Мюллер, Саломон
| Саломон Мюллер | |
| нем. Salomon Müller | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
29 декабря 1863 (59 лет) |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Священная Римская империя, Рейнский союз, Германский союз |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Salomon Müller».
| ||
Саломон Мюллер (нем. Salomon Müller) — немецкий натуралист и зоолог.
Содержание
Биография
Саломон Мюллер родился в семье седельника и хозяина трактира. Он окончил народную школу и брал частные уроки латыни. В 1823 году он посещал лекции по зоологии в Гейдельбергском университете, однако, зачислен не был. В своё свободное время он занимался охотой на птиц и препарированием.
Экспедиция в Ост-Индию
Комиссия по естествознанию
Он познакомился с начинающими натуралистами Генрихом Бойе и Генрихом Кристианом Маклотом во время их остановки в трактире родителей. Молодой хозяин так заинтересовано подслушивал переговоры обоих о результатах экспедиции, что привлёк тем самым их внимание. После того, как они узнали о его таланте охотника и умении препарировать тушки птиц, они смогли убедить Конрада Якоба Темминка в том, чтобы взять молодого Мюллера в качестве таксидермиста в комиссию по естествознанию Голландской Индии (Natuurkundige Commissie voor Nederlandsch Indië). Глубокая дружба скоро связала его с Бойе и Маклотом[1].
Ява
В декабре 1825 года по поручению Темминка Мюллер отправился в качестве сборщика и мастера по изготовлению чучел вместе с Бойе и Маклотом, а также нидерландским художником-иллюстратором Питером ван Оортом в научную экспедицию на Яву. После ранней смерти их предшественников Генриха Куля (ум. в 1821) и Йохана Кунрада ван Хасселта (ум. в 1823) необходимо было собрать научные пробы для Музея естествознания в голландской части Ост-Индии. Прибыв 6 июня 1826 года на Яву, они исследовали до 1828 года и в 1831 году флору и фауну острова. Уже на второй год исследований маленькая группа потеряла своего руководителя Генриха Бойе, который умер 4 сентября 1827 года от лихорадки[2].
Новая Гвинея и Тимор
Затем Мюллер в сопровождении Маклота, ван Оорта и таксидермиста Геррита ван Ралтена (1797—1829), последнего оставшегося в живых из первой экспедиции Генриха Куля, и ботаника Александра Циппелиуса отправился к многочисленным индонезийским островам. В период с 1828 по 1829 годы он путешествовал на борту корвета «Тритон» к Молуккским островам, на юго-западное побережье Новой Гвинеи и в Тимор. Почти год пребывания на Тиморе унёс жизни ещё двух участников экспедиции, Циппелиус умер в 1828 году, ван Ралтен в 1829 году.
Суматра
С 1833 по 1835 годы Мюллер совместно с ван Оортом и ботаником Питером Виллемом Корталсом исследовал западное побережье и материковые части Суматры. После того, как в 1832 году во время восстания китайских рабочих на Яве был убит Маклот, двухлетние мероприятия на Суматре стали его заслугой. Наконец, последний член его группы ван Оорт, пал жертвой малярии в 1834 году[3].
Результаты
После своего возвращения в 1837 году в Европу Мюллер привёз огромную массу зоологических экспонатов. Только его орнитологической добычей для Лейденского музея стали 6 500 чучел птиц, 700 скелетов, 150 гнёзд и 400 яиц. Кроме этого его коллекция содержала многочисленные экземпляры млекопитающих, рыб, рептилий и амфибий, много растений и минералов[2].
Заслуги
После 11 лет в тропиках, убийственный климат которых стал причиной гибели всех попутчиков Мюллера, он единственный за всю 30-летнюю историю существования комиссии из немногих оставшихся в живых, кто вернулся в Европу. Он получил голландское гражданство и был назначен служащим Лейденского музея, где он делал всё возможное, чтобы научно описать коллекции индийского архипелага. Когда в 1850 году комиссия по естествознанию была упразднена, он переехал во Фрайбург. Здесь в уединении он провёл свои последние годы жизни и умер 29 декабря 1863 года[2].
В декабре 1837 года философский факультет в Гейдельберге присвоил ему докторскую степень за его заслуги по зоологии, а также в области минералогии и физики.
Саломоном Мюллером были впервые описаны многочисленные роды и виды животных, например род древесные кенгуру (Dendrolagus) и гавиаловый крокодил (Tomistoma schlegelii).
Труды
- Salomon Müller: Bijdragen tot de kennis van Sumatra: bijzonder in geschiedkundig en ethnographisch opzigt. Hrsg. S. & J. Luchtmans, Leiden, 1846.
- Salomon Müller: Reizen en onderzoekingen in Sumatra: gedaan op last der Nederlandsche Indische regering, tusschen de jaren 1833 en 1838, door Dr. S. Müller en Dr. L. Horner. Hrsg. K. Fuhri, Gravenhage, 1855.
- Salomon Müller: Reizen en Onderzoekingen in Den Indischen Archipel: Gedaan Op Last der Nederlandsche Indische Regering, Tusschen de Jaren 1828 en 1836 Hrsg. Frederik Muller, Amsterdam, 2 Bände, 1857.
- Salomon Müller & Hermann Schlegel: Over de Krokodillen van den Indischen Archipel. — In: Conraad Jacob Temminck: Verhandlingen over de Naturlijke Geschiedenis der Nederlandsche Oberzeesche Bezittingen door de leden der Natuurkundige Kommissie in Indie en andere schrijvers. Hrsg. S. & J. Leuchtmans & C. C. van de Hoeck, Leiden, 1839—1844.
Напишите отзыв о статье "Мюллер, Саломон"
Примечания
- ↑ Michael Walters: A Concise History of Ornithology. The lives and works of its founding figures. New Haven, CT, Yale University Press, 2003, 255 S.
- ↑ 1 2 3 Ludwig Gebhardt: Die Ornithologen Mitteleuropas. Brühlscher Verlag, Gießen, 1964, 404 S.
- ↑ Marius Jacob Sirks: Indisch Natuuronderzoek. Academisch Proefschrift Ellerman, Harms & Co., Amsterdam, 1915, 303 S.
Литература
- Cornelis Andries Backer: Verklarend woordenboek van wetenschappelijke plantennamen: de namen van de in Nederland en Nederlands-Indië in het wild groeiende en in tuinen en parken gekweekte varens en hogere planten. Hrsg. L. J. Veen, Amsterdam, 704 S.
- Huibert Johannes Veth: Overzicht van hetgeen, in het bijzonder door Nederland, gedaan is voor de kennis der fauna van Neder landsch-Indië. Academisch Proefschrift, Leiden, 1879: 204 S.
- Encyclopaedie van Nederlandsch-Indie. 1918, Part 2, H-M, Gravenhage.
Отрывок, характеризующий Мюллер, Саломон
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
