Prosōdia
Поделись знанием:
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
Prosōdia — журнал современной поэзии, издаваемый в Ростове-на-Дону Центром изучения современной поэзии ЮФУ[1].
История журнала
Создатель и главный редактор журнала Владимир Козлов[2], доктор филологических наук, руководитель Центра изучения современной поэзии ЮФУ. Первый номер журнала был презентован в Ростове-на-Дону в сентябре 2014 года в рамках научного семинара «Языки современной поэзии»[3]. Древнегреческое слово «просодия» означает звуковой строй речи, а также науку, её изучающую[3].
Планирующаяся редакцией периодичность выпуска — 2 номера в год[4].
Усилиями редактора журнала Владимира Козлова под эгидой «Prosōdia» в Ростове-на-Дону проводятся «Дни современной поэзии»[5].
В январе 2016 года журнал «Prosōdia» появился в литературном интернет-проекте «Журнальный зал» в разделе «Новое в ЖЗ»[6].
Цитаты
- «Я думаю, это пока проект читателя. Есть издания, которые формируют свою аудиторию форматом, и я сторонник такого подхода. Сначала появляется претензия на оригинальный продукт, а потом становится понятно, нужен он или не нужен. Prosōdia для тех, кто интересуются тем, что происходит в поэзии. Существующие журналы публикуют новые массивы текстов — они не очень помогут человеку, который не в теме, но интересуется современной поэзией. А мы в большей степени делаем журнал для читателей поэзии, чем для её авторов»[1] — Владимир Козлов, 2014.
Книжные издания журнала
Под маркой журнала «Prosōdia» выходят книги. Например, в 2016 году совместно с московским поэтическим издательством «Воймега» выпущена антология «Поэты Первой мировой. Германия, Австро-Венгрия» в переводах А. Чёрного.
Напишите отзыв о статье "Prosōdia"
Ссылки
- [prosodia.ru/ Официальный сайт журнала «Prosōdia»]
- [magazines.russ.ru/prosodia/ Журнал «Prosōdia» на сайте «Журнальный зал»]
Источники
- ↑ 1 2 Диденко Г. [cityreporter.ru/content/yuzhnoe-udarenie Южное ударение] // Городской репортёр. — 2014. — 24 окт.
- ↑ Меркулова О. [rostov.rusplt.ru/index/pochemu_v_Rostove_ne_poluchaetsya_sozdat_svoi_kulturniy_brend-14153.html Периода «бури и натиска», как в Перми, не предвидится] // Русская планета. — 2014. — 7 ноября.
- ↑ 1 2 Шаповалова Л. [expert.ru/south/2014/42/poeticheskaya-infrastruktura-dlya-rostova-na-donu/ Поэтическая инфраструктура для Ростова-на-Дону] // Эксперт Юг. — 2014. — № 41-42.
- ↑ Калиниченко К. [cityreporter.ru/chto-god-kultury-prigotovil/ Что Год культуры приготовил?] // Городской репортёр. — 2015. — 3 янв.
- ↑ Демидов А. [www.ruffnews.ru/taganrog/V-Taganroge-vyshla-kniga-Olega-Haslavskogo_200 В Таганроге вышла книга Олега Хаславского] // www.ruffnews.ru. — 2014. — 29 окт.
- ↑ [magazines.russ.ru/prosodia/ Prosōdia] // Журнальный зал.
Отрывок, характеризующий Prosōdia
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
