Réseau Outre-Mer 1re
Réseau Outre-Mer 1re - сеть французских общественных телеканалов и радиостанций.
Содержание
История
В составе PTT (1928 - 1939)
15 февраля 1928 года в Марокко PTT на средних волнах запустила радиостанцию Radio Maroc, в 1929 году в Реюньоне (Индийский Океан) - радиостанцию Radio Saint Denis, в 1930 году в Сен-Пьер и Микелон (острова рядом с Канадой) - Radio Saint-Pierre et Miquelon, в 1931 году на Мадагаскаре - Radio Tanarive, на коротких волнах в направлении Тропической и Экваториальной Африки - радиостанцию Le Poste colonial, в 1937 году на средних волнах в Новой Каледонии радиостанцию Radio Nouméa, в Мартинике - Radio Martinique, в Гваделупе - Radio Guadeloupe, 15 октября 1938 года в Тунисе - Radio Tunis.
В составе RN-RDF-RTF (1939 - 1954)
В 1939 году Radio Saint Denis, Radio Saint-Pierre et Miquelon, Radio Nouméa, Radio Martinique, Radio Guadeloupe, Radio Tanarive, Radio Tunis, Radio Maroc совместно с Radio France Tour Eiffel, Radio Paris, Radio Poris Mondiale и PTT Vision были выведены из PTT в отдельную телерадиокомпанию RN (Radiodiffusion nationale - "Национальное радиовещание"). В 1945 году RN была переименована в RDF (Radiodiffusion française - "Французское радиовещание"), были запущены радиостанции Radio Brazzaville для Французской Экваториальной Африки, Radio Dakar для Французской Западной Африки и Radio Saïgon для Французского Индокитая. В 1949 году RDF была переименована в RTF (Radiodiffusion-télévision française - "Французское радиовещание и телевидение"), в том же году в Полинезии на средних волнах она запустила радиостанцию Radio Tahiti, а в 1951 году в Гвиане - Radio Cayenne.
RFOM (1954 - 1955) и SORAFOM (1955 - 1964)
В 1954 году Radio Saint Denis, Radio Saint-Pierre et Miquelon, Radio Nouméa, Radio Martinique, Radio Guadeloupe, Radio Tanarive, Radio Tunis, Radio Maroc, Radio Brazzaville, Radio Dakar, Radio Saïgon, Radio Tahiti, Radio Cayenne были выделены из RTF в отдельную радиокомпанию RFOM (Radiodiffusion de la France Outre-Mer - "Радиовещание Заморской Франции"), через год переименованную в SORAFOM (Société de radiodiffusion de la France d'outre-mer - "Радиовещательная корпорация Заморской Франции"). В том же 1954 году Radio Saïgon было выделено из RFOM в отдельную радиокомпанию, а в 1956 году в отдельные радиокомпании были выделены Radio Tunis и Radio Maroc. В 1958 году Radio Dakar была разделена на Radio Sénégal, Radio Guinée, Radio Côte d'Ivoire, Radio Niger, Radio Mauritanie, Radio Haute Volta, Radio Soudan и Radio Dahomey, Radio Brazzaville на Radio Congo, Radio Tchad, Radio Gabon, Radio Bangui, Radio Lome и Radio Cameroun в 1960 году все эти радиостанции и Radio Tanarive были выделены из SORAFOM в отдельные радиокомпании - . В том же 1958 году SOFAROM на средних волнах запустила радиостанцию Radio Alger, в 1962 году выделенная в отдельную радиокомпанию, а в 1961 году SOFAROM на средних волнах запустила радиостанцию Radio Comores.
В составе ORTF (1964 - 1975)
В 1964 году RTF была переименована в ORTF (Office de radiodiffusion-télévision française - "Управление французского радиовещания и телевидения"), к ней была также присоединена и SORAFOM. В том же году ORTF на Французском берегу Сомали запустила радиостанцию Radio Djibouti, в Гваделупе телеканал Télé Guadeloupe, в Мартинике - телеканал Télé Martinique, в Реюньоне - Télévision Réunion, в 1965 году в Полинезии - Télé Tahiti, в Новой Каледонии - Télé Nouméa, в 1967 году в Сент-Пьер и Микелон - телеканал Télé Saint-Pierre et Miquelon и в Гвиане - Télé Guyane.
В составе France Régions 3 (1975 - 1982)
В 1975 году ORTF было разделено на Télévision française 1, Antenne 2, Radio France, TeleDiffusion de France, SFP, INA и France Régions 3, последней также отошли телеканалы и радиостанции заморских регионов. В 1977 году Radio Djibouti была выделена в отдельную радиокомпанию. 21 апреля 1979 года France Régions 3 в Уоллис и Фортуна запустила радиостанцию Radio Wallis et Futuna.
RFO (1982 - 1988)
29 июля 1982 года радиостанции и телеканалы заморских регионов были выделены из France Régions 3 в отдельную радиокомпанию RFO (Société de radiodiffusion et de télévision française pour l'Outre-mer - "Телерадиовещательная компания для Заморской Франции"), FR3 Guadeloupe был переименован в RFO Guadeloupe, FR3 Guyane в RFO Guyane, FR3 Martinique в RFO Martinique, FR3 Nouvelle-Calédonie в RFO Nouvelle-Calédonie, FR3 Tahiti в RFO Tahiti, FR3 Réunion в RFO Réunion, FR3 Saint-Pierre et Miquelon в RFO Saint-Pierre et Miquelon. В 1986 году RFO на Майотте запустила телеканал RFO Mayotte, в Уоллис и Фортуна - RFO Wallis et Futuna, в 1983 году RFO запустила телеканал Second canal de RFO. В 1988 году RFO Wallis et Futuna, RFO Mayotte, RFO Guadeloupe, RFO Guyane, RFO Martinique, RFO Nouvelle-Calédonie, RFO Tahiti, RFO Réunion, RFO Saint-Pierre et Miquelon были объединены в телеканал RFO 1, Second canal de RFO был переименован в RFO 2.
RFO (1998 - 2010)
15 сентября 1998 года RFO была переименована в Réseau France Outre-mer (RFO, "Сеть Заморская Франция"), RFO 1 был вновь разделён на Télé Guadeloupe, Télé Guyane, Télé Martinique, Télé Mayotte, Télé Nouvelle-Calédonie, Télé Polynésie, Télé Réunion, Télé Saint-Pierre et Miquelon, Télé Wallis et Futuna, RFO 2 был переименован в Tempo. 9 июля 2004 года RFO была присоединена к France Télévisions.
Réseau Outre-Mer première (c 2010 года)
В 2010 году RFO была переименована в Réseau Outre-Mer première, Tempo был закрыт.
Телеканалы и радиостанции
Телеканалы
- (Карибское море)
- (Америка)
- (Африка)
- (Океания)
- (Французская метрополия)
Радиостанции
- (Карибское море)
- (Америка)
- (Африка)
- (Океания)
- (Французская метрополия)
Напишите отзыв о статье "Réseau Outre-Mer 1re"
Ссылки
- [la1ere.francetvinfo.fr/ Сайт Réseau Outre-Mer 1re]
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Réseau Outre-Mer 1re
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
