Requiem Canticles (Стравинский)
Поделись знанием:
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
Requiem Canticles — «Заупокойные песнопения», Реквием для контральто и баритона соло, хора и камерного оркестра на латинский канонический текст из римско-католической заупокойной мессы и погребальной службы, написанный Игорем Стравинским в 1966 году.
Строение реквиема
Произведение состоит из девяти частей:
- Prelude
- Exaudi
- Dies irae
- Tuba mirum (часть секвенции "Dies irae")
- Interlude
- Rex tremendae (часть секвенции "Dies irae")
- Lacrimosa (часть секвенции "Dies irae")
- Libera me
- Postlude
Состав оркестра
Необычный состав оркестра, исполняющий реквием, состоит из трёх флейт, альт-флейты, фагота, четырёх валторн, двух труб, трёх тромбонов, двух литавр, ксилофона, вибрафона, арфы, фортепиано, челесты и струнных.
Напишите отзыв о статье "Requiem Canticles (Стравинский)"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о музыкальном произведении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Requiem Canticles (Стравинский)
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
