Rachel's
| Rachel’s Rachel’s | |
 Группа во время концерта | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанры | |
| Годы | |
| Страны | |
| Город | |
| Лейблы | |
| Состав |
Джейсон Ноубл |
| Другие проекты |
Rodan |
| [rachelsband.com band.com] | |
Rachel’s — американская группа из Луисвилла, Кентукки, завершившая существование после смерти её основателя Джейсона Ноубла. Коллектив специализировался на инструментальной музыке, близкой к минимализму.
История
Группу, как сольный проект, создал гитарист math rock команды Rodan Джейсон Ноубл. Но уже на первых записях отметились скрипач Кристан Фредериксон и пианистка Рэйчел Граймс (название команды к ней не имеет никакого отношение, Ноубл придумал своей машине имя Рэйчел и в честь неё назвал свой проект[1]). Этот состав можно считать основным, хотя в некоторых записях принимали участие до 12 инструменталистов. Музыка, которую играл коллектив, сильно отличалась от предыдущих работ Ноубла. Участники писали камерную музыку, близкую к минимализму. Большое влияние на них оказали творения Майкла Наймана.
Команда образовалась в 1991 году, но подготовкой к записи первого альбома её участники занялись тремя годами позже[1].
Команда практически завершила своё существование в августе 2012 года, когда от рака умер Джейсон Ноубл[2] (у него была диагностирована синовиальная саркома). За 20 лет Rachel’s записали 5 альбомов, а также один сборник, который распространялся во время гастрольных выступлений 2002 года, и совместный диск с дуэтом Matmos. Музыка этого проекта Ноубла периодически звучала в различных документальных и художественных фильмах, например в фантастической киноленте «Хэнкок»[3], фильме-призёре Венецианского кинофестиваля 1999 года «Порнографическая связь» и оскароносной киносатире «Великая красота» Паоло Соррентино.
История создания Rachel’s описана в книге Майкла Л. Джонса «15 портретов Луисвилла».
Другие проекты Ноубла
Помимо игры в группе Rodan и в собственном проекте Rachel’s, Джейсон Ноубл активно участвовал в жизни коллектива Shipping News, который он основал совместно с Джеффом Мюллером. Также он работал над проектом The Young Scamels. А в 2011 году участвовал в записи сольного альбома Кристиана Фредериксона The Painted Bird и электронного проекта Per Mission «Skull Drones». В июне того же года он и Кристиан Фредериксон выступили в Центре искусств имени Барышникова в качестве соавторов танцевального перформанса режиссёра Павла Жустика[4]. Billboard назвали Ноубла одним из самых больших приверженцев музыкальной сцены Луисвилла, которая в США считается одной из наиболее сплочённых[5].
Дискография
- Handwriting (1995, Quarterstick Records)
- Music for Egon Schiele, диск был посвящён австрийскому художнику Эгону Шиле и был сочинён Рэйчел Граймс для театральной постановки о его жизни[1] (1996, Quarterstick)
- The Sea and the Bells (1996, Quarterstick)
- Selenography (1999, Quarterstick)
- Full On Night, совместный альбом с группой Matmos (2000, Quarterstick)
- Significant Others (2002, специальное издание, распространявшееся во время гастролей)
- Systems/Layers (2003, Quarterstick)
- Technology Is Killing Music EP (2005, Three Lobed Recordings)
Напишите отзыв о статье "Rachel's"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.allmusic.com/artist/rachels-mn0000323904/biography История создания группы] (англ.), allmusic.com.
- ↑ Через месяц после смерти Джейсона Ноубла его друзья смонтировали [actualblood.com видеоролик], в котором собраны нарезки из разных концертов с участием Ноубла
- ↑ [www.ostmovie.ru/movies/hancock Список композиций, не вошедших в официальный саундтрек фильма «Хэнкок»] (рус.), ostmovie.ru.
- ↑ [actualblood.com/jnoblebiodiscography.html Биография Джейсона Ноубла] (англ.), actualblood.com.
- ↑ [www.billboard.com/articles/news/480605/jason-noble-of-rodan-rachels-dies-of-cancer Джейсон Ноубл умер от рака] (англ.), billboard.com.
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=OcE8YWdGtnI#t=81 Композиция Water from the same source, прозвучавшая в фильме Паоло Соррентино]
- [pitchfork.com/news/47386-rip-jason-noble-of-rodan-rachels-shipping-news/ Сборник видео с участием Ноубла] (англ.)
- [www.rollingstone.com/music/news/rodan-singer-jason-noble-dead-at-40-20120806 Статья о смерти музыканта на сайте rollingstone.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Rachel's
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
