Pulp-журналы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Pulp-журнал»)
Перейти к: навигация, поиск

Pulp-журналы — полуофициальное название категории дешёвых массовых журналов, как правило, литературных, которые издавались в конце XIX — первой половине XX века в США.





История

Название «pulp-журналы» происходит от термина pulp, которым называли целлюлозную массу из вторсырья и самый дешёвый сорт выработанной из неё низкокачественной бумаги, способной держать типографскую краску.

Первый pulp-журнал создал в 1896 году Фрэнк А. Манси, который преобразовал издававшийся им журнал для подростков «The Argosy» в журнал приключенческих рассказов для взрослых и начал, сэкономив на качестве бумаги, продавать его по цене всего по 10 центов за экземпляр. Это резко расширило читательскую аудиторию журнала, что, в свою очередь привлекло к изданию внимание рекламодателей. Новая коммерческая схема быстро доказала свою эффективность и привела к появлению множества подражаний.

Фрэнк А. Манси создал тип периодического литературного издания, жёстко ориентированного на массового читателя. В таких журналах публиковались детективы, приключенческие истории, «больничные романы», вестерны, готика, мистика, рассказы о спортсменах, пиратах, золотоискателях, о затерянных племенах и гробницах фараонов, приключения на войне, приключения в джунглях и другие разновидности жанровой литературы. Pulp-журналы быстро стали воплощением бульварщины, синонимом одноразового чтива. Термин «pulp fiction», возрождённый к новой жизни одноимённым фильмом «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино, появился именно в связи с ними.

Уже в первом десятилетии XX века выходили десятки pulp-журналов: «The Popular Magazine», «All-Story», «Top-Notch», «Short Story», «Blue Book», «Cavalier», «Adventure» и другие.

Поначалу все эти издания были всежанровыми, но к началу 1910-х годов наряду с ними начали появляться pulp-журналы нового типа, которые были ориентированы тематически на какой-то конкретный жанр — детектив, вестерн, истории про пиратов, а несколько позже — литературу ужасов, научную фантастику и авиационные приключения. В отличие от всежанровых журналов, специализированные издания были рассчитаны на более узкую, но одновременно более мотивированную аудиторию, что позволяло им успешно удерживаться на рынке литературной периодики.

Следует отметить, что в первой половине XX века американская литература довольно отчётливо делилась на «журнальную» и «книжную», причём эти два направления пересекались довольно редко. Книжные издания произведений, опубликованных в журналах, были скорее исключением, чем правилом. Книжные издания были гораздо более престижными и прибыльными для авторов, так как позволяли получать потиражные отчисления от публикаций; журналы платили авторам только один раз, а повторные перепечатки произведений были возможны только для самых популярных произведений. Практически же все журнальное творчество было «одноразовым» — автор просто продавал свой текст журналу для того, чтобы один раз получить за него гонорар и забыть о своём творении навсегда.

Pulp-журналы продолжали существовать в той или иной форме до начала 1950-х годов, когда изменения на рынке периодики и удешевление книг заставили пульпы исчезнуть или преобразоваться в более престижные издания.

Список pulp-журналов

Издатели, издательства

Авторы

Значительные авторы, добившиеся известности благодаря публикациям в pulp-журналах:

Художники-иллюстраторы

Напишите отзыв о статье "Pulp-журналы"

Ссылки

  • [barros.rusf.ru/article017.html Сергей Бережной, «Баллада о карьере»] — статья о об основателе первого pulp-журнала Фрэнке Манси
  • [www.adventurehouse.com/contents/en-us/d138.html Pulp Glossary]  (англ.)
  • [pulpmags.org Pulp Magazines Project] (англ.)

Коллекции обложек

  • [www.scifilist.com Science Fiction list]
  • [www.philsp.com/mags/checklists.html Magazine Checklists]
  • [www.magazineart.org/main.php MagazineArt.org]

Отрывок, характеризующий Pulp-журналы

– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.