RMS Aquitania

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px; font-size: 120%; background: #A1CCE7; text-align: center;">«Аквитания»</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:4px 10px; background: #E7F2F8; text-align: center; font-weight:normal;">RMS Aquitania</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr>

<tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Флаг</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Великобритания Великобритания </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Класс и тип судна</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Пассажирское судно класса пассажирский лайнер </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Порт приписки</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Ливерпуль </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Оператор</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> «Cunard Line» </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Изготовитель</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> «John Brown & Co. Ltd» </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Спущен на воду</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 21 апреля 1913 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Введён в эксплуатацию</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 30 мая 1914 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Выведен из состава флота</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 1 декабря 1949 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Статус</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> порезан на металл </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Основные характеристики</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Водоизмещение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 45 647 Брт </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Длина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 274,6 м (901 фут) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Ширина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 29,6 м (97 футов) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Двигатели</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 4 паровые турбины </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Мощность</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 59,000 л.с. </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Скорость хода</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 23 узла — рабочая, 24 узла — максимальная </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Экипаж</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 972 человек </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Пассажировместимость</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> на 1914 год: 3230 (618 — I класс, 614 — II класс, 1998 — III класс)
на 1926 год: 2200 (610 — I класс, 950 — II класс, 640 — туристический класс) </td></tr>

«Аквитания», RMS Aquitania — британский пассажирский лайнер, принадлежавший компании «Cunard Line» (Cunard Steamship Line Shipping Company). Проект лайнера был создан на основе проекта «Мавритании», однако «Аквитания» была больше, медленнее и роскошнее. Он считался одним из самых красивых четырёхтрубных пассажирских лайнеров.

«Аквитания» — единственный пассажирский лайнер, принявший участие в обеих мировых войнах, он служил в качестве госпитального судна и войскового транспорта.





Предпосылки к созданию, строительство

Конкуренция между немецкими и британским пароходствами

В 1897 году Германия построила самое быстрое судно в мире, «Кайзер Вильгельм дер Гроссе», тем самым пошатнув статус Великобритании, — «владычицы морей». Великобритания стремилась превзойти Германию, вернув себе первое место на море.

Первый шаг был сделан компанией «Уайт Стар Лайн» введением в эксплуатацию в 1901 году судна «Селтик». Это было первое судно, которое превысило по размерам «Грейт Истерн» и обладало скоростью в 16 узлов. За «Селтиком» последовали три брата — «Седрик», «Балтик» и «Адриатик».

Следующей в эту гонку вошла британская компания Кунард Лайн: в 1906 году был спущен на воду лайнер «Лузитания» с тоннажем 31,550 брт. Через 6 месяцев была спущена на воду сестра «Лузитании» — «Мавритания». Эти два судна обеспечили Великобритании положение ведущей нации в торговом мореходстве. «Кунард Лайн» теперь владела двумя самыми быстрыми и самыми большими лайнерами. Тем самым, «Кунард Лайн» обошла «Уайт Стар Лайн».

В 1911 году «Уайт Стар Лайн» построила лайнер «Олимпик» с тоннажем 45,324 тонн, который мгновенно стал сенсацией. За ним последовал его брат «Титаник», но так как последний погиб во время первого плавания и унёс жизни 1501 человека, репутация «Уайт Стар Лайн» была сильно подпорчена. Поэтому «Кунард Лайн» могла и дальше не считать «Уайт Стар Лайн» угрозой своему престижу.

Расширение дуэта в трио

Однако, так как «Олимпик» и «Титаник» превзошли «Лузитанию» и «Мавританию» в размерах, «Кунард Лайн» была вынуждена построить третье судно, которое превзошло бы гигантов «Уайт Стар Лайн». Компанией «Кунард Лайн» был приглашён Леонард Пескетт для проектировки третьего судна. Это был тот же человек, который проектировал «Мавританию». Было решено сделать просто большую копию «Мавритании». Был скопирован даже старый проект с четырьмя трубами. Джон Браун и Ко. — та же верфь, которая строила «Лузитанию» — была выбрана для строительства нового лайнера «Кунард Лайн». Любопытно, что до апреля 1912-го года руководство «Кунарда», пытаясь угнаться также за германскими конкурентами, планировало заказать ещё один лайнер, однотипный «Аквитании» (а в компании «Гамбург-Америка Лине» — витала идея закладки четвёртого в серии «Император», «Фатерланд», «Бисмарк», якобы длиной 300 метров). Но гибель «Титаника» быстро изменила условия конкуренции в пассажирском трансатлантическом судоходстве; компания «Уайт Стар» получила сокрушительный удар по репутации (достаточно того, что на «Олимпике» взбунтовались матросы и стюарды, требовавшие установить достаточное количество шлюпок), от которого в итоге так и не оправилась, и который в долгосрочной перспективе способствовал её краху и слиянию с «Кунардом». Поэтому новый виток строительной гонки лайнеров не состоялся.

Когда «Титаник» затонул в апреле 1912 года, «Аквитания» всё ещё была в процессе постройки, и таким образом, дополнительные спасательные шлюпки были установлены до введения судна в эксплуатацию — преимущество, которое она имела перед такими судами как «Олимпик» и «Мавритания».

Спуск на воду, первый рейс

21 апреля 1913 года новый компаньон «Лузитании» и «Мавритании» был спущен на воду и наречен «Аквитанией». «Кунард Лайн» следовали традиции называть суда в честь римских провинций, и название «Аквитании» пошло от области в сегодняшней юго-западной Франции. После спуска началась отделка. Работа велась приблизительно тринадцать месяцев, и 29 мая 1914 года «Аквитания» была введена в эксплуатацию. Но это событие было омрачено гибелью пассажирского лайнера «Эмпресс оф Айрленд» в Канаде.

Интерьер

При создании собратьев «Аквитании» конструкторы уделяли больше внимание быстроходности, нежели внутреннему убранству. «Аквитания» же строилась в первую очередь с роскошными интерьерами пассажирских зон. «Лузитания» и «Мавритания» были в состоянии пересечь Атлантику со средней скоростью приблизительно в 25-26 узлов, тогда как «Аквитания» имела ограниченную скорость в 23 узла, однако для её пассажиров скорость не имела значения. За исключением размера нового лайнера — это был крупнейший кунардер до «Куин Мэри» — самым захватывающим в нём были изумительные интерьеры. Гостиная в стиле Палладио с колоннами занимала две палубы, как и обеденный салон первого класса. Такое фантастическое внутреннее убранство обеспечило «Аквитании» прозвище ‘Ship Beautiful’.

Многие считали, что внешний вид «Аквитании» исключительно хорош и приятен для глаз, но были люди и с противоположным мнением. Например, Джон Макстон-Грэм говорил, что у «Аквитании», по сравнению с «Олимпиком», была слишком громоздкая и большая надстройка, из-за чего судно выглядело угловатым и неуклюжим.

Первая мировая война

К началу Первой мировой войны «Аквитания» совершила лишь несколько трансатлантических рейсов между Саутгемптоном и Нью-Йорком. «Аквитания» была призвана на службу как единица Королевского флота. Сначала она использовалась как вооружённый коммерческий крейсер. Этот вариант оказался неудачным, поскольку она расходовала много топлива. Затем она была преобразована в транспортное судно. Ближе к концу войны она вновь сменила род деятельности: теперь её использовали в качестве госпитального судна. Одной из многих её обязанностей в этом облике являлась служба в Средиземноморье наряду с последним и наибольшим судном «Уайт Стар Лайн» — «Британиком». Вскоре ситуация в Средиземноморье стала спокойнее, и надобность в кораблях-госпиталях отпала. Единственным госпитальным судном, оставшимся в Средиземноморье был «Британник», а «Аквитания» вместе с «Мавританией» были переведены в разряд транспортных кораблей.

После Первой мировой войны

Расцвет послевоенной карьеры

Военные действия закончились в 1918 году, Германия и Австрия подписали безоговорочную капитуляцию в Версале.

Наконец, «Аквитания» могла вернуться к коммерческим рейсам, для которых и была предназначена.

«Кунард Лайн» потеряла 22 судна в ходе военных действий, среди которых была «Лузитания», погибшая в результате атаки немецкой подводной лодки 7 мая 1915 года. Сначала компания «Кунард Лайн» намеревалась заполнить место «Лузитании» лайнером «Юстиция» (SS Justicia) компании «Холланд-Америка Лайн», но вскоре поступило более заманчивое предложение. По мирному договору, подписанному в Версале, Германия должна была выплатить контрибуцию. Она состояла в предоставлении коммерческого тоннажа победившим государствам. Благодаря этому собственностью «Кунард Лайн» стал 52,000-тонный лайнер компании HAPAG «Император». Он сразу же был переименован в «Беренгарию» и перекрашен в ливрею «Кунард Лайн». Позднее «Мавритания», «Аквитания» и «Беренгария» стали известны как «Большая тройка».

Так же, как и многие другие суда, «Аквитания» была переведена на жидкое топливо вместо угля. Это несколько улучшило её работу, и несколько раз ей удалось развить скорость в 24 узла. Во время ремонта её мостик был изменен на «еще более неуклюжий». Команда жаловалась, что старый мостик расположен слишком низко, и они не могут должным образом следить за тем, что происходит перед носом. Новый мостик был построен на крыше старого.

Времена становились всё лучше, и «Аквитания» превратилась в один из самых прибыльных океанских лайнеров за всю историю. Теперь много денег приходило от кинозвезд, аристократии и политических деятелей. «Аквитания» стала их любимицей, а 1920-е стали одним из самых прибыльных периодов в истории океанских путешествий.

Биржевой крах 1929 года и его последствия

В 1929 году произошёл Крах на Уолл Стрит в Нью-Йорке. Положение стало столь катастрофичным, что миллионеры накладывали на себя руки. Кризис рано или поздно затрагивал всех.

Океанским лайнерам также не удалось избежать проблем. Лишь немногие теперь могли позволить себе дорогой рейс через океан. На лайнерах, которые раньше были заполнены пассажирами, теперь было больше членов команды, чем пассажиров. Тогда компания «Кунард Лайн» стала отправлять «Аквитанию» в дешёвые круизы по Средиземноморью. Такие круизы пользовались успехом. Особенно среди американцев, которые ходили в «хмельные круизы», избегая запрета на алкоголь, действовавшего у них на родине.

У компании «Уайт Стар Лайн» тоже было много проблем, а в середине тридцатых и «Кунард Лайн» начала испытывать трудности. «Кунард Лайн» отчаянно нуждалась в помощи, поскольку началось строительство 80000-тонного судна, будущей «Королевы Мэри», конкурента французской «Нормандии». Компания в очередной раз обратилась к британскому правительству за помощью, точно так же, как они сделали, когда собирались строить «Лузитанию» и «Мавританию». На сей раз правительство потребовало, чтобы «Кунард Лайн» объединилась с «Уайт Стар Лайн».

Слияние Кунард Лайн с Уайт Стар Лайн

«Уайт Стар Лайн» строила «Океаник», конкурента «Нормандии» и будущей «Куин Мэри», но экономические проблемы задели компанию слишком сильно, и они должны были оставить проект. Компания «Уайт Стар Лайн» рассматривала возможность участия в строительстве «Куин Мэри» и присоединения к «Кунард Лайн». После переговоров появилось новое пароходство — «Кунард-Уайт Стар Лайн». «Кунард Лайн» имела 62 процента акций.

Это означало, что у «Аквитании» внезапно появилось ещё три компаньона. Большая тройка Уайт Стар Лайн — «Маджестик», «Олимпик» и «Гомерик» — теперь сотрудничали с Большой тройкой Кунард Лайн — «Беренгарией», «Аквитанией» и «Мавританией». Но вскоре было решено послать большую часть старых судов на свалку. Стареющий «Адриатик» совершил несколько рейсов в 1934 году прежде, чем его послали в Японию на слом. Вскоре после этого любимая всеми «Мавритания» покинула Саутгемптон в последний раз так же, как «Гомерик», а позже «Олимпик» и «Маджестик». «Аквитанию» планировали сохранить до введения в эксплуатацию сестры «Куин Мэри» «Куин Элизабет» в 1940 году.

10 апреля 1935 года произошёл неприятный инцидент. На пути в Саутгемптон из Средиземноморского круиза «Аквитания» села на мель и застряла там на 26 часов. Во время следующего прилива с помощью десяти буксиров лайнер был освобождён. «Аквитания» практически не пострадала и очень скоро вернулась в строй.

Вторая мировая война

Планы «Кунард Лайн» по сохранению «Аквитании» до 1940 года рухнули с началом Второй мировой войны. Наряду с выдающимися судами, такими как «Куин Мэри», «Куин Элизабет», «Нормандия» и «Иль де Франс», «Аквитания» присоединилась к Королевскому британскому Флоту для того, чтобы сражаться с врагом. В Нью-Йорке у пирса 88 стояла на приколе «Иль де Франс» и «Нормандия», у пирса 90 были «Куин Мэри» и «Аквитания», и наконец, у пирса 92 тогдашний обладатель «Голубой Ленты Атлантики» лайнер компании «Италия Лайн» «Рекс» — все предназначены для военного использования.

Во время войны «Аквитания» блестяще выполняла свои обязанности. Когда Германия капитулировала в 1945 году, для лайнеров война ещё не закончилась. Прежде чем они вернулись к своей коммерческой деятельности, они должны были транспортировать войска обратно. Для «Аквитании» это длилось до 1949 года, когда она была возвращена «Кунард Лайн».

Послевоенное использование

После Второй мировой войны «Аквитания» не была переоборудована обратно в роскошный лайнер, но всё равно вернулась к пассажирским перевозкам. Часть её роскошной мебели, которая была снята перед войной, была помещена на «Британник», который раньше принадлежал «Уайт Стар Лайн». Теперь «Аквитании» предстояло перевозить эмигрантов между Саутгемптоном и Галифаксом.

Она ходила по этому маршруту в течение следующего года. Вскоре было решено, что «Аквитания» уже окончательно устарела; в конце 1949 года фортепьяно провалилось на нижнюю палубу «Аквитании», а при косметической покраске дымовых труб выяснилось, что они проржавели настолько, что держались лишь на толстом слое копоти и гари, нечищенном за все время войны; прекрасный ранее лайнер разваливался на глазах. Трубы стали очень неустойчивыми из-за ржавчины, поскольку они были тонкие и тяжелые. В феврале 1950 года «Аквитанию» отослали на слом.

Лайнер «Аквитания» эксплуатировался с 1914 года, участвовал в двух мировых войнах, прошёл три миллиона миль, совершив почти 450 рейсов.

«Аквитания» в искусстве

  • В фильме Эскадрилья «Лафайет» один из главных персонажей отправлялся из Нью-Йорка в Европу на «Аквитании».
  • В фильме Легенда о пианисте лайнер «Вирджиния» силуэтно фактически срисован с «Аквитании», хотя имеет ливрейный цвет труб красно-зелёный.
  • В британском фильме 1929 года «Атлантик» (первый звуковой фильм о трагедии «Титаника») корабль показывается лишь на несколько секунд в момент столкновения с айсбергом, однако можно различить в силуэте бутафорской модели лайнера черты и обводы «Аквитании».
  • Именно «Аквитания» появляется в гавани Эмпайр-Бэя в игре Mafia II.
  • Аквитания — позывной агента в одной из миссий в игре Hidden & Dangerous 2.

Напишите отзыв о статье "RMS Aquitania"

Литература

С. И. Белкин «Голубая лента Атлантики»

См. также

Ссылки

  • www.thegreatoceanliners.com/aquitania.html

Отрывок, характеризующий RMS Aquitania

– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]