генеральным директором концерна.

Первым руководителем компании, который был не из семьи Порше, стал Эрнст Фюрманн, до этого работавший в отделе разработки двигателей. Одно из первых его решений на новой должности — замена 911-й серии спорткаром классической компоновки (передний двигатель — задний привод) — моделью 928 с 8-цилиндровым мотором. При его правлении на конвейер был поставлен ещё один переднемоторный автомобиль — Porsche 924. После дебюта на автосалоне в Париже 1974 года модификации Turbo, развитие линейки 911 (к тому времени в производство пошла модернизированная серия 930 (1973—1989) фактически остановилось до начала 1980-х, пока Фюрманн не был снят с должности. Но его проекты продолжали выпускаться и дальше: последние автомобили Porsche с передним расположением мотора покинули стены завода в 1995 году.

На смену 914-му 1976 году пришли сразу две новые машины — 924 и 912 (теперь с мотором Volkswagen 2.0), который просуществововал всего год. История появления 924-го схожа с 914-м — компания Volkswagen не отказывалась от идеи собственного доступного спорткара и предложила инженерам Porsche разработать соответствующий проект. Им предоставили полную свободу действий, кроме разработки двигателя и КПП — ими должны был стать агрегаты от Audi. Ещё до окончания работ, новое руководство Volkswagen, во главе с Тони Шмюкером, засомневалось в целесообразности выпуска такой машины, так как в 1973 году начался нефтяной кризис. Тогда проект был выкуплен у Volkswagen.

По сравнению с 911 моделью, это была совсем другая конструкция: современная внешность, классическая компоновка и развесовка, близкая к идеальной, экономичные 4-цилиндровые моторы с водяным охлаждением. Porsche 924 пользовался спросом, и у него был хороший потенциал, что подтверждается постоянным обновлением и пополнением линейки. Уже через 3 года после начала продаж в ней появилась версия с турбонаддувом, а ещё через три года стали выпускать 944-ю — её преемницу. В целом машина осталась той же, а изменения были эволюционными — улучшились многие показатели, а во внешности самым заметным отличием были расширенные крылья, перешедшие по наследству от спецверсии 924 Carrera GT. Эти две линейки производились вместе 6 лет, пока в 1988 году модель не сняли с производства (всего продали почти 150 тысяч).

Конструкция 944-й заметно отличалась от 924-й: двигатель представлял собой «половинку» V8 от модели 928, другие крупные узлы тоже заменили на фирменные. За 9 лет выпустили 160 тысяч 944-х, появилось много модификаций — S, S2, Turbo, Cabriolet и т. д. Последним витком эволюции переднемоторных Porsche стала модель 968 (1992—1995).

Решение Фюрманна о замене 911-й модели оказалось неудачным: С 78-го по 95-й выпустили около 60 тысяч экземпляров 928-х, а 911-х за этот срок — в несколько раз больше. Вялый коммерческий старт этого автомобиля дал понять, что Porsche 911 незаменим.

В период 1974—1982 годов, когда основной приоритет был отдан развитию моделей 924 и 928, в ряду 911 наблюдалось почти полное затишье. При смене поколений 930-я получила новые энергопоглащающие бамперы и базовый двигатель 2,7 л. В 1976-м им стал 3-литровый. На следующий год линейка была упрощена — вместо модификаций 911, 911S и 911 Carrera ввели единую, под названием 911SC и с пониженной мощностью. В то же время 911 Turbo получил новый мотор — 3,3 л, 300 л. с. Porsche 911 Turbo был одним из самых динамичных автомобилей тех лет, он разгонялся до 100 км/ч за 5,2 с и достигал максимальной скорости в 254 км/ч.

1981—1988: Вклад нового директора

Ферри Порше отправляет Фюрманна в отставку, и на его место приходит Питер Шутц, американский менеджер Porsche. При нём модели 911 вернули негласный статус основного автомобиля фирмы. В 1982 году появляется кабриолет, а через год базовой становится 911 Carrera с 231-сильной силовой установкой. Новинка 1985 года — версия Turbo-look (она же Supersport), являвшаяся обычной Carrera с ходовой и кузовом от модели Turbo, который в свою очередь имел более широкие задние крылья и большой спойлер (иногда его называют «столик для пикника», «поднос» или «китовый хвост»). Сама модель Turbo, годом позже, стала доступна в версии SE, или так называемой Slantnose со скошенной передней частью кузова и убирающимися фарами. В то же время появляется облегчённая 911 Carrera Clubsport, наследница Carrera RS 1970-х и предшественница современной GT3.

История Porsche 959 началась в 1980 году, когда в мировом чемпионате по ралли была утверждена новая «Группа Б». Ряд компаний были привлечены либеральными требованиями — не было почти никаких ограничений, кроме выпуска 200 омологационных экземпляров. В Porsche тоже решили принять участие. Шутц пришёл к выводу, что нужно показать весь инженерный потенциал компании. Техническая начинка была на высоком уровне: мощность 6-цилиндрового мотора (2,8 л, два турбокомпрессора) равнялась 450 л. с.; на каждое колесо полноприводной трансмиссии приходилось по 4 амортизатора, контролируемых компьютером (также он распределял крутящий момент между осями и мог изменять дорожный просвет); детали кузова изготовлялись из кевлара — лёгкого и прочного пластикового композитного материала. На стадии доводки Porsche 959 дважды участвовал в «Ралли Дакар» и в 1986 году занял 2 первых места в «абсолюте».

Тем временем оказалось, что «Группы Б» больше нет: трагическая смерть нескольких пилотов и зрителей на ралли побудила федерацию автоспорта FISA закрыть её. В период с 1986—1988 годов произвели больше запланированных 200 штук.

Проект 959 оказался убыточен, но заложенные в нём идеи пригодились для развитий гоночных технологий в серийных автомобилях: упрощённой трансмиссией со всеми ведущими оснащались 964-е (1989—1993) и последующие версии, современную систему турбонаддува в своё распоряжение получила линейка Turbo (964/993), схожая передняя часть кузова с фарами и воздуховодами была у 993-х (1993—1998), воздухозаборники версии 996 Turbo (2000—2006) в переднем бампере и задних крыльях также напоминают аналогичные у 959-й. Фирменная адаптивная подвеска PASM (ставится на все нынешние автомобили Porsche) является современным аналогом той сложной системы, что была впервые опробована на Porsche 959.

1989—1998: Десятилетие перемен

В эти десять лет ушли со сцены ветераны фирмы — переднемоторные машины и классические 911-е. Вместо них ввели абсолютно новые Boxster и 911 (996) Carrera.

Девять лет выпускали 901-ю и шестнадцать — 930-ю, но теперь такого Porsche не могла себе позволить; из-за этого 964 прожил всего 4 года. Это был финальный период для версии Targa в её классическом виде, равно как и для Turbo, и в какой-то степени для Carrera. Последняя теперь могла оснащаться полным приводом и автоматической КП. Кузов был изменён сильнее, чем могло показаться на первый взгляд: разработали новый каркас, серьёзно улучшили аэродинамику (Сх снизился с 0,40 до 0,32) и добавили активный задний спойлер. Отказались от архаичной торсионной подвески. Двигатель расточили до 3,6 л. Задне- и полноприводные версии именовались соответственно Carrera 2 и Carrera 4; спортивная Clubsport переименована обратно в RS. Turbo, первые 3 года, оснащалась проверенным 3,3 л мотором, а в 1993 году тоже получила 3,6-литровый вариант (360 л. с.). Ограниченным тиражом разошлись спецверсии 911 America Roadster и полугоночная 911 Turbo S. Всего выпустили около 62 тысяч 964-х. Суммарный объём её современников (968, 1992—1995 и 928 GTS, 1991—1995) не превысил и 15.

Экономический кризис начала 90-х застал марку не в лучшей форме. В эти годы объёмы производства снизились, компания несла убытки. В 1993 году очередным руководитилем Porsche назначен Венделин Видекинг, сменивший Хайнца Браницки (он стал директором после Арно Бона, а тот, в свою очередь, после Шутца). В этом же году в продажу поступило четвёртое поколение её флагмана — под названием 993.

Только теперь был сделан значительный шаг в эволюции модели. Встроенные аэродинамичные бампера, новая светотехника и более плавные формы кузова придали Porsche 911 современный облик. Мотор был в очередной раз немного форсирован, но серьёзно доработана была задняя подвеска. Turbo-look теперь обозначалась просто Carrera S/4S. Targa превратилась в обычное купе, только со сдвигающейся панорамной крышей, а Turbo заполучил себе полный привод и серьёзно модернизированный двигатель 3,6 л с двойным турбонаддувом. Его традиционные отличия от обычных 911-х — широкие задние крылья и шины — были все так же заметны, а большой задний спойлер вырос ещё больше, так как повышенная мощность (408 сил) заставила применить более крупные интеркулеры. Версия Turbo S 1997 года, с ещё более мощным двигателем и небольшими изменениями в экстерьере, стала последней новинкой в 34-летней истории главного спорткара фирмы.

С момента своего появления 911 Turbo всегда являлся вершиной модельного ряда 911-х. Тем не менее, самым быстрым и дорогим среди 993-х была его дорожно-гоночная модификация GT2 (теперь так именовалась гоночные RSR). Эту машину создали для новообразованного чемпионата BRP Global GT Series, где, помимо всего прочего, разрешалось применение турбонаддува. Поэтому стандартный мотор не подвергся серьёзным доработкам, в отличие от остального: инженеры отказались от «балласта» в лице привода на переднюю ось и внесли необходимые для гонок усовершенствования в кузов. В 1998 году мотор GT2 был улучшен — добавлено двойное зажигание и повышена мощность до 450 л. с. 993 GT2 часто улетали с дороги, за что получили прозвище widowmaker — «оставляющий вдов».

1998-й стал годом потерь и приобретений. Летом из ворот предприятия в Цуффенхаузене выехал последний «воздушный» 911-й. За всю историю таких произвели 410 тысяч; вклад в эту цифру 993-го — 69 тысяч. Тогда же Porsche отмечала свой 50-летний юбилей. И в этот же год, в марте, в возрасте 88 лет скончался Фердинанд Антон Эрнст (Ферри) Порше. В делах компании он не принимал почти никакого участия с тех пор, как в 1989 году поселился на австрийской ферме в Цель-ам-Зее.

1996 — наше время: Новые модели и растущий аппетит

Усилия Видекинга стали очевидны под конец 1996 года, когда поступил в продажу центральномоторный родстер Porsche 986 Boxster, ставший носителем нового лица марки. Автор его дизайна — Харм Лагаай (нидерл. Harm Lagaay), возглавлявший работы над экстерьерами всех Porsche 1990-х и первой половины 2000-х годов, при создании облика отталкивался от ранних машин компании — открытых 550 Spyder и 356 Speedster. Название модели образовано из двух слов — boxer (то есть оппозитный мотор) и roadster. В отличие от своих предшественников, чьи открытые версии переделывались из закрытых, 986-й с самого начала проектировался как открытый автомобиль. Единственным вариантом в линейке был родстер с 2,5-литровым 6-цилиндровым оппозитным двигателем, пока к нему в 2000 году не присоединился 986 Boxster S (3,2 л). Новый компактный спорткар по относительно невысокой цене был очень тепло принят рынком и возглавлял итоги годовых продаж Porsche вплоть до 2003 года, пока его не обогнал дебютировавший годом ранее Porsche 955 Cayenne. Производственных мощностей единственного завода не хватало, и часть компонентов для автомобилей собиралась в Финляндии, силами компании Valmet Automotive.

После Boxster все внимание было приковано к 911-й. В 1997 году на Франкфуртском автосалоне представили новую Carrera, и стало ясно, что у неё много общего с младшим братом, начиная от почти идентичных друг другу передних частей кузова, с фарами в форме капель, и схожими интерьерами, и заканчивая общей конструкцией двигателей. Такие решения позволили сократить расходование средств на разработку и производство, так как в те годы финансовые ресурсы марки были все ещё сильно ограничены.

Carrera в 996-м кузове прибавила в мощности и размерах, но при этом осталась первоклассным спортивным автомобилем. Например, британский журнал Evo с начала своего существования (1998) называл 911-ю (и 996, и 997) «Спорткаром года» 6 раз.

В 1998 году появились кабриолет и Carrera 4, а в следующем году было сразу две важных новинки: предназначенная для любительских соревнований GT3 (это наименование пришло на смену RS) и новый флагман ряда, 996 Turbo. Моторы двух последних серьёзно отличались от стандартных, так как они базировались на конструкции агрегата спортпрототипа GT1 1998 года. Атмосферный вариант достался GT3, а с двойным наддувом — Turbo. Кроме того, флагман стал обладателем не только самого мощного мотора, но и особенного внешнего вида: специально для него внесли изменения в бампера и светотехнику, и это без учета отличительных особенностей Porsche — спойлера и широкого кузова, у которого на этот раз появились отверстия в задних крыльях. Новому 3,6 л двигателю с жидкостным охлаждением не требовались большие радиаторы, из-за чего отпала необходимость в использовании заднего спойлера Whale-tail. Новая конструкция стала ощутимо компактней. GT3 ничем таким не оснащался, хотя у него тоже были свои особенности, вроде облегчённого кузова, заниженной подвески и отсутствия задних сидений.

Porsche 996 GT3 производился с 1999 по 2004, а её улучшенная модификация GT3 RS — с 2003 по 2005. Модель Turbo — с 2000 по 2005; в последние 2 года в продаже находились Turbo Cabriolet и Turbo S (X50 в США) с двигателем мощностью 450 л. с.

Новый GT2 (2001) идеологически был скорее немного доработанным Turbo, чем его дорожно-гоночной версией, как в прошлом поколении. Причина этому — несоответствие мировым автоспортивным регламентам, так как турбонаддув был уже под запретом. Конструктивно — тот же Turbo, только с задним приводом, другим передним бампером и крупным задним антикрылом. Сначала оснащался 462-сильным мотором, позднее — 483-сильным.

Самый необычный автомобиль в истории марки был представлен в 2002 году. Это «спортивно-утилитарный» вседорожник Cayenne, разработанный совместно с Volkswagen и во многом аналогичный Volkswagen Touareg. Для его выпуска компания построила новый завод в Лейпциге. Производство началось в следующем году, и Cayenne сразу стал самым востребованным продуктом марки, хотя реакция на спорный дизайн и на сам факт существования такого автомобиля была неоднозначной. Половина продаж и основная прибыль приходится всё же на Cayenne, который обновили в 2007 году. Помимо атмосферных версий с V6 и V8, существуют наддувные Turbo и Turbo S. Модельный ряд после модернизации расширен введением 2 новых модификаций: GTS и Turbo S с 550-сильным двигателем.

Carrera до 2002 года критиковали за излишнее сходство носовой части с младшим Boxster, так что в ходе модернизации все атмосферные варианты получили светотехнику от Turbo, и различить их теперь стало легче. В очередной раз доработали силовые установки (с 300 до 320 л. с.; с 3,4 до 3,6 л) и изменили бампера, колеса и т. д. В линейке вновь объявилась версия, подобная модели Turbo, на этот раз исключительно полноприводная Carrera 4S. Её новая отличительная черта — красная полоска между фонарями.

На Женевском автосалоне 2000 года одной из самых значительных премьер оказался показ суперкара-концепта Carrera GT, а серийным он стал только через 4 года. Фактически, история этого проекта ещё длиннее, и всё началось с гоночного мотора, разработанного для одной из команд Формулы-1 в 1992 году. Финансовые трудности Porsche заставили приостановить работу в этом направлении. Потом его переделали под регламент «24 часов Ле-Мана» (2000) и снова забросили. В конце концов, Видекинг решил, что этому мотору самое место в будущей Carrera GT. Это V10 объёмом 5,7 л мощностью 612 л. с. Его потенциалу соответствовало всё остальное: 6-ступенчатая КПП с керамическим сцеплением, углекерамические тормоза и некоторые силовые элементы кузова, изготовленные из углеволоконного композита.

За те два года, что он производился на фабрике в Лейпциге, собрали 1270 экземпляров, хотя ранее планировалось сделать 1500. Причина — введение новых требований в США по безопасности автомобилей, которые сделали бессмысленным дальнейшее производство или модернизацию этого суперкара.

Стараниями Вальтера Рёрля, заводского тест-пилота марки и чемпиона по ралли, Carrera GT стал на некоторое время быстрейшим серийным автомобилем на Нордшляйфе Нюрбургринга — улучшить 7 минут 28 секунд на полсекунды смог только в 2007 году Pagani Zonda F с Марком Бассенгом за рулём.

Летом 2004 представили 6-е поколение 911-й с индексом 997. На сей раз обошлись без революционных (для 911) изменений: спорткар в основном сохранил внешний вид предшественника и дизайн интерьера, но небольшие изменения коснулись почти всего кузова — фары (снова стали круглыми) и фонари, бампера, зеркала, колёсные диски и т. д. Внутри — немного изменённая приборная панель с классическими циферблатами. По технической части самая важная новость — возможность установки адаптивной подвески PASM на все версии.

Структура модельного ряда осталась той же — Carrera, Targa, GT2, GT3, Turbo. Дорожных GT1 больше не было, так как 911 ушли из этой категории в автоспорте.

Версия Turbo получила серьёзно доработанный мотор (480 л. с.; 620 Нм) с изменяемой геометрией крыльчатки турбины (фирменное обозначение VTG). Её особенность — в сочетании тяги небольших турбин на малых оборотах (малая инерционность оных компенсирует недостаток оборотов) и тяги более крупных — на высоких, что также уменьшает эффект турбо ямы. Такая турбина не первый год применяется на дизельных двигателях, но у бензиновых ещё не появлялась из-за трудностей, связанных с более высокими рабочими температурами. Новой стала система полного привода — в основе не вискомуфта, как раньше, а электронно-управляемое многодисковое сцепление (PTM), контролирующее распределение крутящего момента. Опция Sport Chrono Package позволяет нажатием соответствующей кнопки на 10 с увеличивать крутящий момент двигателя до 680 Нм. Прогресс в максимальной скорости небольшой — 310 км/ч против 305 у 996 Turbo, но в разгонной динамике он заметнее — 3,9 с в цикле 0—100 км/ч с МКПП и 3,7 с с АКПП, по официальным данным Porsche. Хотя американские журналисты, традиционно устраивающие заезды на ускорение на гоночных прямиках (drag-strip) со специальным покрытием, добивались даже более впечатляющих результатов (например, за 3,2 с сумели достичь 100 км/ч сотрудники издания Motor Trend).

GT3 (2006) с атмосферным 415-сильным двигателем почти так же быстр, как и Turbo, но на вершине линейки снова оказался GT2 (2007), дебютант автосалона во Франкфурте. На нём, как обычно, стоит улучшенный 530-сильный мотор от Turbo и используется заднеприводный вариант трансмиссии с системой контроля старта. Преиущество в весе — 100 кг в сравнении с полноприводным собратом. Экстерьер выделяется особенным антикрылом, изменёнными бамперами и колёсами как у GT3.

Череда новинок временно прервалась в 2005 году, после премьер нового Boxster и купе на его базе Cayman (официально Porsche считает его самостоятельной машиной). Кроме обновления и пополнения линеек существующих машин, основные усилия компании с тех пор фактически были направлены на одну цель — подготовку к выпуску 4-дверной модели Panamera, которую официально представили в апреле 2009 года на автосалоне в Шанхае.

После 980 Carrera GT — самый быстрый серийный Porsche на Северной Петле до 2010 года: его время составляет 7 минут 32 секунды.

В 2008, после рестайлинга, у 997 серии появилась новая светотехника, бамперы, и трансмиссия PDK с двумя сцеплениями и надбавку мощности (Carrera 350 л.с., Carrera S 385 л.с., GT3 415 л.с.).

А в 2009 уже появились обновлённые GT3 RS (450 л.с.), Turbo (500 л.с.) и гоночный GT3R.

В том же 2009 представили серийные Panamera S и Panamera Turbo мощностью 400 и 500 л.с.,соответственно.

В 2010 показали стандартную Panamera (300 л.с.), 911 Turbo S и революционный гоночный GT3R Hybrid мощностью 640 л.с.

Позднее публике были показаны GT2 RS, являющимся самым быстрым дорожным 911, не считая 996 GT1 Strassenversion, и 918 — нового гибридного концепта мощностью 886 л.с.

Производство и продажа

Таблица прибыли (в млн.евро) и количество автомобилей, произведённых. Данные на 2008—2009 годы не публиковались.

год	доход	прибыль до налогообложения	производство	продажи
31 июля 2002	€ 4 857 млн.	€ 829 млн.	55 050	54 234
31 июля 2003	€ 5 583 млн.	€ 933 млн.	73 284	66 803
31 июля 2004	€ 6 148 млн.	€ +1137 млн.	81 531	76 827
31 июля 2005	€ 6 574 млн.	€ 1238 млн.	90 954	88 379
31 июля 2006	€ 7 273 млн.	€ 2110 млн.	102 602	96 794
31 июля 2007	€ 7 368 млн.	€ 5857 млн.	101 844	97 515
31 июля 2008	€ 7 466 млн.	€ 8569 млн.	105162	98 652
31 июля 2009	Неизвестно	€ 2559 млн.	76 739	75 238
31 июля 2010	€ 7.79 млрд.	Неизвестно	89 123	81 850
31 декабря 2010	€ 9.23 млрд.	€ 1670 млн.	Неизвестно	97 273
31 декабря 2011	€ 10.92 млрд.	€ 2045 млн.	127 793	118 867

Продажи

В 2008 году продажи Porsche в общей сложности составили 98652 автомобилей, 13 524 (13,7 %) на родном немецком рынке, и 85 128 (86,3 %) на международном уровне.

Продажи в Северной Америке

Годовой объём продаж в 2003—2005

модель	2003		2004		2005
	единицах	% от общего числа	единицах	% от общего числа	единицах	% от общего числа
911 (996)	9,935 (▼ 18 %)	33 %	10,227 (▲ 3 %)	31 %	10,653 (▲ 4 %)	31 %
Boxster	6,432 (▼ 38 %)	21 %	3,728 (▼ 42 %)	11 %	8,327 (▲ 123 %)	25 %
Cayenne	13,661	45 %	19,134 (▲ 40 %)	57 %	14,524 (▼ 24 %)	43 %
Всего	30,028 (▲ 33 %)		33,289 (▲ 11 %)		33,859 (▲ 2 %)

Годовой объём продаж в 2006—2008

модель	2006		2007		2008
	единицах	% от общего числа	units	% от общего числа	единицах	% от общего числа
911 (997)	12,702 (▲ 19 %)	35 %	13,153 (▲ 4 %)	36 %	8,324 (▼ 37 %)	30 %
Boxster	4,850 (▼ 42 %)	14 %	3,904 (▼ 24 %)	11 %	2,982 (▼ 24 %)	11 %
Cayman	7,313	20 %	6,249 (▼ 17 %)	17 %	3,513 (▼ 44 %)	13 %
Cayenne	11,141 (▼ 23 %)	31 %	13,370 (▲ 20 %)	36 %	12,898 (▼ 4 %)	46 %
Всего	36,095 (▲ 7 %)		36,680 (▲ 2 %)		27,717 (▼ 24 %)

Годовой объём продаж в 2009—2011

модель	2009		2010		2011
	единицах	% от общего числа	единицах	% от общего числа
911 (997)	6,839 (▼ 17,8 %)	35.00 %	5,735 (▼ 16,1 %)	22.65 %	6016(▲ 5,0 %)	20.72 %
Boxster и Cayman	3,875 (▼ 39,4 %)	19.00 %	3,499 ▼ 9,3 %)	13.84 %	3150▼ 9,02 %)	10.86
Panamera	1,247	6.33 %	7,741 (▲ 520,8 %)	30.57 %	6,879▼ 11,13 %)	23.70
Cayenne	7,735 (▼ 31,0 %)	39.27 %	8,343 (▲ 7,9 %)	32.94 %	12,978(▲ 55,55 %)	44.72
Всего	19,696 (▼ 24,3 %)		25,320 (▲ 28,6 %)		29,023 (▲ 15 %)

Porsche в автогонках

С самого начала своего существования компания принимает активное участие в автоспорте. Прототип самой первой модели фирмы через несколько недель после построения завоевал победу на городских гонках в Инсбруке. А в 1951 году уже специально подготовленная серийная версия Porsche 356 с алюминиевым кузовом завоевала победу в своём классе на знаменитых гонках в Ле Мане. С тех пор спортивные и гоночные модификации Porsche 356, а затем и последовавшие за ними Porsche 911 постоянно участвовали и побеждали в таких гонках, как Каррера Панамерикана, Тарга Флорио, Милле Милья, 12- и 24-часовые марафоны в Ле-Мане, Себринге, Нюрбургринге, а также в чемпионатах по ралли (среди которых большое число побед на Ралли Монте-Карло и дважды выигранный марафон Париж-Дакар) и среди гоночных автомобилей. На сегодняшний день на счету марки Porsche более 28 000 побед в гонках.

Тюнинг автомобилей Porsche

Большая часть рынка по доводке автомобилей Porsche поделена между четырьмя грандами с имиджем и опытом, которые выстраивались и накапливались десятилетиями.

• Gemballa — компания занимается доводкой исключительно автомобилей Porsche, как купе, так и SUV. При этом особое внимание уделяется не только изменению внешности, но и увеличению мощности двигателей.
• RUF — это по сути не тюнинговая фирма, а признанный производитель автомобилей под собственной маркой. RUF покупает у Porsche разве что кузова и двигатели.
• TechArt

В 2001 году была создана компания 9ff, которая предлагает комплексы развёрнутых программ по тюнингу автомобилей Porsche, а также изготавливает несколько собственных версий автомобилей.

Помимо этих компаний, в Германии есть ещё несколько более узких специалистов по тюнингу Porsche, большинство из которых работают преимущественно над созданием и обслуживанием гоночных версий Porsche, участвующих в чемпионатах разного уровня.

Модельный ряд

Годы производства	Автомобиль	Примечание	Фото
Прототипы с оппозитным мотором
1947-1948	Porsche 356 Nr. 1 Roadster	Прототип, самый первый автомобиль, сделанный под маркой Porsche. При постройке были использованы узлы и агрегаты Volkswagen Beetle.
Серийные спорткары с оппозитным мотором
1948-1965	Porsche 356	Первый серийный автомобиль Porsche.
1964—1975	Porsche 911	Более мощный, комфортабельный и современный преемник модели 356. Изначально назывался Porsche 901. Но у компании Peugeot были эксклюзивные права во Франции на имена машин, образованных тремя цифрами с нулём посередине. В итоге Porsche изменили название на 911.
1965—1969 и 1976	Porsche 912	Удешевленная версия 911-й модели с мотором от Porsche 356.
1970—1976	Porsche 914	Самый доступный Porsche после снятия с производства серии 912. Разработан совместно с Volkswagen.
1971	Porsche 916	Более мощная версия серии 914
1975—1989	Porsche 930	Второе поколение серии 911
1987—1988	Porsche 959	Автомобиль по праву является самым технологичным и совершенным автомобилем 1980-х: журнал Sports Car International назвал его лучшим спорткаром 1980-х, а издание Auto, Moto und Sport считает его лучшим Porsche всех времен.
1988—1993	Porsche 964	Третье поколение серии 911
1993—1998	Porsche 993	Четвёртое поколение серии 911
1997—2005	Porsche 996	Пятое поколение серии 911. Конструктивно и внешне схож с серией Boxster.
2004-2011	Porsche 911 (997)	Шестое поколение серии 911, выпускаемое c 2004 года. Автомобиль пришёл на смену Porsche 996.
1996—2004	Porsche Boxster (986)	Porsche начального уровня
с 2004	Porsche Boxster (987)	Второе поколение Boxster
с 2005	Porsche Cayman	Двухдверное купе, построенное на базе Boxster
с 2011	Porsche 911 (991)	Седьмое поколение серии 911. Представлено на Франкфуртском автосалоне-2011
Болиды и спортпрототипы с оппозитными моторами
1953—1956	Porsche 550	Впервые автомобиль был представлен на парижском Мотор-шоу в 1953 году. Модель 550 представляла собой двухместное авто с открытым верхом и обтекаемым кузовом из алюминиевых панелей, лёгким шасси в виде трубчатой лестничной рамы.
1957—1961	Porsche 718	Автомобиль явился логическим продолжением разработки модели 550 и вновь предназначался для гонок. Мотор объёмом 1500 см³ разместили в средней части кузова, но благодаря модифицированной подвеске передних колёс кузов можно было расположить глубже. По-новому облицевали фары, чем оптимизировали обтекаемую форму автомобиля.
1961	Porsche 787	Porsche 787 — болид Формулы 2, построенный компанией Porsche. Использовался командой Porsche System Engineering в гонках чемпионата мира Формулы-1 1961 года.
1961—1962	Porsche 804	Болид Формулы-1, построенный командой Porsche для участия в чемпионате 1962 года. На этом автомобиле была выиграна первая гонка команды Porsche System Engineering в Формуле-1.
1963—1965	Porsche 904	Вес кузова Porsche 904 состоит из пространственной рамы весом 54 кг и пластиковых панелей кузова весом 82 кг.
1966—1967	Porsche 906	Гоночный автомобиль немецкой компании Porsche стал первым автомобилем, разработанным Фердинандом Пьехом, молодым племянником Ферри Порше, и вторым, после 904 GTS, гоночным автомобилем класса «делюкс».
1967—1968	Porsche 907
1967—1971	Porsche 908
1967—1968	Porsche 909
1966—1968	Porsche 910
1969—1973	Porsche 917	Спортпрототип для участия в гонках на выносливость, производимый немецкой компанией Porsche. Этот автомобиль принёс компании Porsche две победы в «24 часах Ле Мана».
1976—1977	Porsche 934
1976—1981	Porsche 935	До 1984 года 935-я выиграла более 150 гонок по всему миру, включая более 20 побед в классе по итогам чемпионатов. На её счету победы в гонках «24 часа Ле-Мана», «24 часа Дайтоны», «12 часов Себринга». В DRM она была непобедима с 1977 по 1979 год, выиграв много гонок, включая «1000 км Нюрбургринга» на Северной Петле.
1976—1981	Porsche 936
1982—1984	Porsche 956	Porshe 956 — спортпрототип гоночного автомобиля группы C, созданный концерном Porsche в 1982 году для всемирного автомобильного чемпионата международной автомобильной федерации. Позже, в 1984 году, этот автомобиль был усовершенствован до модификации 956B.
1985—1986	Porsche 961	Автомобиль для гонок на выносливость таких как «24 часа Ле-Мана». За основу был взят Porsche 959.
1984—1991	Porsche 962
1996	Porsche 993 GT1	Гоночный Спортпрототип с использованием агрегатов 993.
1996-1998	Porsche 996 GT1	Дальнейшее развитие 993 GT1
Серийные спорткары с рядным мотором
1976—1988	Porsche 924	Porsche начального уровня, сменивший серию 914. Первый серийный автомобиль компании с мотором жидкостного охлаждения.
1979—1982	Porsche 931	Официальное название - Porsche 924 Turbo. Модификация модели 924 с турбонаддувом
1981	Porsche 937	Официальное название - Porsche 924 Carrera GT. Дорожная версия одноимённой гоночной модели.
1981—1991	Porsche 944	Преемник модели 924
1985—1991	Porsche 951	Официальное название - Porsche 944 Turbo. Улучшенная модификация с турбонаддувом.
1992—1995	Porsche 968	Представляет собой дальнейшую эволюцию моделей 924 и 944. Последний автомобиль компании с передним расположением двигателя. В модельном ряду оставался наиболее доступным автомобилем. Через год после снятия с производства этот статус получила серия Boxster.
Серийные спорткары с V-образным мотором
1977—1995	Porsche 928	Автомобиль выпускался с 1977 по 1995 год. В 1978 году 928 признали лучшим европейским автомобилем. Это первый и единственный раз, когда автомобиль Porsche признали лучшим. Также это единственный случай, когда спортивные автомобили вообще удостаивались столь высокой награды.
2003—2006	Porsche Carrera GT	Автомобиль был некоторое время быстрейшим серийным автомобилем Северной Петли Нюрбургринга - 7 минут 28 секунд. Этот результат был побит суперкаром Pagani Zonda F.
с 2009	Porsche Panamera	Четырёхдверный четырёхместный спортбэк класса люкс с переднемоторной компоновкой и с полным, либо задним приводом. Начало продаж с 2009 года.
Спортпрототипы с V-образным мотором
1988—1990	Porsche 2708 CART	Болид американский серии CART Porsche
2006	Porsche RS Spyder	Болид американской серии ALMS категории LMP2.
Внедорожники/Кроссоверы
1954-1958	Porsche 597 Jagdwagen	Автомобиль марки Porsche, который выпускали в период с 1954 по 1958 год. Это первый внедорожник в линейке компании.
с 2002	Porsche Cayenne	Первый кроссовер Porsche начал производиться в 2002 году, в Северной Америке реализация начата с 2003 года. Это первый Porsche с двигателем V8, построенный с 1995 года, когда производство Porsche 928 было прекращено. С 2010 производится 2 поколение.
с 2013	Porsche Macan	Компактный кроссовер. Начал производиться в конце 2013 года.
Другие события / проекты в области развития
1950—1963	Porsche Traktor	Тракторы, производимые компанией Porsche в 1950-х годах.
1987—1989	Porsche PFM 3200
1988	Porsche 989	Предтеча Panamera. Существовало 2 прототипа на базе 928 и 993 моделей
1983-1985	TAG Porsche V6	Турбодвигатель [en.wikipedia.org/wiki/Techniques_d%27Avant_Garde TAG] для McLaren MP4/2

Интересные факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Самым первым автомобилем компании является Porsche 64, который был изготовлен в трёх экземплярах.
• Самым первым дорожным автомобилем стал родстер под названием Porsche 356 Nr.1 Roadster, который сошёл с конвейера в Штутгарте в 1948 году и считается по сути дела прародителем иконы автоспорта — 911-й модели.
• Дизайн автомобиля Porsche 356 разрабатывал Ферри Порше (Ferry Porsche), сын легендарного создателя Volkswagen Beetle Фердинанда Порше (Ferdinand Porsche).
• На нью-йоркском автосалоне в 2008 году компания Porsche показала ограниченную версию Boxster RS 60 Spyder, созданную в память о гоночном автомобиле Type 718 RS 60. В 1960 году спайдер Porsche Type 718 RS60 одержал победу в 12-часовой гонке на треке Sebring.
• Традиционное положение ключа зажигания в автомобилях Porsche — слева от рулевой колонки. Оно обязано гонкам «24 часа Ле-Мана», где пилоты на старте должны были добежать до машины и запустить её как можно быстрее. Обычно это делали, ещё не сев в салон автомобиля, экономя секунды. Поэтому зажигание располагали слева, так было удобнее.
• 31 января 2009 года состоялось открытие музея Porsche, расположенного в Штутгарте.
• Многие люди путают ударение названия компании: Порше́ или даже По́рш, что является в корне неправильным, ведь Фердинанд Порше был немцем, а не французом или американцем, и его фамилия, а значит и название производителя соответственно, произносилась (и должна произноситься) согласно правилам немецкой фонетики, а именно как По́рше.
• В 2000 году ряды серии компьютерных гонок Need For Speed пополнила игра Need For Speed: Porsche Unleashed, полностью посвящённая автомобилям одноимённой марки. Она была приурочена к 50-летнему юбилею Porsche, который компания отметила двумя годами ранее, в 1998. В игре был представлен практически весь модельный ряд Porsche за 50 лет, начиная с 1950 и заканчивая 2000 годом.
• В 2009 году модель Porsche 911 была признана журналом Forbes «автомобилем, изменившим мир», заняв 5 место в списке.
• Также Porsche 911 является одним из самых узнаваемых в мире суперкаров, ведь его дизайн практически не менялся на протяжении 48 лет, перенося знакомые черты из поколения в поколение. Также эта модель является самым массовым в мире суперкаром класса «люкс».
• Компания Porsche заняла первое место среди лучших производителей в Рейтинге самых качественных авто по мнению американцев.

См. также

Porsche Arena

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Porsche
• [porsche.com/ Официальный глобальный сайт Porsche]  (нем.)  (англ.)
• [porsche.ru/ Официальный сайт Porsche в России]  (рус.)
• [aporsche.ru/ Автомобили Porsche от классики до наших дней]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Porsche

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.