Quia Emptores (английский статут 1290)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Quia Emptores — статут утверждённый королём Англии Эдуардом I в 1290, который запрещал отчуждение земли какого-либо феодала без принятия на себя налоговых и других обязательств, которые имел бывший держатель земли.

Выдержка из статута:

И если кто-нибудь продаст часть своих земель и держаний, то получивший их в качестве феода будет держать их непосредственно от главного лорда; и сейчас же на него налагаются все те повинности, которые следуют с этих земель (главному) лорду; причем в этом случае в пользу главного лорда должна идти и та часть повинностей, которую должен был бы ранее получать продавец феода.[1]

Задачей данного статута, вместе с другим английским статутом Quo Warranto было уладить земельные споры и финансовые проблемы, связанные с этими спорами, причиной которых стал упадок феодализма в Англии в Средние века.

Quia Emptores — первые два слова статута на латыни. Дословно они переводятся как «потому что покупатели».

Напишите отзыв о статье "Quia Emptores (английский статут 1290)"



Примечания

  1. [vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Engl/XIII/1260-1280/Kor_statuty/1290.htm ТРЕТИЙ ВЕСТМИНСТЕРСКИЙ СТАТУТ ИЛИ СТАТУТ QUIA EMPTORES 1290 ГОДА]

Отрывок, характеризующий Quia Emptores (английский статут 1290)

– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.