Rule Interchange Format

RIF, Rule Interchange Format («формат обмена правилами») — стандартный формат Семантической паутины для обеспечения взаимодействия между системами, основанными на правилах (rule-based system (англ.)). Является рекомендацией W3C с 22 июня 2010 года. Первоначально предназначался в качестве слоя абстракции для работы с правилами в семантической паутине, но в реальности спроектирован для обеспечения взаимодействия между различными языками правил.

Описание

RIF включает в себя три диалекта: диалект-центральное ядро (Core dialect), которое можно расширить до диалекта базовой логики (Basic Logic Dialect, BLD) и диалекта продукционных правил (Production Rule Dialect, PRD).:

• Диалект RIF-Core соответствует Datalog, то есть логике Хорна без функциональных символов с расширениями для поддержки объектов, фреймов и F-логики.
• Диалект RIF-BLD в теоретическом плане является языком определённых хорновских правил и стандартной семантикой логики первого порядка. Соответствует системам на основе правил логического вывода.
• Диалект RIF-PRD призван охватить основные аспекты различных продукционных систем. Продукционные правила состоят из условия и действия: IF и THEN. Условия аналогичны используемым в RIF-Core и RIF-BLD, а действия интерпретируются в соответствии с операционной семантикой RDF-PRD и могут состоять в добавлении, удалении, изменении фактов базы знаний и вызвать другие побочные эффекты.

Литература

• John Hebeler; Matthew Fisher; Ryan Blace; Andrew Perez-Lopez; Mike Dean. Rule Interchange Format // Semantic Web Programming. — John Wiley & Sons, 2009. — 646 p. — ISBN 978-0-470-41801-7.
• Umberto Straccia. Foundations of Fuzzy Logic and Semantic Web Languages. — CRC Press, 2013. — 386 p. — ISBN 978-1-4398-5348-1.

Ссылки

• [www.w3.org/TR/2013/REC-rif-core-20130205/ RIF Core Dialect (Second Edition)], W3C

Отрывок, характеризующий Rule Interchange Format

– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.