Sikorsky H-5

Поделись знанием:
(перенаправлено с «S-51»)
Перейти к: навигация, поиск
H-5 / R-5 / S-51
YH-5A в национальном музее ВВС США.
Тип вертолёт общего назначения
Разработчик Sikorsky Aircraft Corporation
Производитель Sikorsky Aircraft Corporation
AgustaWestland
Первый полёт 18 августа 1943 года
Начало эксплуатации февраль 1945 года
Статус не эксплуатируется
Основные эксплуатанты Армия США
ВВС США
ВМС США
Годы производства 19441951
Единиц произведено 379
Базовая модель Sikorsky R-4
 Изображения на Викискладе
Sikorsky H-5Sikorsky H-5

H-5 — американский четырёхместный многоцелевой вертолёт, модернизация R-4, улучшенная грузоподъёмность, повышенная надёжность, скорость и потолок. S-51 — гражданская модификация вертолёта. Построен фирмой «Sikorsky Aero Engineering Corporation». H-5/S-51 впервые взлетел 16 февраля 1946 года. Этот вертолёт был впервые оснащён автопилотом, который значительно облегчил управление. Всего было построено 379 вертолётов H-5/S-51. Машина широко использовалась в вооруженных силах США и ряда других государств.





Разработка. Конструкция вертолёта

Вертолет H-5 (внутреннее обозначение разработчика R-5) был разработан как машина с улучшенными характеристиками (грузоподъемность, скорость, потолок) для замены Sikorsky R-4. Был увеличен диаметр несущего винта, удлинён фюзеляж, кресла пилота и пассажира располагались тандемом. Был установлен более мощный двигатель мощностью 450 л.с. Первый полёт выполнен в августе 1943. Армия США заказала 26 машин для испытаний (под обозначением YR-5A), первые поставки начались в феврале 1945. Затем последовал заказ на сто вертолетов (модифицированных для перевозки раненых на носилках), из них было выпущено и поставлено 34 машины.

Через год, в феврале 1946, совершил первый полёт модифицированный вариант YR-5A, или S-51 с улучшенными характеристиками. Кабина была увеличена и вмещала пилота и трех пассажиров. Одиннадцать этих машин (обозначение R-5F) были закуплены ВВС США, девяносто - флотом (обозначение HO3S-1). Вертолеты эксплуатировались в военных ведомствах США до 1957. В 1946 лицензионный вариант вертолета под обозначением S-51 Dragonfly, оснащенный двигателем Alvis Leonides, начал выпускаться в Великобритании, произведено 133 машины.

Тактико-технические характеристики

Приведенные характеристики соответствуют модификации HO3S-1.

Источник данных: DEPARTMENT OF THE NAVY -- NAVAL HISTORICAL CENTER [1]

Технические характеристики


Лётные характеристики


Напишите отзыв о статье "Sikorsky H-5"

Примечания

  1. [www.history.navy.mil/branches/hist-ac/ho3s.pdf Standard Aircraft Characteristics. HO3S-1]. — Published by Direction of The Commander of The Naval Air Systems Command, 1971.

Литература

  • Артемьев А. Бизнес и милосердие. О вертолёте "Сикорский" S-51 (рус.) // Крылья Родины. — М., 2000. — № 10. — С. 19-24. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-2701&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-2701].

Ссылки

  • www.aviastar.org/helicopters_rus/sik_s-51-r.html
  • www.airwar.ru/enc/uh/r5.html


Отрывок, характеризующий Sikorsky H-5

Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.