Reggiane Re.2000 Falco
Поделись знанием:
Reggiane Re.2000 FalcoReggiane Re.2000 Falco
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
| Re.2000 Falco | |
|---|---|
 | |
| Re.2000 с опознавательными знаками ВВС Швеции. | |
| Тип | истребитель |
| Разработчик | Officine Meccaniche Reggiane |
| Производитель | «Реджиане» (Реджио-Эмилио) MAVAG (Будапешт) |
| Главный конструктор | Роберто Лонги |
| Первый полёт | 24 мая 1939 |
| Начало эксплуатации | август 1941 |
| Конец эксплуатации | 1955 (Швеция) |
| Статус | снят с эксплуатации |
| Основные эксплуатанты |  Regia Aeronautica Magyar Királyi Honvéd Légierő  Flugvapnet
|
| Годы производства | май 1940 — август 1944 |
| Единиц произведено | 382 |
| Варианты | Reggiane Re.2001 Reggiane Re.2005 |
 Изображения на Викискладе
| |
Реджиане Re.2000 Фалько (итал. Reggiane Re.2000 Falco, «Falco») — одноместный итальянский истребитель Второй мировой войны. Лицензионные самолёты венгерского производства получили наименование венг. MÁVAG Héja («Сокол»). Полученные Швецией истребители обозначались J-20. Самолёт разработан в конструкторском бюро компании «Officine Meccaniche Reggiane SpA» под руководством Роберто Лонги. Re.2000 конструктивно является аналогом американского истребителя Seversky P-35, с разработкой которого Роберто Лонги ознакомился в США в середине 30-х годов[1][2].
Серийное производство самолёта на заводе в Италии продолжалось с мая 1940 по декабрь 1941 года. Лицензионное производство в Венгрии завершилось в августе 1944 года. Всего выпущено 382 самолёта[3].
На вооружение ВВС Италии самолёт поступил в августе 1941 года, ВВС Венгрии — в июне 1940 года. Итальянские истребители начали участвовать в боевых действиях с сентября 1941 года, венгерские с начала войны служили в ПВО, а с осени 1941 использовались на Восточном фронте. В Швеции J-20 использовались для перехвата нарушивших границы нейтральной страны самолётов. Сняты с вооружения ВВС Италии в середине 1942, в Венгрии — отдельные самолёты использовались до 1945 года, в Швеции — до 1955.
Тактико-технические характеристики
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации Re.2000 I ser.:
Источник данных: Aircraft profile 123.[4], [www.airwar.ru/enc/fww2/re2000.html "Уголок неба"]
Технические характеристики- Экипаж: 1 пилот
- Длина: 7,988 м
- Размах крыла: 10,998 м
- Высота: 3,2 м
- Площадь крыла: 20,4 м²
- Профиль крыла: N.38 mod
- Масса пустого: 2 070 кг
- Нормальная взлётная масса: 2 880 кг
- Объём топливных баков: 696 л
- у варианта Re.2000GA: 1490 л
- Силовая установка: 1 × воздушный Piaggio P.XI RC 40
- Мощность двигателей: 1 × 985 л.с. (1 × 731 кВт (на 4000 м))
- Воздушный винт: трехлопастной Piaggio P-1001
- Диаметр винта: 3,4 м
Лётные характеристики
- Максимальная скорость:
- на высоте 5 000 м: 530 км/ч
- у земли: 420 км/ч
- Крейсерская скорость: 451 км/ч
- Практическая дальность: 1 150 км (при 510 км/ч на 6000 м)
- Практический потолок: 9 500 м
- Скороподъёмность: 11,0 - 12,5 м/с
- Время набора высоты:
- 4 000 м за 4 мин. 20 сек.
- 6 000 м за 6 мин. 20 сек.
- Нагрузка на крыло: 141 кг/м² (расч.)
- Тяговооружённость: 254 Вт/кг (расч.)
Вооружение
- Стрелково-пушечное: 2 × 12,7 мм пулемёта Breda-SAFAT 300 патронов на ствол
- Бомбы: 2 × 84 × 2 кг бомбы под центропланом
</ul>
Напишите отзыв о статье "Reggiane Re.2000 Falco"
Примечания
- ↑ Enzo Angelucci, Paolo Matricardi «World War II Airplanes», 1976, ISBN 052888171X / ISBN 0-528-88171-X
- ↑ Stewart Wilson «Aircraft of WWII», 1998, ISBN 978-1875671359
- ↑ Reggiane Re.2000 на [www.wwiivehicles.com/italy/aircraft/fighter/reggiane-re-2000-falco.asp wwiivehicles.com] (англ.)
- ↑ [www.base13.glasnet.ru/text/ap/br20.htm Gianni Cattaneo. Reggiane Re.2000. Aircraft profile 123. 1969 год. Пер.: А. Плахова и В. Моисеева]
См. также
- Аналоги
- Списки
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/fww2/re2000.html Re.2000 «Уголок неба»]
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Reggiane Re.2000 Falco
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
