Rockstar North

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Rockstar North Ltd.
Тип

Филиал Rockstar Games

Основание

1988 (как DMA Design) 2001 (как Rockstar North)

Прежние названия

DMA Design Limited

Основатели

Дэвид Джонс

Расположение

Великобритания Великобритания: Эдинбург

Ключевые фигуры

Дэн Хаузер, Сэм Хаузер

Отрасль

Индустрия компьютерных игр

Продукция

Grand Theft Auto, Manhunt, Agent, Lemmings, Body Harvest,

Материнская компания

Rockstar Games

Сайт

[www.rockstarnorth.com kstarnorth.com]

К:Компании, основанные в 1988 году

Rockstar North — британская студия-разработчик компьютерных видеоигр, основанная Дэвидом Джонсом в Данди, расположена на Лейт-Стрит в Эдинбурге (Великобритания). Компания является частью Rockstar Games, которая, в свою очередь, принадлежит издательству Take-Two Interactive. Студия стала наиболее популярна благодаря серии Grand Theft Auto, игры которой, начиная с Grand Theft Auto III, стали одними из самых продаваемых в мире. Также Rockstar North — создатель известной игры «Lemmings» (во время её разработки компания была известна как DMA Design Limited).





История

Создание

Название «DMA» для студии было взято из программной документации к Amiga, просто потому, что это «круто звучало» и, на самом деле, ничего не значит. Позже название «расшифровали», как «Direct Mind Access» (рус. Прямой вход в разум) и (неофициально) «Dundee Modern Arts». В качестве шутки, разработчики DMA однажды сказали, что название значит «Doesn’t Mean Anything» (рус. «Ничего не значит»). Позже компания была переименована в «Rockstar North».

Поздние 1980-е: Menace и Blood Money

В 1988 DMA подписали контракт с британским издателем Psygnosis и достигли успеха с двумя своими играми «Menace» и «Blood Money» — скролинговыми космическими стрелялками, которые привлекли внимание геймеров и критиков, благодаря высокому качеству исполнения. Как и все ранние игры компании, «Menace» и «Blood Money» дебютировали на Amiga. Позже последовали порты на Commodore 64, DOS и Atari ST.

Ранние 1990-е: Lemmings, Body Harvest и Grand Theft Auto

Настоящий прорыв DMA произошёл в 1990-х с выходом «Lemmings», паззловая игра, продавшаяся тиражом более, чем в 20 миллионов копий на 21 различной системе (начиная с Amiga и заканчивая NES и Apple Macintosh). Большую часть своего времени DMA следующие пять лет заняло создание различных продолжений Lemmings (Oh No! More Lemmings, Lemmings 2: The Tribes, All New World of Lemmings, и два рождественских издания Holiday Lemmings), хотя они также выпустили два новых проекта: в 1993 Walker (хорошо принятый скроллинговый шутер про робота) и в 1994 Hired Guns (инновационная стратегия от первого лица). В разработке других игр по мотивам Леммингов, вроде Lemmings Paintball и Lemmings 3D DMA не участвовала.

Uniracers 1993 года, 2D платформенной гонкой на одноколёсных велосипедах с закосом на исполнение трюков, стала первой игрой студии дебютировавшей на консоли (Super Nintendo). Изданная Nintendo, эта игра также стала первой не изданной Psygnosis (которая была куплена Sony в 1993) — что стало началом долгого и неровного партнёрства с японским консольным гигантом.

После некоторых экспериментов на рынке консолей следующего поколения (особенно 3DO), DMA по просьбе Nintendo присоединились к их «Команде мечты» разработчиков для будущей системы Ultra 64 (позже переименованной в Nintendo 64), вместе с другими известными разработчиками Rare, Paradigm, Midway Games и LucasArts. В этой группе DMA разработали Body Harvest — трёхмерный экшен от третьего лица, рассказывающий о прибытии инопланетян на Землю в разные временные точки истории для сбора людей в качестве еды. Тем не менее, поскольку Nintendo в отличие от Psygnosis была более требовательна к разработчикам, требуя изменения оригинального дизайна игры (например, добавление паззлов и ролевых элементов, желая сделать игру более привлекательной для японского рынка). Игра подверглась нескольким переносам и в конце концов Nintendo отказалась от выпуска проекта, и заморозила его. Midway купили права на игру и выпустили её в 1998 — через три года после первого показа на запуске N64 в Японии. Реакция была в основном благоприятная благодаря инновационности игры и свободному геймплею, хотя некоторые геймеры ругали игру за плохую графику.

Тем временем компания выпустила (под лейблом BMG Interactive) игру Grand Theft Auto для PC и PlayStation, которая использовала игровой механизм Body Harvest, позволяющий управлять любым транспортным средством, но с видом сверху. Игра предлагала игроку взять на себя роль преступника, который может работать на различных гангстеров в трёх выдуманных городах: Либерти Сити, Вайс Сити и Сан-Андреас. Несмотря на недетализированную ретро графику и туалетный юмор, GTA (как игра вскоре будет известна) критиковали в основном за высокий уровень насилия (например, возможность давить на машине пешеходов). Этот шум вокруг игры безусловно создал ей лучшую рекламу, сделав GTA крупнейшим успехом DMA со времен Lemmings, но в отличие от Леммингов GTA предоставила игроку невероятную степень свободы, которая была на то время чем-то невероятным. Второй игрой DMA для N64 стала Space Station Silicon Valley, которая использовала концепт полной свободы GTA, но в 3D и с роботоживотными — каждый из которых обладал своими уникальными возможностями.

Поздние 1990-е: Смена издателей

В 1997 DMA была куплена британским издателем Gremlin Interactive, и Джонс стал творческим директором обеих компаний. Gremlin издала два проекта DMA — британский Body Harvest и PC-версию «Wild Metal Country» (танковую аркаду с очень реалистичной физикой). Тем не менее после закрытия в 1999 Gremlin, студия была приобретена французским издателем Infogrames. Сложностью в продаже был существовавший договор между DMA и BMG Interactive, которые издали Grand Theft Auto и после различных финансовых ходов, стали Rockstar Games, частью издателя Take-Two. По этой причине Infogrames продала DMA Design издателю Take-Two. Rockstar издала Dreamcast-версию «Wild metal Country» и «GTA 2» для PC, PlayStation и Dreamcast.

До того, как DMA стали частью Rockstar, Джонс покинул их и основал новую студию в Данди, как филиал Rage Software. Позже она была переименована в Real Time Worlds.

2000-е: Больше Grand Theft Auto, Manhunt и будущее

Поскольку GTA2 была простой эволюцией первой части, сохраняя вид сверху и добавив некоторые новые возможности (в особенности систему взаимоотношений между бандами), вышедшая в 2001 Grand Theft Auto III стала большим шагом вперёд, переведя серию в 3D. Эта игра одной из первых использовала графический движок RenderWare. GTA III сделала PlayStation 2 самой продаваемой консолью в США и Европе; Sony понимая, что GTA III крайне успешный проект, как можно дольше сохраняла его эксклюзивность для PS2. Rockstar тотчас купила DMA, переименовав её в Rockstar North в начале 2002. В этом же году вышла PC-версия GTA III, тогда как на PS2 появилась Grand Theft Auto: Vice City, которая сохранила движок и геймплей GTA III, но добавила множество деталей (включая использование известных звёзд в озвучке героев). В 2003, компания выпустила компьютерную версию Vice City, и коллекционное издание, содержащее и GTA III и GTA: Vice City для Xbox (портом занималась студия Rockstar Vienna).

«Manhunt» был выпущен на PS2 в 2003. Игра была жестоким стэлс экшеном, рассказывающая о преступнике, поневоле ставшим актёром в незаконных съёмках фильма во время которых он вынужден убивать людей самыми изощрёнными способами. В октябре 2004 Rockstar North выпустила Grand Theft Auto: San Andreas для PS2 и в 2005 портировала её на PC и Xbox. На данный момент студия выпустила Grand Theft Auto IV, которая вышла на PlayStation 3 и Xbox 360. Выпуск игры произошёл 29 апреля 2008. Компьютерная версия GTA 4 появилась спустя полгода после дебюта на приставках — 2 декабря в Америке и 3 декабря в Европе. В связи с переходом на новый движок игры (Rockstar Advanced Game Engine), игра полностью обновила свой облик и стала технологически гибкой, по этой причине Rockstar North выпустила экспериментальный аддон к оригинальной игре — Grand Theft Auto IV: The Lost and Damned, а впоследствии и Grand Theft Auto IV: The Ballad of Gay Tony. Для консоли Xbox 360 игры вышли 17 февраля 2009 года и 29 октября 2009 года соответственно. В России игры официально вышли 21 мая 2010 года в составе издания Grand Theft Auto: Episodes From Liberty City

Grand Theft Auto: Liberty City Stories и Vice City Stories для PSP разрабатывались под руководством Rockstar North студией Rockstar Leeds.

«Manhunt 2» также вышел на консолях в 2007 году

Незавершённые проекты

В истории DMA было несколько анонсированных, но так и не выпущенных проектов: порты для Nintendo 64 Wild Metal Country и оригинальной GTA; Clan Wars (3D-стратегия о средневековой Шотландии); Attack! (платформер о пещерных людях для N64); и порт хита Epic Games шутера Unreal для Nintendo 64.

Игры

как DMA Design

как Rockstar North

Напишите отзыв о статье "Rockstar North"

Ссылки

  • [www.rockstarnorth.com/ Официальный сайт Rockstar North]
  • [www.mobygames.com/company/rockstar-north-ltd Rockstar North Limited] на MobyGames
  • [www.dmadesign.org/ История DMA] от Майка Дэйлли
  • [rockstargame.ru/rockstar-north/ История Rockstar North от Rockstargame.ru]

Отрывок, характеризующий Rockstar North

– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.