Pro hac vice

Pro hac vice — латинское выражение, означающее «для данного случая», «в этот раз». Употребляется как юридический термин в гражданском праве некоторых стран, а также в римском и каноническом праве.

Употребление в гражданском праве

В юридической практике США выражение pro hac vice употребляют при предоставлении судом разрешения юристу на одноразовое представительство в суде или консультирование по делу в случае, если данный юрист не имеет общей лицензии в подобных делах.

Употребление в римском и каноническом праве

В римском и каноническом праве выражение pro hac vice употребляется для описания одноразового административного воздействия, которое составляет исключение из общепринятого правила.

В Annuario Pontificio — официальном статистическом справочнике Римско-католической Церкви, данное выражение употребляют, когда титулярная епархия для конкретного титулярного архиепископа возвышается до уровня архиепархии (чаще всего это бывает, когда назначают апостольских нунциев и секретарей ведомств Римской Курии). Это означает, что при последующих назначениях на данный титулярный престол она снова станет епархией. Подобно при именовании кардиналов Папа римский иногда назначает кардиналу-священнику как титул — римскую диаконию, возвышенную в данном случае (pro hac vice) до уровня титулярной церкви. При последующих назначениях этой церкви ей возвращается статус диаконии.

Pro illa vice

При описании аналогичного одноразового административного воздействия, имевшего место в прошлом, употребляется выражение pro illa vice («для того случая», «на тот раз»).

См. также

• Кардинал;
• Список титулярных диаконий Рима.

Ссылки

• [www.nolo.com/dictionary/pro-hac-vice-term.html Определение термина в Nolo Press’s legal glossary] (англ.)
• [www.judiciary.state.nj.us/civil/forms/10521.pdf Требования для допуска pro hac vice в штате Нью-Джерси] (англ.)
• [www.gcatholic.org/hierarchy/cardinals-title-c3.htm Список римских диаконий, включая диаконии, которые являются титулярными pro hac vice] (англ.)

Отрывок, характеризующий Pro hac vice

– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.