RCA Photophone

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Не следует путать с устройством связи «Фотофон»

Фотофон (англ. RCA Photophone) — торговое название технологии звукового кинематографа компании RCA с записью звука оптическим способом на киноплёнку. Технология, разработанная во второй половине 1920-х годов, обеспечивает точную синхронизацию звука с изображением, не зависящую от настроек кинопроектора, за счёт использования общего носителя. Из всех систем звукового кино, созданных в тот период, эта наиболее близка к нынешним стандартам SMPTE аналоговой оптической звукозаписи. Фонограмма переменной ширины фильмокопий стандарта «Фотофон» пригодна для воспроизведения любым современным кинопроектором, поскольку совпадают как частота проекции, так и смещение дорожки относительно изображения.





История создания

«Фотофон» стал практически последней американской технологией звукового кино, появившейся вслед за «Витафоном», «Фонофильмом» и «Мувитоном» других кинокомпаний. Главным отличием от предшественников стало использование звуковой дорожки переменной ширины, а не переменной плотности. Это мало влияло на качество звука, но облегчало копирование, поскольку его точность в значительно меньшей мере стала зависеть от условий проявления и фотографических свойств фонограммной киноплёнки.

Главный вклад в создание системы внёс инженер General Electric Чарльз Хокси, в 1920 году сконструировавший звуковой рекордер «Паллофотофон» (англ. Pallophotophone) для фотографической записи межкорабельного телеграфного радиообмена. Позднее устройство было доработано и стало пригодно для записи речи на коммерческих радиостанциях. Появление систем звукового кино, созданных конкурирующими компаниями, заставило General Electric использовать наработки Хокси в собственном проекте. При этом, в отличие от большинства конструкторов, применявших модуляцию света изменением тока звукозаписывающей лампы, Хокси использовал малоинерционный гальванометр[1]. Миниатюрное зеркало, закреплённое на стрелке гальванометра, в соответствии с колебаниями тока звуковой частоты изменяло ширину звукозаписывающего штриха, образуя на движущейся киноплёнке фонограмму переменной ширины. Похожая технология была вскоре разработана в СССР под руководством Александра Шорина, но вместо зеркала в гальванометре использовалась маска записывающей щели[2].

Опытные демонстрации технологии состоялись в 1925—26 годах. В профессиональном кинематографе «Фотофон» впервые использован при создании музыкальной несинхронной фонограммы для немого фильма «Крылья», премьера которой состоялась в 1927 году[3]. Основной прокат картины шёл в немом варианте, а со звуком она демонстрировалась в нескольких специально переоборудованных кинотеатрах. В 1928 году в качестве филиала RCA создана корпорация RCA Photophone Inc., занявшаяся коммерческим распространением технологии. Гальванометр и дорожка переменной ширины использовались компанией вплоть до 1970-х годов, в то время, как конкуренты записывали звук изменением оптической плотности. Оба типа фонограмм могут воспроизводиться одним и тем же оборудованием, поскольку способ модуляции света звукочитающей лампы не имеет значения при работе фотоэлемента. Поэтому по предложению Давида Сарнова компания RCA выкупила патенты Теодора Кейса, разработанные им для собственной системы «Мувитон» с дорожкой переменной плотностью, и пригодные для чтения фонограмм «Фотофона»[4].

Опасения очередной патентной войны заставили ведущие студии Голливуда лицензировать для кинопроизводства единый стандарт, технически приемлемый и с хорошим качеством звука[5]. В итоге, такими стандартами стали системы Western Electric с фонограммой переменной плотности и «Фотофон» с дорожкой переменной ширины[6]. Размеры и расположение фонограммы на киноплёнке, а также её смещение относительно кадрового окна в обоих стандартах были одинаковыми и заимствованы от устаревшего «Мувитона». Единственным преимуществом системы Western Electric было практически полное отсутствие инерционности светового модулятора, позволяющее лучше записывать высокочастотные колебания[1]. Но, в конце концов, от фонограмм переменной плотности отказались в начале 1950-х годов с распространением цветного кинематографа. Дорожка переменной ширины технологически проще для печати на цветных многослойных киноплёнках, в которых изображение образуется не металлическим серебром, а красителями, почти прозрачными для фотоэлемента. Ещё меньше переменная плотность подходит для современных «циановых» фонограмм, образуемых только голубым красителем.

См. также

Напишите отзыв о статье "RCA Photophone"

Примечания

  1. 1 2 Edward Bernds. [filmsound.org/film-sound-history/sound1928part1.htm Motion Picture Sound Recording In Its Infancy] (англ.). The State of the Art – 1928. Art and Analyses of Film Sound Design. Проверено 10 января 2015.
  2. Как экран стал говорящим, 1949, с. 33.
  3. Марк Зальцберг. [www.ourtx.com/issue-216/2604 ДВЕ ЖИЗНИ ГЕНЕРАЛА ДАВИДА САРНОВА, РОДИВШЕГОСЯ В ЕВРЕЙСКОМ МЕСТЕЧКЕ] (рус.). Наука и образование. «Наш Техас» (18 июля 2008). Проверено 10 января 2015.
  4. Ли де Форест, 2013, с. 26.
  5. [www.quitandwin.ru/luchshii-zvuk.php Лучший звук] (рус.). О кино. Проверено 10 января 2015.
  6. [www.radiolamp.ru/shem1/pages/84/ Однотактный усилитель мощности] (рус.). «Радиолампа». Проверено 10 января 2015.

Литература

  • Самохин В. П., Мещеринова К. В., Швечиков П. Д. [technomag.bmstu.ru/doc/609941.html Ли де Форест (к 140-летию со дня рождения)] (рус.) // «Наука и образование» : электронный научно-технический журнал. — 2013. — № 8. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1994-0408&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1994-0408].
  • Шорин А. Ф. Как экран стал говорящим / Б. Н. Коноплёв. — М.: «Госкиноиздат», 1949. — 94 с.

Ссылки

  • [www.widescreenmuseum.com/sound/RCA01-cover.htm RCA Photophone. Handbook for projectionist] (англ.). The American Widescreen Museum. Проверено 13 сентября 2015.

Отрывок, характеризующий RCA Photophone

Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.