Обыкновенная скалярия
| Обыкновенная скалярия | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Pterophyllum scalare (Schultze in Lichtenstein, 1823)[1] | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Обыкновенная скалярия, или скаляре[2], — вид рыб из семейства цихлид (Cichlidae). Впервые описан в 1823 году немецким исследователем Фердинандом Шульце в публикации его учителя Мартина Лихтенштейна[3].
Ареал
Скалярии обитают в бассейнах рек Амазонка и Риу-Негру, в областях с так называемой «чёрной водой». Предпочитают спокойные участки, бухты. По сообщению М. Н. Ильина, в Европу обыкновенные скалярии впервые завезены в 1909 году.
Описание
Формой тела напоминают полумесяц, благодаря сильно удлиненным спинному и анальному плавникам. Брюшные плавники преобразовались в некое подобие усиков. С боков тело сильно сжато. Тело этой рыбы вертикально пересекают несколько темных полос, обычно таких полос четыре. Природная форма имеет серебристое тело с красными глазами, но в настоящее время аквариумистами выведены множество пород и гибридов. В результате селекционной работы любителей получено огромное количество цветовых вариаций — от золотистого до чёрного. Половой диморфизм выражен очень слабо. У самца более выпуклый лоб.
Содержание и разведение
Несмотря на распространенное мнение скалярии довольно неприхотливы, хотя при неправильном содержании подвержены многочисленным болезням, что делает затруднительными их содержание для неопытных аквариумистов. Скаляриям необходим просторный аквариум (не менее 50 литров, лучше — от 80 литров) и чистая слабокислая (pH 6-7,5) вода температурой 24-26 °C.
Корм предпочтительно использовать живой (мотыль, дафния, коретра), но подойдет и качественный сухой (хлопья). Нежелательно давать трубочника, так как от него скалярии жиреют и теряют способность к размножению, а случается и погибают. М. Н. Ильин сообщает, что нередки случаи, когда скалярии без видимых причин отказываются от корма в течение 1-2 недель. Нежелательно перекармливать скалярий, количество корма должно быть строго лимитировано и составлять количество, которое рыба съедает за пять минут.
Определение пола у скалярий связано с затруднениями и вероятность ошибки довольно велика. Поэтому для разведения приобретают группу рыб-подростков (не менее 6 особей), которые при содержании в одном аквариуме со временем разбиваются на пары (хотя и здесь случаются недоразумения — иногда, при нехватке самок один из самцов начинает имитировать их поведение).
Пару, выбранную для разведения отсаживают в отдельный аквариум (емкостью не менее 60 литров) и повышают температуру воды до 28-30 °C. Активная реакция и жесткость воды — такие же, как и при содержании. Рыб обильно кормят.
Скалярии мечут икру на лист растения, отклонившийся от вертикали на угол — 30-45°. Поэтому в качестве субстрата для нереста используется, например, лист криптокорины, а некоторые аквариумисты устанавливают в нерестилище кусок пластика или оргстекла зелёного цвета, наклоненного под нужным углом. Разводчики, которые разводят скалярий в больших количествах, по свидетельству Г. Р. Аксельрода, используют в качестве субстрата кусок шифера.
Признаком начинающегося нереста является повышенное внимание рыб к субстрату. Они начинают тщательно очищать облюбованный лист от грязи. После этого самка выметывает на него икру, а самец оплодотворяет её. Дальнейшие действия зависят от аквариумиста: одни оставляют родителей ухаживать за икрой и мальками, другие, опасаясь уничтожения икры рыбами, предпочитают высадить их из нерестовика и заниматься выращиванием потомства самостоятельно.
Напишите отзыв о статье "Обыкновенная скалярия"
Примечания
- ↑ Lichtenstein, M. H. C. [biodiversitylibrary.org/item/89675#page/11/mode/1up Verzeichniss der Doubletten des zoologischen Museums der Königl. Universität zu Berlin, nebst Beschreibung vieler bisher unbekannter Arten von Säugethieren, Vögeln, Amphibian und Fishen.]. — Berlin, 1823. — S. i-x + 1-118.
- ↑ Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 304. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.
- ↑ Paepke H.-J., Schindler I. Zur Erstbeschreibung von Pterophyllum scalare (Schultze in Lichtenstein, 1823) (Pisces, Cichlidae). // Mitteilungen aus dem Museum für Naturkunde in Berlin. — 2002. — Vol. 78, № 1. — S. 177—182.
Литература
- Г. Р. Аксельрод, У. Вордеруинклер. Энциклопедия аквариумиста. Москва.- Колос, 1993.
- М. Н. Ильин. Аквариумное рыбоводство.
Ссылки
- [aquariumistika.ru/fauna.php/?page_id=128 Скалярия] — Описание вида, справочная информация. Выдержки из классических книг по аквариумистике.
Отрывок, характеризующий Обыкновенная скалярия
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
