Rolls-Royce Limited

Rolls-Royce Limited
Основание	15 марта 1906 года, Великобритания
Упразднена	1971
Причина упразднения	банкротство/национализация
Преемник	Rolls-Royce plc Rolls-Royce Motors, отсоединёна в 1973
Отрасль	машиностроение, автомобилестроение, производство авиационных двигателей

К:Компании, основанные в 1906 годуК:Компании, упразднённые в 1971 году

Роллс-Ройс Лимитед (англ. Rolls-Royce Limited) — британская компания-производитель автомобилей и авиадвигателей, основанная Генри Ройсом и Чарльзом Стюартом Роллсом 15 марта 1906 года, в результате их партнёрства, начавшегося в 1904 году. В 1971 году году Rolls-Royce Ltd. была национализирована в результате банкротства. В 1973 году автомобильное подразделение было отделено от Rolls-Royce Limited под наименованием Rolls-Royce Motors. Rolls-Royce Limited продолжило работу до приватизации правительством Маргарет Тэтчер в 1987 году, став в итоге Rolls-Royce plc.

История

Компания Rolls-Royce Limited была основана в 1906 году Генри Ройсом и Чарльзом Роллсом. Она выпустила первый авиационный двигатель в 1914 году.

Во время Первой мировой войны около половины двигателей самолетов Антанты было произведено Rolls-Royce.

К концу 1920-х годов производство авиадвигателей стало основной деятельностью компании Rolls-Royce.

Последним двигателем, созданным Генри Ройсом, стал легендарный двигатель Мерлин, который стал использоваться лишь с 1935 года, в то время, как сам Генри Ройс умер в 1933 году. Мерлин был развитием двигателей серии R, которым был оснащен рекордный гидроплан Supermarine S.6B развивший 655.8 км/ч на кубке Шнейдера в 1931 году. Этот двигатель стал фактически английской иконой. Именно он стоял на многих самолетах Второй мировой войны: Английские Hawker Hurricane, Supermarine Spitfire, двухдвигательный De Havilland Mosquito, четырёхдвигательный Avro Lancaster; он также использовался как двигатель американского истребителя P-51 Mustang — одного из лучших истребителей своего времени; также двигатель Мерлин строился по лицензии фирмой Packard. Как видно этот двигатель стоял на многих английских самолетах принимавших участие в Битве за Британию. Во время войны было выпущено около 160 000 этих двигателей.

После окончания Второй мировой войны Rolls-Royce добилась важных успехов в производстве и проектировании газотурбинных двигателей. Турбовинтовые двигатели Dart и Tyne имели для компании особенно важное значение, участвуя в создании многих известных английских региональных (и средней дальности) самолетов: Armstrong Whitworth AW.660 Argosy, Avro 748 и его военного варианта Andover, Fokker F27, Herald, Vickers Viscount, Vickers Vanguard. Наиболее мощный вариант двигателя устанавливался на Breguet Atlantic, Transport Allianz C.160 Transall и на гражданском Vickers Vanguard. Многие из этих двигателей до сих пор ещё работают.

Двигатели Rolls-Royce имеют обычное цифровое обозначение в процессе разработки, но когда они начинают поставляться, они получают имя какой-нибудь английской реки. Rolls-Royce использует названия рек для всех своих (включая самые ранние) реактивных двигателей, использующих турбину. Они делают так потому, что течение потока реки отражает поток мощности в реактивных двигателях, и этот поток отличается от пульсации мощности в обычном двигателе внутреннего сгорания.

Автомобили

• 1904—1906 10 hp
• 1905—1905 15 hp
• 1905—1908 20 hp
• 1905—1906 30 hp
• 1905—1906 Legalimit
• 1906—1925 40/50 Silver Ghost
• 1922—1929 20 hp
• 1925—1929 40/50 Phantom
• 1929—1936 20/25
• 1929—1935 Phantom II
• 1936—1938 25/30
• 1936—1939 Phantom III
• 1939—1939 Wraith
• 1946—1959 Silver Wraith
• 1949—1955 Silver Dawn
• 1950—1956 Phantom IV
• 1955—1965 Silver Cloud
• 1959—1968 Phantom V
• 1968—1992 Phantom VI
• 1965—1980 Silver Shadow

модели Bentley (с 1933)

• 1933—1937 Bentley 3½ L
• 1936—1939 Bentley 4¼ L
• 1940—1940 Bentley 4¼ L Mk VI

• 1949—1955 Silver Wraith
• 1949—1955 Silver Dawn
• 1950—1956 Phantom IV
• 1955—1966 Silver Cloud
• 1959—1968 Phantom V

Военная техника

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Британский «Роллс-Ройс» в бою у Дарданелл. 1915 год

• IWM-H-7006-Rolls-Royce-AC-Northern-Ireland-19410128.jpg

  Rolls-Royce в Северной Ирландии. 1920 год

В период Первой мировой войны компания Rolls-Royce Ltd. производила бронеавтомобили для армии Великобритании и союзников.

Отрывок, характеризующий Rolls-Royce Limited

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.