Терьер (ЗРК)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «RIM-2 Terrier»)
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Терьер (значения).
RIM-2 Terrier

Кормовая ПУ Mk-10 ракетного крейсера USS CAG-1 Boston
Тип

Корабельный ЗРК малой и средней дальности

Статус

снят с вооружения

Разработчик

Convair

Годы разработки

1949—1951

Начало испытаний

1951

Принятие на вооружение

1956

Производитель

см. задействованные структуры

Годы производства

1956—1967

Единиц произведено

8000

Годы эксплуатации

1956—1989

Основные эксплуатанты

ВМС США,
КМП США[1]

Другие эксплуатанты

Базовая модель

SAM-N-7 BW-0 (RIM-2A)

Модификации

RIM-2B, RIM-2C, RIM-2D, RIM-2E, RIM-2F

Основные технические характеристики
Максимальная дальность:
* первоначально — 18 км
* модернизированный — до 36,5-72 км
Наведение: по радиолучу
Боевая часть: осколочная или ядерная W-45-0, мощностью 1 кт

↓Все технические характеристики

 Изображения на Викискладе

Конвэр RIM-2 «Терьер» (англ. Convair RIM-2 Terrier) — американский корабельный зенитный ракетный комплекс. Первый в мире зенитно-ракетный комплекс морского базирования, принятый на вооружение. Разработан как ответвление в программе «Bumblebee» (создание дальнобойного ЗРК RIM-8 Talos). Состоял на вооружении ВМФ США с 1956 по 1980-е годы, снят с вооружения и заменён ЗУР семейства «Стандарт». Стоимость одной ракеты составляла $40 тыс. в ценах 1958 г.[1]





Разработка

Разработка корабельных зенитных ракетных комплексов для ВМС США началась в годы Второй мировой войны. Уже в 1944 году началась разработка зенитных управляемых ракет KAN-1 и Lark с радиокомандной системой наведения, предназначенных для борьбы с угрозой камикадзе. Ни одна из них не была принята на вооружение, так как война закончилась, и флот уже не нуждался в немедленном принятии на вооружение сравнительно устаревших дозвуковых ракет. Работы над системой KAN были остановлены в 1946 году, работы над системой Lark продолжались до 1951 года, но после успешных испытаний ракета была сочтена морально устаревшей.

Вместо отменённой программы Lark флот начал более прогрессивную программу «Bumblebee» по созданию корабельных зенитных управляемых ракет. В её рамках разрабатывалась дальнобойная ракета с наведением «по лучу» корабельного радара — будущий RIM-8 Talos. В ходе разработки проекта, инженеры ВМФ столкнулись с нехваткой практических данных о динамике объектов, движущихся на сверхзвуковых скоростях. Для сбора информации, и отработки особенностей системы управления, был разработан сверхзвуковой аппарат-прототип под кодовым обозначением CTV-N-8 Bumblebee STV. Впервые запущенный в 1948 году, этот аппарат представлял собой небольшую твердотопливную ракету, использовавшуюся для отработки систем управления.

В 1949 году, когда стало ясно, что разработка технически весьма сложного ЗРК RIM-8 Talos затягивается, а программа Lark уже технически устарела и не соответствует требованиям времени, специалисты ВМФ предложили в качестве компромиссного временного решения разработать боевую ракету на базе существующего исследовательского аппарата CTV-N-8 Bumblebee STV. Технически, прототип уже имел все необходимые свойства будущей ракеты, и мог быть доработан в весьма короткие сроки.

К созданию комплекса фирма «Конвэр» приступила в 1949 году (позже фирма стала филиалом корпорации «Дженерал дайнемикс»). Первые пуски ракеты были проведены уже в 1951 году, но из-за необходимости доработок системы наведения, ракета была принята на вооружение лишь в 1956 году.

Задействованные структуры

В разработке и производстве ракет «Терьер» были задействованы следующие структуры:[1][2][3]

Подрядчики первой очереди (частный сектор)
Подрядчики первой очереди (государственный сектор)
Субподрядчики (частный сектор)

Конструкция

Ракета «Терьер» была двухступенчатой ракетой, работающей на твердом топливе. Длина первых версий «Терьера» составляла 8,25 м, последующие модификации были несколько короче. Диаметр всех вариантов ракеты был одинаков — 0,34 м.

Наведение ракеты осуществлялось «по лучу» РЛС («осёдланный луч»), т. н. «методом трех точек». Ракета двигалась вдоль линии, описываемой узким вращающимся лучом радара, направленным в расчётную точку перехвата. Для наведения ракет использовалась бортовая РЛС AN/SPG-55.

Наведение «по лучу», хотя и было достаточно точным на средних дистанциях и мало подвержено средствам РЭБ, имело ряд недостатков: основным была невозможность применения по низколетящим целям, из-за отражения вращающегося луча от поверхности. Поздние версии ракеты использовали полуактивное наведение, при этом подсветка цели обеспечивалась тем же радаром AN/SPG-55.

Управление ракетой в полёте первоначально осуществлялось при помощи поворачивающихся крыльев. Это решение оказалась неудобным в применении, и использовалось лишь на первых двух моделях, получивших обозначение SAM-N-7 BW (англ. Beam-Riding, Wing-controlled). Последующие модификации ракеты имели неподвижные крылья и размещённые на хвостовой части рули. Они обозначались как SAM-N-7 BT (англ. Beam-Riding, Tail-controlled).

В качестве боевой части ракета несла 100-кг (218-фунтовый) осколочно-фугасный заряд. Последующие модификации были оснащены стержневыми боевыми частями, которые считались более эффективными для поражения самолетов и крылатых ракет. В 1957 году была создана также версия ракеты BT-3A(N), несущая ядерный заряд W-45-0 мощностью около одной килотонны. Ракеты с ядерными БЧ предназначались для эффективного поражения звеньев бомбардировщиков и торпедоносцев и перехвата высокоскоростных противокорабельных ракет вроде Х-22.

Всего с 1956 по 1966 год было выпущено около 8000 ракет всех модификаций.

Модификации

Первая версия ракеты, испытанная и принятая на вооружение в 1956 году имела обозначение SAM-N-7 BW-0 и по сути дела, оставалась опытным образцом. На боевых кораблях она никогда не развёртывалась, потому что к моменту вступления в строй первых кораблей УРО, уже была готова новая модификация ракеты — SAM-N-7 BW-1. В основном, она отличалась упрощённой конструкцией, рассчитанной на сложные условия производства в ситуации тотальной войны. Оба варианта ЗУР были способны поражать воздушные цели летящие только на дозвуковых скоростях.

Ракета SAM-N-7 BT-3 была существенно улучшенной модификацией. Она имела управляющие плоскости на хвостовом отсеке и новый маршевый двигатель, который позволял ракете развивать гораздо большую скорость полёта и уверенно поражать сверхзвуковые цели. Дальность ракеты и её потолок также увеличились.

В 1957 году были готовы ещё две модификации ракеты: SAM-N-7 BT-3A и SAM-N-7 BT-3(N), имевшие улучшенные характеристики (в том числе уменьшенную до 300 метров минимальную высоту поражаемой цели). Ракеты SAM-N-7 BT-3A были первыми «Терьерами», которые имели ограниченную возможность нанесения удара по наземным и надводным целям. Между собой версии различались лишь наличием на SAM-N-7 BT-3(N) ядерной БЧ.

Вариант ракеты SAM-N-7 HT-3 был первым, рассчитанным на использование полуактивного наведения, что существенно улучшало возможности применения ракеты по низколетящим целям.

Последняя версия ракеты появилась уже после 1963 года и согласно изменившейся системе обозначений имела только трехбуквенный код RIM-3F. Это была улучшенная версия RIM-2E, имевшая расширенную дальность.

Старое обозначение (до 1963) Новое обозначение (с 1963) Наведение Управление Скорость Дальность, мин-макс Высота применения, мин-макс Боевая часть
SAM-N-7 BW-0 RIM-2A По лучу Крылья 1,8 М (дозвуковые цели) 4,5-18,28 км 1200-12000 м Осколочно-фугасная
SAM-N-7 BW-1 RIM-2B По лучу Крылья 1,8 М (дозвуковые цели) 4,5-18,28 км 1200-12000 м Осколочно-фугасная
SAM-N-7 BT-3 RIM-2C По лучу Хвостовое оперение 3 М (сверхзвуковые цели) 4,5-24,28 км 1200-12000 м Осколочно-фугасная
SAM-N-7 BT-3A RIM-2D По лучу Хвостовое оперение 3 М(сверхзвуковые цели) 4,5-36,5 км 300-24000 м Стержневая
SAM-N-7 BT-3A(N) RIM-2D По лучу Хвостовое оперение 3 М(сверхзвуковые цели) 4,5-36,5 км 300-24000 м Ядерная, 1 Кт
SAM-N-7 HT-3 RIM-2E Полуактивное Хвостовое оперение 3 М(сверхзвуковые цели) 4,5-36,5 км 300-24000 м Стержневая
Отсутствует RIM-2F Полуактивное Хвостовое оперение 3 М (сверхзвуковые цели) 4,5-75 км 300-24000 м Стержневая

Помимо стрельбы по воздушным целям, существовала также возможность применения «Терьера» (начиная с модели RIM-2E) по надводным целям в пределах радиогоризонта. При этом ракета наводилась на луч радара, отраженный от надстроек корабля-цели. Ввиду небольшой массы и осколочно-фугасной БЧ ракета в конвенционном оснащении могла быть эффективна только против небронированых кораблей, но в ядерном варианте могла поразить любой надводный корабль в радиусе действия.

Дальнейшее развитие линейки ракет было прервано появлением ракет серии SM-1.

Корабли — носители комплекса

Между 1956 и 1971 годом, ракета была основным зенитным средством среднего радиуса действия на ряде кораблей США и союзных НАТО флотов:

Для запуска ракет использовались пусковые установки Mk 4 или Mk 10.

Пусковая установка Mk 4, разработанная в 1952 году, весила 127 тонн и имела вместимость вертикального подпалубного магазина до 144 ракет. Скорость перезарядки пусковой установки составляла приблизительно 15 секунд на ракету (из них 11 секунд требовалось, чтобы вручную раздвинуть хранящиеся в сложенном виде стабилизаторы), что позволяло выстреливать в среднем по 4 ракеты в минуту двумя залпами по две ракеты.

Установка Mk 4 была сочтена неудобной в эксплуатации из-за вертикального хранения сравнительно длинных ракет, что требовало задействования большого вертикального объёма в корпусе корабля и не позволяло размещать установку на кораблях, уступающих в размерах крейсерам.

Разработанная позднее ПУ Mk 10 имела массу от 110 до 200 тонн, и горизонтальные подпалубные магазины различной вместимости. Ракеты располагались на вращающихся барабанах под палубой. На установку их подавали через выступающую над палубой верхнюю часть магазина, в которой по потолочным рельсам перемещался подвесной кран.

В базовой версии (Mk 10 Mod 1) использовался один вращающийся барабан на 20 ракет. Версия Mk 10 Mod 2 использовала четыре барабана с общим запасом в 80 ракет. «Промежуточная» версия Mk 10 Mod 7 имела три барабана на 60 ракет и устанавливалась только на итальянском крейсере «Витторио Венето».

После перевооружения кораблей ВМФ США на ЗУР семейства «Стандарт», пусковые установки Mk 10 использовались для размещения дальнобойных ЗУР SM-1ER.

Наземный «Терьер»

Малоизвестным фактом является использование ракет RIM-2 в наземных пусковых установках корпусом морской пехоты США. Ввиду отсутствия в 1950-х пригодных для полевого применения зенитных ракет наземного базирования, морская пехота США адаптировала морские зенитные ракеты. Пусковые установки перевозились на грузовиках, выгружаясь на грунт перед стрельбой, и перезаряжались со специально разработанного автомобиля-носителя. Эксплуатация их была недолгой, ввиду появления в начале 1960-х мобильного ЗРК MIM-23 Hawk[4]

Аналоги

На базе ЗРК «Терьер» французский флот разработал аналогичный ЗРК «Masurca»

Боевое применение

Комплекс «Терьер-2» применялся во время войны во Вьетнаме в 1972 году крейсерами типа «Белкнап» в ходе операций у берегов ДРВ. 19 апреля крейсер «Стеррет» и его сопровождение подверглись атаке двух вьетнамских истребителей МиГ-17. Для отражения атаки, крейсер впервые задействовал комплекс «Терьер» в боевой обстановке. Один из МиГов, атаковавший эсминец сопровождения, был захвачен радарами крейсера и поражён ракетой. Позже в тот же день крейсер перехватил ракетами «Терьер» неидентифицирнованную воздушную цель, предположительно опознанную как ПКР П-15[5].

Напишите отзыв о статье "Терьер (ЗРК)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 [www.flightglobal.com/FlightPDFArchive/1958/1958-1-%20-%200887.PDF Missiles, 1958: Terrier.  (англ.)] // Flight and Aircraft Engineer : First Aeronautical Weekly in the World. — L.: Iliffe and Sons Ltd., 5 December 1958. — Vol.74 — No.2602 — P.895.
  2. ↑ [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=uc1.$b655549;view=1up;seq=790 Statement of Rear. Adm. William I. Martin, Acting Deputy Chief of Naval Operations (Air).  (англ.)] / Hearings on Military Posture, and H.R. 4016 : Hearings before the Committee on Armed Services, 89th Congress, 1st Session. — Washington, D.C. : U.S. Government Printing Office, 1965. — P.908-909 — 1556 p.
  3. ↑ [www.lib.rochester.edu:84/Mergent_AR_Collection/Archive/15473.pdf Bulova Annual Report to the stockholders 1958/59.  (англ.)] — N.Y.: Bulova Watch Company, 1959. — P.12 — 18 p.
  4. ↑ [www.grunt.com/corps/scuttlebutt/marine-corps-stories/5-pictures-for-you/?utm_source=sgnews&utm_medium=email&utm_campaign=nlsg252 5 Pictures for You | Marine Corps Stories | Scuttlebutt | Sgt Grit]
  5. ↑ Нет достоверных сведений о применении ПКР какого-либо класса вьетнамцами во время войны.

Литература

  • Николаев Е. Усовершенствованный корабельный ЗРК «Терьер» (рус.) // Зарубежное военное обозрение. — М.: «Красная Звезда», 1983. — № 4. — С. 71-73. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0134-921X&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0134-921X].

Ссылки

  • ship.bsu.by/main.asp?id=1000065#1000065
  • www.designation-systems.net/dusrm/m-2.html


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Терьер (ЗРК)

В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Терьер_(ЗРК)&oldid=81398143»