Rocket 88

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Rocket 88»
Сингл Джеки Бренстона и группы The Kings of Rhythm
Сторона «Б»

«Come Back Where You Belong»

Выпущен

Апрель 1951

Формат

10" (78 об/м)

Записан

3 (5) марта 1951 года, Мемфис, Теннесси, США

Жанр

ритм-н-блюз, рок-н-ролл

Длительность

2:48

Продюсеры

Сэм Филлипс

Автор песни

Айк Тернер

Лейбл

Chess

«Rocket „88“» («Rocket 88») — песня, написанная в 1951 году американским музыкантом Айком Тернером, и записанная в том же году его группой The Kings of Rhythm. Некоторыми критиками считается первой записью в жанре рок-н-ролла.[1]





Основная версия

За основу песни была взята композиция «Cadillac Boogie» Джимми Лиггинса 1947 года.[2] Название «Rocket 88» отсылает к автомобилю марки «Oldsmobile 88» в той же мере, как песня «Cadillac Boogie» отсылала к Каддилаку; таким образом видна связь между обеими композициями.[2]

Песня была записана группой Айком Тёрнером и его группой The Kings of Rhythm 3 (или 5) марта 1951 года в мемфисской студии Сэма Филлипса.

Запись является одним из ранних примеров гитарного дисторшна.[2] Вокальную партию исполняет Джеки Бренстон, 20-летний саксофонист группы. Именно под его именем (Jackie Brenston and his Delta Cats) пластинка была выпущена на Chess Records. На этикетке Джеки Бренстон был также обозначен как автор композиции «Rocket 88», что вызвало неудовольствие Тёрнера.[2]

В июне 1951 года сингл с песней «Rocket 88» поднялся на 1-е место в хит-параде журнала «Биллборд» в категории «ритм-энд-блюз».

Версия Билла Хэйли

На волне успеха «Rocket 88», продюсер и основатель небольшой компании Palda Record Company Дэйв Миллер решил записать «белую» версию этой песни. Он начал искать подходящего певца, который бы смог адаптировать запись Джеки Бренстона, и остановил свой выбор на кантри-вестерн-исполнителе по имени Билл Хэйли, лидере группы The Saddle Men. На одном из концертов Дэйв Миллер изложил музыкантам суть идеи и предложил Биллу записать ритм-н-блюзовую композицию.[3]

По поводу реакции музыкантов на это необычное для того времени предложение мнения расходятся. По словам Дэйва Миллера, Билл Хэйли не был настроен записывать эту «грёбаную ниггерскую музыку» (англ. „f***ing nigger music“) и ему нужны были настойчивые убеждения[4].

Эта версия не совпадает с воспоминаниями давнего друга Билла Хэйли, Слим Джима, который утверждал, что Билл Хэйли давно уже хотел сделать нечто подобное. Когда они впервые увиделись после войны, Билл Хэйли сказал, что хочет собрать особенную группу для новой музыки. Он сказал, что слышал музыку, которая была более живая, чем наша, она была очень зажигательна. Он хотел сочетать её с нашей и создать что-то действительно новое. Это будет вроде смеси диксиленда и хиллбилли. Слим Джим ответил: «Ну, и кто будет это слушать, если ты так сделаешь?… Тем не менее, я сказал ему, что постараюсь в этом помочь»[5].

По словам самого Билла Хэйли, на радиостанции WPWA в Честере, где он был диск-жокеем, он слушал расовую[~ 1] программу «Judge Rhythm’s Court», которая, возможно, очень на него повлияла[6]. Следом за расовой программой в эфире шла программа Билла Хэйли «Bill’s Western Swing Hour», где он проигрывал зажигательные вестерн-свинг-пластинки Спейда Кули и Боба Уиллса[5].

По мнению Стюарта Колмана, после первоначальной нерешительности, и поддавшись уговорам остальных музыкантов, Билл Хэйли соглсился[3]. Был заключен контракт с Дэйвом Миллером и его лейблом Holiday.

14 июня 1951 года группа собралась в радио-студии в Честере, и записала 2 песни: энергичную «Rocket 88» и кантри-балладу «Tearstains On My Heart», принадлежащую перу Билла Хэйли. Музыкантами на записи были: Билл Хэйли (вокал и ритм-гитара), Билли Вильямсон (стил-гитара), Джонни Гранде (пианино), Эл Рекс (контрабас), и, возможно, Данни Седроне (лидер-гитара)[7], на тот момент участник группы The Esquire Boys.

На записи присутствует дополнительная звуковая вставка: шум приезжающей и уезжающей машины. Можно представить, как парень приехал на машине за своей девушкой, и, пока ждёт её, поёт эту песню. Это добавляет некоторую театральность.

Дэйв Миллер выпустил обе записи («Rocket 88» и «Tearstains On My Heart») на грампластинке на 78 и 45 об/мин в июле 1951 года[4]. Его ожидания оправдались, когда продажи составили около 10000 экземпляров[3].

Дополнительные факты

Oldsmobile 88 Coupe (Centropolis Laval '10).jpg Марка «Олдсмобиля» 1951 года

  • У современного фортепьяно, которое звучит в этой песне, 88 клавиш.

Напишите отзыв о статье "Rocket 88"

Комментарии

  1. Расовая программа — программа чернокожего диск-жокея, проигрывала, как правило, музыку чернокожих музыкантов.

Примечания

  1. [www.allmusic.com/artist/jackie-brenston-p59219/biography William Jahl. Biography of Jackie Brenston // AllMusic.com]
  2. 1 2 3 4 [www.rockabilly.nl/artists/brenstonturner.htm Jackie Brenston & Ike Turner, Delta Rhythm Kings]
  3. 1 2 3 Colman, Stuart. They Kept On Rockin': The Giants of Rock’n'Roll. Blandford Press, 1982. — p. 14 — ISBN 9780713712179
  4. 1 2 Gardner, Chris. Bill Haley and The Comets: Rock the Joint!. CD Booklet, Roller Coaster. UPC 5012814030017; 1989.
  5. 1 2 Fuchs, Otto. Bill Haley. Wagner Verlag, 2011. ISBN 9783862795376
  6. Zak, Albin. I Don’t Sound Like Nobody: Remaking Music in 1950s America. University of Michigan Press, 2010. ISBN 9780472116379
  7. [thegardnerfamily.org/haley/discography/recordings.html Bill Haley Recordings]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Rocket 88

– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.