RaHoWa
| RaHoWa | |
| Жанры | |
|---|---|
| Годы | |
| Страна | |
| Откуда | |
| Лейблы |
Resistance Records |
| Состав |
Джордж Бурди |
RaHoWa — канадская группа, игравшая готик-метал с элементами неоклассического металa. Название группы — аббревиатура от «Racial Holy War» (рус. Расовая священная война, предполагаемая война арийской расы за своё существование против цветных рас). За период 1993—1995 годы группа выпустила 2 студийных альбома. Многие из их песен, в особенности из альбома «Declaration of War», имели ярко расистскую и насильственную тематику. RaHoWa была очень популярна среди нацистов, и на концертах группа занималась подстрекательством насилия. Был случай, когда через несколько часов после концерта в Торонто несколько поклонников группы напали на тамильцa, после чего мужчина впал в кому, а затем умер.
Содержание
Джордж Бурди
Группу основал Джордж Бурди, который также использовал псевдоним «Джордж Эрик Хоторн». Он был расистом, активистом идеологии превосходства белой расы, являлся последователем Бернгарда Классена, также был канадским лидером церкви «Движение созидательности», и владелец студии Resistance Records. Бурди был осуждён за нападение с причинением телесных повреждений в 1995 году, когда в 1993 году, во время беспорядков на концерте группы в Оттаве, он избил Алисию Рекзин — члена организации борьбы против расизма.[1][2] После окончания тюремного срока в 1997 году Бурди публично отказался от расизма и создал альтернативную рок-группу «Novacosm».[3][4][5][6].
Состав
Основной состав
- Джордж Бурди — вокал, гитара
- Джон Летвис — гитара, клавишные, виолончель, бэк-вокал
- Грэхам Штольц — ритм-гитара
- Карл Александр — синтезатор
- Джим Джонс — бас
Во время живых выступлений
- Майк Ноктем — ударные
- Эрик Вольф — ритм-гитара
Дискография
Студийные альбомы
- 1993 — [www.metal-archives.com/release.php?id=11595 Declaration of War]
- 1995 — [www.metal-archives.com/release.php?id=11596 Cult of the Holy War]
Концертные альбомы
- 2008 — Dreadful Legions March with Doom… (Live)
Синглы
- 1993 — The Rain Will Come Again (White Pride World Wide Vol. 3)
- 1994 — Final Call (White Pride World Wide Vol. 3)
- 1994 — When The Boats Come In (Project Tribute — The Flame That Never Dies)
Напишите отзыв о статье "RaHoWa"
Примечания
- ↑ [eng.anarchopedia.org/Alicia_Reckzin Alicia Reckzin — Anarchopedia]
- ↑ [anti-racistcanada.blogspot.com/2009/01/requiem-for-reckzin.html Anti-Racist Canada: The ARC Collective: Requiem for a Reckzin]
- ↑ [wpmedianetwork.com/audio/310/The+Sad+and+Strange+Story+of+George+Burdi+-+Pastor+Robb+sermon The Search Engine that Does at InfoWeb.net]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=nOGxKtDTISg George Burdi w/ Alex Azzi — «Ode To A Dying People» 2007 *Official* — YouTube]
- ↑ [www.novacosm.com/band/index.html Novacosm > Biography].
- ↑ Anthony Passonno: [www.acidlogic.com/georgeburdi.htm I am not my DNA! An Interview with George Burdi].
Ссылки
- [video.google.co.uk/videoplay?docid=3131137730609786188 Google Video]
- [web.archive.org/web/20071116144145/www.vh1.com/shows/dyn/vh1_news_special/56815/episode_videos.jhtml VH1 News Special: Inside Hate Rock]
- [www.resistance.com Resistance Records]
|
Это заготовка статьи о музыкальном коллективе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий RaHoWa
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
